По южному побережью Каспия. 2. Остров Ашур-Адэ. Астрабадская морская станция

Ашур-Адэ. Церковь и лазарет

На плоском небольшом песчаном острове виднелись низенькие деревянные строения, небольшая церковь. На южном берегу вдали от жилой части острова возвышались два больших и единственных каменных здания: опреснитель и хлебопекарня. Общий унылый вид Ашура несколько оживлялся кое-где разбросанными купами деревьев. В этих небольших домиках помещается управление станции, лазарет, казенные магазины, а также квартиры служащего личного персонала, впрочем, очень небольшого. Кроме служащего берегового состава на станции живут семейства офицеров и нижних чинов со стационеров Астрабадского залива. На острове имеются 2—3 лавчонки и живут с разрешения начальника станции несколько туземцев-персов, занимающихся торговлей преемственно чуть уже не в третьем поколении. Вот и все население станции. Без разрешения начальника станции посещение острова и проживание на нем не разрешается.

При станции всегда находятся 1—2 стационера. Якорное место расположено с юго-западной стороны острова на глубине около 2,5 сажен, в ½ версте от берега.

Жилой дом на Ашур-Адэ

— Тяжелые условия здесь службы, — пояснял я моим слушателям — сослуживцам. — Климат на острове Ашур-Адэ, как и по всему южному побережью Каспийского моря, очень нездоровый, давая высокую заболеваемость малярией, в самых разнообразных формах. Бывали случаи, когда приступы малярии носили такой злокачественный характер, что заболевавшие умирали через несколько часов после начала приступа. Эти лихорадки и создали Астрабадской морской станции ее недобрую славу во флоте.

За последние годы, по инициативе главного санитарного инспектора флота, врачами станции весьма энергично производится планомерная борьба с малярией на острове Ашур-Адэ, давшая уже весьма ощутительные, благоприятные результаты.

Организована хинная профилактика, как среди судовых команд, так и берегового населения станции. Производится выкорчевывание кустарников и зарослей китайского ясеня, служащих убежищем для комаров. Болотистые места, лужи, выгребные ямы, а также грунт под жилыми домами заливаются мазутом. Проводится механическая защита жилищ. Окна и двери лазарета забраны металлическими сетками. Среди берегового населения станции и судовых команд врачами популяризуются сведения о сущности малярии и мерах борьбы с нею. Все эти работы врачей находят полное просвещенное содействие со стороны начальника станции капит. 1-го ранга Н. Г. Кондогури — глубокого знатока этого края, служению которому он посвятил почти 20 лет своей жизни. В 1910 г., во многие начинания по борьбе с малярией на острове Ашур-Адэ, я пользовался весьма ценными указаниями и наблюдениями глубокоуважаемого Н. Г.

Выкорчевывание кустарников на Ашур-Адэ

В новом здании лазарета устроен бактериологический кабинет, прекрасно снабженный инструментами, красками и всеми лабораторными принадлежностями для исследования крови малярика. Положено также основание специальной библиотеке по малярии, в которой имеется хотя еще небольшая, но тщательно и умело подобранная литература по малярии, как на русском языке, так и иностранных. Библиотека каждый год пополняется новыми изданиями.

При лазарете станции организована врачебная помощь персам и туркменам, которые приезжают на остров Ашур-Адэ на своих лодках с материка.

За 3 года, 1909, 10 и 11 гг., по данным Ашур-Адэского морского лазарета, заболеваемость туземного прибрежного населения, обращавшегося в лазарет за медицинской помощью, выразилась в следующих цифрах

Другие заболевания носят чисто случайный характер.

Врачам стационеров в портах персидского побережья Каспийского моря вообще часто приходится пользовать береговых больных, как туземного населения, так и местной русской и армянской колонии. Зачастую врач стационера здесь оказывается единственным представителем европейской врачебной науки, в особенности в прежнее время.

С незапамятных времен в погоне за «аламаном» (добычей) туркмены на своих плоскодонных парусных лодках бороздили Астрабадский залив и южное побережье Каспия, доходя до Астары и дальше. Эти разбои по большей части оставались безнаказанными со стороны бессильного персидского правительства, которое само просило Россию помочь ему в обуздании туркмен и для устройства морской станции в юго-восточной части Каспийского моря в 1841 г. уступило нам остров Ашур-Адэ.

Благодаря станции могли развиться в течение ряда последних десятилетий такие оживленные теперь персидские порты, как Бендер-Гязь, Мешедиссер, Энзели, Астара.

Если бы не было наших стационеров в Астрабадском заливе и в Энзели, то вся жизнь этого, теперь богатого и торгового, прибрежного края мгновенно бы замерзла, — так велики здесь междоусобия, бесконечные распри и столкновения между смертельными врагами — туркменами и персами (вековая вражда Ирана с Тураном).

