Почему Лев Толстой считался женихом Лизы Берс, а выбрал её сестру Соню
vitas1917 — 01.09.2021
Мысли о том, как устроить счастье своих дочерей тяготили московского врача, действительного статского советника Андрея Евстафьевича Берса. В августе 1862 года к нему явился человек от Льва Толстого и передал сообщение, что граф и его сестра Мария Николаевна будут рады видеть господ Берсов у себя в Ясной Полняе.
Старшей дочери Лизе было девятнадцать - самое время искать удачную партию. Лиза была красивой и статной девушкой, да еще и весьма образованной. Такую барышню незазорно назвать графиней. Толстой через своих соседей Исленьевых был вхож в дом Берсов. Но Лев Николаевич что-то долго присматривается к Елизавете, почти два года.
Наведываясь в гости, он охотно беседовал на разные темы со средней дочерью черноглазой смуглой Соней, играл и веселился с младшей Танечкой. А Лизу побаивался что ли...
Граф вроде не безусый юнец, а вполне зрелый тридцатичетырехлетний мужчина, участвовавший в двух войнах. Поэтому Андрей Евстафьевич степенно, но сухо произнес: "Передайте графу Толстому, что моя супруга Любовь Александровна с дочерьми скоро будут недалеко от Ясной Поляны, у Исленьевых в Ивицах. И если ничего не помешает, то они непременно навестят Толстых..."
Андрей Евстафьевич Берс
Ожидая очередного пациента, Берс погрузился в размышления. Что ж, жених-то завидный, хоть и красотой не блещет. Правда, как все писатели, со странностями. То крестьян своих пытался освободить - задолго до царского манифеста, то сельских детей учит, как семинарист, а то сам берется за плуг... Но человек он, несомненно, с большим талантом, недаром в журналах его сравнивают с Руссо и со Стерном.
Соня, конечно, без ума от него: тоже собралась в писатели. И повесть сочинила, где под другими именами описала себя, Лизу и Льва Николаевича. Восемнадцати еще нет, такая фантазерка!
Перед отъездом жены и девочек в Ивицы Андрей Евстафьевич позвал к себе Лизу в кабинет: "Когда будете в Ясной Поляне, то ты уж постарайся подольше быть с ним наедине, Лизонька!" Лиза залилась краской: "Да разве я против, папа? Но он избегает меня. Все больше с Соней..."
Лиза Берс
Отец засмеялся: "Ты еще Таню в соперницы себе запиши! Ну, полно тебе. Вся в мать, ревнивая. Не сомневайся, он любит тебя. В Ясной Поляне все решится, поэтому он и зовет к себе..."
В Ясной Поляне в честь гостей устроили ужин. Увидев, что Сони нет за столом, Лев Николаевич забеспокоился и пошел ее искать. Девушка была на балконе. Он встал подле нее: "Софья Андреевна, мы все в сборе, ждем вас!"
Она изумленно посмотрела бархатно-черными, завораживающе глубокими глазами на него так, что он растерялся. Соня ответила: "Я что-то есть не хочу. Если позволите, я бы посидела здесь, а потом пошла бы спать..."
Толстой покорно развел руками и торопливо ушел. На следующий день граф устроил пикник в лесу. Снедь и напитки погрузили в телегу, барышням и их матери подали экипаж.
Сестры Берс
Сам Толстой поехал верхом на красивом белом коне. Догадавшись, что Соня тоже хочет поехать верхом, он приказал подать ей коня. Соня и граф галопом поскакали вперед. Бедная Лиза огорченно спросила мать: "По-твоему, Соня достойно себя ведет?"
Любовь Александровна примирительно сказала: "Все очень просто. Ты боишься ездить верхом, а она - нет. И еще я скажу тебе: за счастье нужно бороться..."
Мать не скрывала, что из всех детей Соня была ее любимицей.
Соня Берс
Погостив в Ясной Поляне, Берсы вернулись в Ивицы. Без всякого предупреждения на том же белом коне туда прибыл Лев Николаевич. Радостный, с не сходящей с лица улыбкой, он громко говорил и был очень оживлен. Барышни тоже развеселились, смеялись по поводу и без, бегали босиком по траве.
