Почему Каринти Фридьеш был очень везучий человек


Впрочем, в первое время жизнь не давала повода заподозрить особое благоволение фортуны.Впрочем, родился наш герой в обеспеченной буржуазной семье в Будапеште. Отец, обращённый в протестантство еврей, после крещения поменявший фамилию Кон на Каринти, был чиновник, но не простой чиновник. Йожеф Каринти состоял отцом-основателем Венгерского философского общества. Крестился, кстати, он со всем семейством: супругой Каролиной, в девичестве Энгель, и четырьмя дочерьми: Эльзой, Адой, Гизи и Эмилией. После родились ещё Маришка, Мария Каталин, Фридьеш, а за ним Эржебет и Йожеф. Через три года мать скончалась. Шестерых выживших детей отец растил в одиночку.
Как и братья, Каринти Фридьеш учился в гимназии, но не той, которая классическая, а той, которая на улице Марко. С не очень углублённым изучением древних языков. Он страстно увлекался поэзией. Более полутора тысяч его ранних стихотворений и поэм были сожжены к чёртовой бабушке разгневанным отцом. Из-за неуспеваемости. Биографы и филологи тут Каринти-старшего костерят, но отчасти понять его можно. Разве взбешённый родитель мог знать, что есть ещё тетрадка с пародией на Жюля Верна «Свадебное путешествие к центру земли»? И что эту тетрадку с хохотом будет зачитывать вслух литредактор настоящего взрослого издательства, а всё издательство будет тоже смеяться, и напечатают, и раскупать, и читать будут! Но никакие литературные успехи не могли спасти юное дарование от второго круга ада, от университета.
Нет, Каринти сдал вступительные экзамены и исправно слушал лекции на целых трёх факультетах: физмате, гуманитарном и внезапно хирургическом. Но заветного диплома так и не получил. Почему, спросите? Журналистика манила к себе, звала и обещала гораздо больше, чем науки. Позднее пародии Каринти, или скорее, имитации стиля товарищей по перу, были собраны в книгу «Вот так вы и пишете», которая стала настоящим бестселлером. Чем всех их читать, шутили просвещённые будапештцы, проще ознакомиться с этим путеводителем и решить, в какой художественный мир будет более приятно погружаться. Лучше всего удалась пародия на самого близкого друга Дежё Костолани, но тот не обиделся и объявил, что это не шарж, а реклама.
В сентябре страшного 1914 года Каринти женился на красавице актрисе Этель Юдик, блиставшей в пьесах Ибсена и Гауптмана. Юдик Этель, конечно, но я уж буду оставлять привычный порядок. Очень вовремя женился. Сын Габор, впоследствии известный поэт, родился через два месяца после свадьбы. Там была сложная история. Первый муж сперва не хотел разводиться, потом не отдавал старших детей. Гремел судебный процесс, вполне скандальный, а бульварные газеты предрекали Каринти несчастнейший из несчастных брак. Ничего подобного. Жили молодые душа в душу. К сожалению, на русском языке почти нет книг этого периода. Ни фантастической саги «Путешествие в Фаремидо» с подзаголовком пятое странствие Гулливера, где неорганические гуманоиды, похожие на роботов, разговаривают музыкальными фразами, ни пьесы «Волшебное кресло», ни тем более пародий, потому что в переводе их мощь не передать. Вот «Извините, господин учитель», мемуары о злосчастных гимназических годах, умудрились в 1974 году пропихнуть в «Детской (заметьте!) литературе», и несколько рассказов. «Извините, господин учитель» — книга захватывающая, смешная, печальная, она хоть какое-то представление даст о творчестве Каринти этого счастливого периода.
Счастливого короткого периода.

Через четыре года Этель, только-только вышедшая снова на сцену. умерла от испанского гриппа. Габор тоже болел, однако выжил. Писатель-юморист впал в тяжёлую депрессию, лечился, и в итоге женился вторым браком на... враче-психиатре. Вот трудности отсутствия феминитивов! И родился у них сын Ференц, впоследствии драматург.
Аранка Бём, страстная поклонница психоанализа, была в разводе, с маленьким ребёнком на руках. Общая неустроенность сблизила. И так и не разлучила, несмотря на то, что супружество выдалось очень сложное. Чтобы не сказать адское. Короче говоря, Бём мужу изменяла. Изменяла направо и налево, с ожесточением, но не пошловато, как говорят, по кустам бегала, а всегда пылко, с самоотдачей. Тибор Дери, один из её возлюбленных, писал: «она любила опасность публики, её возбуждала возможность заниматься любовью на глазах у других»... Дери-то избавился от наваждения, когда застал Аранку со своей первой любовницей, скрипачкой Беллой Цухман. Ну, бывает. Неизвестно, кому повезло. Эндре Ади (помните: добрейший князь, князь тишины) сочинил восхитительный цикл эротических стихов, в героине которых каждый узнавал прекрасную фрейдистку. А Каринти? Каринти бесновался, верил, не верил, получал отвратительные подтверждения жениных интриг, получал по физиономии, стрелялся и едва выжил. При этом жена была очень требовательна в финансовом плане, постоянно принуждая мужа работать больше, больше, больше. Но как может работать человек в таком психическом состоянии? Продолжение «Путешествия в Фаремидо», шестое гулливерово странствие под названием «Капиллярия», вообще навевает ужас. Перед нами мир огромных женщин и мизерных, с пенис размером (sic!) мужских существ, которые строят и строят гигантские фаллические башни, а женщины-великанши эти башни ломают и ломают... Аллегория, я полагаю, прозрачная.
Неустанно трудясь, беспрерывно воюя с женой, Каринти умудрялся быть активистом эсперантистского общества, не зная эсперанто (тоже штрих к портрету!), переводил с помощью сестры на венгерский своего любимого Герберта Уэллса и Милна. Винни-Пух в переводе Фридьеша Каринти — это такой культурный столп, почти в каждом доме есть. Наконец, походя сформулировал в рассказе «Звенья» теорию шести рукопожатий, о которой сейчас столько говорят. Нам в социальных сетях только добром её следует вспоминать.
И мы все понимаем, что ничем хорошим такой образ жизни кончиться не мог. В 1936 году у писателя нашли опухоль мозга. Его оперировал в Стокгольме прославленный нейрохирург Оливекруна, и оперировал удачно. Свои впечатления от болезни и послеоперационной реабилитации Каринти, верный себе, изложил в научно-популярной повести «Путешествие вокруг собственного черепа». Её не так давно переиздали с предисловием Оливера Сакса.
Тут вы меня спросите: а в чём феноменальная везучесть Каринти Фридьеша? И стрелялся, и тяжело болел, и благоверная вон как жизни давала. Врагу не пожелаешь. Но слушайте меня дальше. Так вот. Летом 1938 года поехал Каринти с Аранкой, несколько остепенившейся, и с детьми отдыхать на Балатон. Погода стояла прекрасная, все купались, все были счастливы. Каринти наклонился завязать шнурок, потерял сознание и моментально умер. Господи, какой везучий человек! Ничего, что происходило в тридцать девятом, в сороковом, в сорок первом и далее по тексту, его, еврея по национальности, уже не касалось.
Аранку (ей тогда было уже за пятьдесят) привезли в Аушвиц одним из первых венгерских поездов. В первую лагерную ночь она сошла с ума. Наутро её застрелили.
Ты глупая, странная, милая и ужасно вредная, милая и красивая, безобразная и талантливая, беспокойная ты, ты великая беда и радость мира, великая беда моего разума...