Монотонно и скучно тянутся томительно однообразные дни долгой стоянки стационеров. Единственным утешением, единственной светлой наградой является сознание, что здесь, в чужом краю, они несут аванпостную службу, исполненную глубокого значения и пользы для далекой родины…

Вечерний досуг первого дня пребывания в Астрабадском районе работ был посвящен ознакомлению с Астрабадским заливом по картам, имеющимся печатным материалам и рассказам лиц, уже бывавших здесь. Судовая администрация парохода «Князь Горчаков», зафрахтованного у о-ва «Кавказ и Меркурий» Главным гидрографическим управлением для отдельной съемки Каспийского моря, уже знает эти места. Командир В., помощник его А. и механик Л. побывали здесь раньше во время коммерческих рейсов на судах о-ва «Кавказ и Меркурий».

Астрабадский залив находится в юго-восточной части Каспийского моря. С восточной стороны его окаймляет туркменский берег, на котором кочуют туркмены племени иомудов. С юга он прилегает к Астрабадской и Мазендаранской провинциям Персии. С северной стороны Астрабадский залив закрыт длинным, низменным и песчаным полуостровом Князя Потемкина, или Миан-Калэ, начинающимся от Феррах-Абада, от которого он простирается на 44 версты к востоку и оканчивается Ашурскими островами: Большой, Средний и Малый Ашур, отделенными друг от друга мелководными проливами
Туркменская кибитка

Прибрежные туркмены живут рыбной ловлей. Многие из туркмен занимаются также перевозкой товаров, рыбы, нефти, соли, ячменя, хлеба между о-вами Челекеном и Огурчинским, прибрежными аулами (Ак-Тепе, Гемиш-Тепе, Хаджи-Нефес и др.) и персидскими портами и деревушками: Бендер-Гязь, Кара-Тепе, Мешедиссер, Ферах-Абад и др.

Персидские провинции Астрабад и Мазендаран обладают весьма богатой растительностью, свойственной, как теплому, так и умеренному климату.

Здесь растут: дуб, ель, ива, граб, бук, ясень, клен, чинар, кипарис, орешник, лимон, апельсин, гранат, померанец, инжир и пр. Однако жители мало знакомы с культурным садоводством и плодоводством. Поэтому фрукты и плоды здесь грубоваты, кислые и могут удовлетворять только крайне неприхотливому вкусу (исключая апельсинов, гранат и сладких лимонов).

Рогатый скот в Персии

Среди населения главное занятие — хлебопашество. Способ обработки земли — самый грубый и примитивный, с полным отсутствием понятий об удобрении полей и ухода за ними, однако плодородная почва с лихвой вознаграждает труд земледельца. Возделывается главным образом рис, который является основным пищевым продуктом и предметом значительного экспорта. Далее, возделывается ячмень, пшеница, хлопок.

Рогатый скот в Персии тощий и некрасивый, овечьи же стада обширны. Баранина и плов из риса — главная существенная пища персов.

Из животных на персидском и туркменском берегу, в близлежащих горах Эльбурзского хребта, встречаются: кабаны, барсы, горные козы, волки, шакалы, лисы, куницы. Туземные охотника бьют их в большом количестве. На базарах местных селений и городков меха и шкуры животных расцениваются довольно дешево. Так, например, шкуру порядочного барса можно купить рублей за 20—25, куницы — 7—12 рублей, волка — 2—4 рубля, шакальи шкуры от 50 коп. до 1 — 1 р. 10 к., лисьи шкуры от 1 рубля до 2 руб. 80 коп. Рога оленей 6—15 рублей пара, смотря по величине и качеству.

Охота на зверя производится только зимой. Кроме местных охотников-туземцев, вооруженных плохими шомпольными ружьями, из Астрахани приезжают промысловые охотники, которые шкуры убитых зверей сдают в определенные фирмы, главным образом армянские.

Туркмены зимой в изобилии бьют гагарок, и шкурки их скупаются тысячами за бесценок агентами некоторых фирм и отправляются с открытием навигации в Астрахань.

Вообще, Астрахань является первым складочным пунктом для промысловых товаров Персии. Отсюда все сырье по Волге направляется на Нижегородскую ярмарку, которая и устанавливает на него оптовые цены. Персидские меха, в сожалению, не отличаются высокими качествами сибирских мехов, сильно уступая им, почему и котируются по значительно низшей расценке на внутреннем рынке Империи.

Кожа-сырье имеет, конечно, большое торговое значение как товар, ценность которого зависит от выделки, и увеличение экспорта его в Россию является весьма желательным.