В полдень на поляне собрались местные молодые помещики, дамы и офицеры и под звуки вытащенного на веранду пианино начались танцы. Лев Николаевич смотрел, как барышни танцуют, но сам мрачно стоял поодаль. Соня, зарумянившаяся от веселья, подошла к графу. Толстой взял грифельную дощечку и сказал: "Я сейчас кое-что напишу, а вы угадайте!"
Он быстро написал мелом: "В. м. и п. с. с. ж. н. м. м. с. и н. с." и посмотрел на девушку печальными голубыми глазами. Через много лет Софья Андреевна описала свое душевное состояние в эту минуту: "Сердце мое билось так сильно, в висках что-то стучало, лицо горело, я была вне времени, вне сознания земного: мне казалось, я все могла, все понимала, обнимала все необъятное..."
Лев Толстой
Она начала угадывать слова по первым буквам: "Ваша молодость и... потребность счастья..." Сначала сомневаясь, она становилась более уверенной: "... слишком живо напоминает мне... мою старость и невозможность счастья..." Толстой ничуть не удивился тому, что в целом она угадала правильно.
"А теперь прочтите вот это..." - попросил он. Но тут послышался недовольный голос Любови Александровны, обеспокоенной отсутствием дочери. Вечером в своей спальне Соня написала в своем дневнике: "Сегодня между нами произошло что-то серьезное, значительное, что уже не может прекратиться..."
Когда Любовь Александровна с дочками засобиралась в Москву, Толстой объявил: "Я поеду с вами. Мне без вас будет пусто и скучно..." Его решению обрадовались все, в особенности Лиза. Толстой изначально предупредил, что в карете не поедет, а устроится снаружи, с ветерком... Барышням он предложил составлять ему компанию при желании. Лиза, вспомнив, что мать велела бороться за свое счастье, села рядом с графом и завела с ним разговор. Соня злилась и чувствовала как в этот момент ненавидит сестру.
Заждавшись своих домашних, Андрей Евстафьевич встречал их около крыльца и весь просиял, увидев Лизу и графа, сидевших рядом. Он умилился, пряча улыбку в бороду: "Точно голубки..."
Лев Николаевич собирался поработать в Москве как следует. Но ничего не шло ему в голову. Через день после прибытия, взяв извозчика, он поехал к Берсам. Но Андрей Евстафьевич стал к нему необычно холоден и сдержан. Суровость Берса и хандра Лизы повергли графа в уныние. Обрадовались ему только Соня, Таня и Любовь Александровна.
В том, что отношения с Берсами испортились, граф винил только себя. Еще недавно он имел виды на Лизу и представлял, как она станет полноправной хозяйкой Ясной Поляны. Но он столько раз обжигался на своих чувствах к женщинам! Толстой всегда принимал жажду физической близости за любовь, а это не совсем одно и то же. В то время он написал в своем дневнике : "Лиза Берс меня искушает..." Однажды он уже решился сделать ей предложение, а потом подумал, как она будет несчастна в браке с ним...
Теперь он с настойчивостью осаждал дом Берсов из-за Сони. Ему непрестанно хотелось быть с ней наедине, слышать ее звучный голос, видеть ее черные горящие глаза. Из-за жгучего интереса к ее внутренней жизни граф попросил Соню дать ему прочесть ее повесть. Она вначале отказалась, а потом протянула ему тетрадь. Лучше бы он этого не делал!
В ее сочинении, написанном весьма недурно, в князе Дублицком он узнал себя: "Весьма переменчивый в суждениях человек необычайно непривлекательной наружности", - от такой характеристики у Толстого опустились руки. Поразило его и то, что Соня, совсем юная особа, распознала его сомнения на счет Лизы (в повести - Зинаиды). И каким-то наитием угадала, что Дублицкий, жених Зинаиды, влюбится в ее сестру Елену, барышню с черными глазами.
Стало быть, Соня обладает умом и даром видеть то, что скрыто от ее глаз. Со своей молодостью и душевной чистотой она - настоящее сокровище. Но на что ему надеяться со своей "необычайно непривлекательной наружностью"? Да и по возрасту он в два раза старше ее.