Около устьев рек Кара-Су, Хаджи-Нефес и на Среднем Ашуре находятся рыбные ватаги, принадлежащие крупной фирме наследников Г. С. Лионозова. Эта фирма арендует для рыбных ловель все персидское побережье Каспийского моря от р. Хаджи-Нефес до Астары.

Астрабадский залив изобилует «частиковой рыбой» (карповые породы, вобла, судак, сазан, лещ, жерех, кутум-рыба и др.), а также «красной рыбой» (белуга, севрюга, лосось, шип, осетр).

В районе Астрабадского залива фирма имеет 3 главных промысла, на которых производится разделка всей пойманной рыбы, а именно: на острове Средний Ашур, у устья р. Хаджи-Нефес, Хаджи-Нефесе и реке Кара-Су. Сообразно назначению каждого промысла, или, по местному названию, «ватаги», и направляется рыба со стоечных лодок и станов («кокузы»), расположенных по полуострову Князя Потемкина.

Вечереет. Застыла в безмолвном покое потемневшая недвижная гладь Астрабадского залива. Огромный грузный Гез-даг надвинулся ближе и точно навис черным пятном над водой. Заискрились звезды и зазмеились золотые огни по дрожащим темным водным глубинам.

Одинокими редкими огоньками загорелся низкий плоский Ашур-Адэ. Несколько неясных черных силуэтов (станционных) домиков вырисовывались в темнеющей мгле близкой ночи. Бесконечным покоем, мертвенно-печальным веяло от сырого, песчаного берега, от низких густых порослей камыша, протянувшихся бесконечными рядами по южному побережью Потемкинской косы, от далеких, но кажущихся темной ночью такими близкими горных цепей Эльбурзского хребта с его гордым в своем вековом одиночестве снежным Демавендом…

Ни звука, ни крика птицы, зверя… низко над водой, тяжело махая большими грузными крыльями, пронеслись бакланы и быстро исчезли во тьме. Зачарованный старыми тысячелетними снами, спит залив и грезит о далеких, забытых временах…

На заре нас разбудила авральная команда. Слышится грохот выбираемого якоря, шум машины, восклицания команды. Быстро все поднялись, и когда, по окончании утреннего чая, выбрались на палубу, «Горчаков» уже подходил к Малому Ашуру. Снова знакомые картины. Низкие, плоские, песчаные берега. Пустынно кругом. Только чайки кружат в воздухе, стремительно падая на воду и снова взмывая вверх.

На далекой, желтоватой, песчаной отмели сидят бакланы. Линия острова отбита зеленоватыми порослями осоки и озерного камыша. Одинокими точками чернеют 2—3 рыбацких избушки.

Небо хмурится. Легкий вестовый ветерок тянет прохладу. Тяжелые темные облака сгущаются в тучу, и того гляди польются крупные чистые капли теплого весеннего дождя.

Но мы не боимся промокнуть. Живо спущены шлюпки: две уходят для постройки знака на чуть виднеющемся туркменском берегу, а я сажусь в шлюпку, которая пойдет на Малый Ашур с рекогносцировочной партией с начальником съемки во главе, и намереваюсь сделать очередной фаунистический сбор. Все приготовлено для сбора коллекций. Необходимое снаряжение: ящики, морилки, сачки, весь инструментарий частью получены из Зоологического музея Императорской Академии наук, частью приобретены на средства, специально для этой цели отпускаемые Главным гидрографическим управлением в распоряжение врача съемки. Фельдшер уже подобрал маленькую партию помощников по сбору коллекции — 2 учеников и 1 рабочего.

Впрочем, надо отдать справедливость, что все решительно очень живо интересуются местной фауной, и в первый же день по возвращении на палубу «Горчакова» в лабораторию поступили самые разнообразные экземпляры. Кто принес птенцов, кто ящерицу, ужа, десяток жуков. Все это живьем выселялось из карманов, спичечных коробок, футляров из-под бинокля, носовых платков на мой рабочий стол в судовой лаборатории.

Разборка собранного материала, этикетирование заняло больше часа и дало большую надежду, что наше пребывание в Астрабадском заливе даст многое из местной фауны, и сборы можно будет производить планомерно и систематически, по тем инструкциям, которые я получил от директора Зоологического музея профессора Насонова.

(Продолжение следует)

Того же автора:
Из Балтики в Каспий на канонерской лодке «Ардаган»

Еще об острове Ашур-Адэ и Астрабадской морской станции:
• К. Н. Петриченко. Астрабадская станция и влияние ее на развитие края
• там же
• там же
• Д. Н. Логофет. На границах Средней Азии
• Г. Каэм [Г. К. Могилев]. Персидские земли, или «Новая Апельсиния»