Соня Берс
Сентябрь 1862 года выдался дождливым - дождь лил как из ведра. Ненастье обострило чувство одиночества у графа. В своем дневнике он писал: "12 сентября. Я влюблен, как не верил, что можно так любить. Я сумасшедший, я застрелюсь, если так продолжится..."
В следующую ночь он проснулся в отчаянии: "13 сентября. Завтра пойду, как встану, и все скажу или застрелюсь. 4-ый час ночи. Я написал ей письмо и отдам завтра..."
К Берсам он поехал только через два дня. Дом был полон людей. Старший сын Берсов, Александр, привел с собой шумных и голодных сокурсников. Граф решил отдать Соне письмо без свидетелей и позвал ее в комнату, где никого не было. Он торопливо сунул ей письмо: Вот... Прочтите. Я буду здесь ждать ответа".
Соня побежала к себе в комнату. Строчки прыгали у нее перед глазами: "Софья Андреевна, мне становится невыносимо. Три недели я каждый день говорю: нынче все скажу, и ухожу с той же тоской, раскаянием и счастьем в душе... Повесть ваша засела у меня в голове, оттого, что прочтя ее, убедился, что мне, Дублицкому, не пристало мечтать о счастье... Теперь чувствую, что напутал у вас в семействе, что простые, дорогие отношения с вами, как с другом, потеряны. И я не могу уехать и не смею остаться. Ради Бога, не торопясь, скажите, что мне делать? Я бы помер со смеху, если бы месяц назад мне бы сказали, что можно мучиться, как я мучаюсь... Скажите,хотите ли быть моей женой?"
В письме было что-то еще, но это не имело уже никакого значения. Соня побежала туда, где оставила Толстого. По пути ей встретилась Любовь Александровна.
"Мама! Граф сделал мне предложение!"- закричала счастливая Соня по-французски. Как во сне она промчалась через столовую, гостиную, задела кого-то из гостей и вбежала в комнату, где стоял с помертвевшим лицом Толстой.
Сиплым, не своим голосом он спросил: "Вы согласны?" - "Да! Я согласна!" - обливаясь слезами счастья закричала Соня.
На следующий день к Берсам потянулись родственники и друзья. Лиза была ни жива, ни мертва. Многие, не сомневаясь, что помолвлена она, кидались к ней с поздравлениями и объятиями. Лиза с вымученной улыбкой объясняла, что поздравлять следует сестру. Андрей Евстафьевич, сказавшись больным, к гостям не вышел. Венчание и свадьбу назначили через неделю. С этим торопил Толстой: он боялся, что Соня передумает.
Однако, это не помешало ему в канун свадьбы дать Соне прочесть его дневники. Он сделал это из побуждений, что будущая жена должна знать о нем все. Прочитав дневники, неискушенная в любовных делах Соня словно сошла с ума. Она проплакала много часов.
За день до свадьбы Толстой спросил Соню, где они будут жить, поженившись: " Мы можем пожить в Москве. Можно поехать за границу. Или поедем в Ясную Поляну?" Она не раздумывая ответила : "В Ясную Поляну!"
После венчания в квартире Берсов была устроена скромная свадьба. Около дома уже стоял красивый экипаж, купленный графом для отъезда в Ясную Поляну. Граф по-прежнему торопился и решил отправиться в путь сразу после свадьбы. Соня плакала навзрыд, будто уезжала навсегда. Она обняла смирившегося с произошедшим отца, Таню, брата. Лиза сама подошла к Соне, обняла ее поспешно, неловко, каким-то рывком. Она ничего не сказала сестре, но так ее и не простила.
Почему диваны — не просто мебель, а часть вашего образа жизни 
Что такое изобилие и что ему мешает? 
Пробуждение 
Случайное фото 
Где застрелилась белка? 
Моноглазики, циклопики, глазастые инопланетяшки! 
Почему кошки и собаки идут с нами в туалет и ванную 
Проба крыла 
Водители автобусов увольняются из за скандалов с "яжематерями" и их детьми... 
