По пути в Англию. Август 1968

 Феномен Хейт-Эшбери начался и закончился, как гроза в жаркий летний день. Вскоре после Лета любви газета «Оракл» закрылась, начались убийства на почве наркотиков, уличные беспорядки и тайное внедрение полицейских в молодежную среду — маска «мира и любви» была сорвана, обнажив отвратительную изнанку наркомании и проституции. Духовные искатели ручейками утекали с Хейт в сельские общины или возвращались к традиционному образу жизни, который всего несколько месяцев назад вызывал у них такую брезгливость.

Наш храм по-прежнему процветал, но сам район начал подозрительно напоминать типичный иммигрантский квартал большого калифорнийского города, каким, собственно, и был в шестьдесят втором, когда я впервые здесь очутился. Шьямасундара продолжал мечтать о центре в Лондоне и встрече с «битлами». Свами встретил идею с воодушевлением и предложил, чтобы они с Малати отправились туда, как только Малати придет в себя после родов. Их ребенок должен был вот-вот появиться на свет.

«Я очень хочу открыть центр в Лондоне, — писал он. Как только появится возможность, тоже съезжу туда на время, чтобы познакомиться с The Beatles. Любой искренний  человек, хиппи он или «битл», стремящийся к чему-то большему, нежели банальное удовлетворение чувств, обретет у лотосных стоп Господа Кришны самое надежное прибежище.

Шьямасундара радовался, что Свами дал добро, и не оставлял попыток убедить меня в жизнеспособности своего плана. Энтузиазм заразителен, и постепенно Джанаки, Ямуна, Гурудас и я я тоже загорелись мыслью поехать в Лондон и познакомить с сознанием Кришны самую знаменитую в мире группу. Нам всем хотелось вырваться за пределы безопасных и скучных Штатов. Хотя у нас почти не было денег, зимней одежды и знакомых в Лондоне, мы мечтали помочь Свами в его миссии, а для этого нужно было поехать в страну, где говорят по-английски.

Великобритания казалась логичным выбором. Втайне я полагал, что с открытием центра нам повезет больше, чем с проповедью The Beatles. В конце концов, мы уже открыли храм в Сан-Франциско. Что нам стоит основать еще один в Англии?! Отъезд запланировали на конец августа, но сначала мы вшестером и маленькая Сарасвати, новорожденная дочка Шьямасундары и Малати, полетели в Монреаль праздновать со Свами Джанмаштами. Прежде чем пускаться в свою грандиозную британскую авантюру, мы надеялись в личной беседе получить от него последние наставления. Мы прибыли в монреальский храм в начале восьмого утра. В здании раньше располагался боулинг-клуб. Я еще раз проверил адрес на мятом клочке бумаги и расплатился с таксистом.

- Кажется, здесь. Будем надеяться, Свами дает лекцию, сейчас как раз время.

Мы поднялись по лестнице в алтарную на втором этаже. И точно сидя на внушительном темно-бордовом сидении у стены, Свами читал лекцию перед полной комнатой преданных, большинство которых были нам незнакомы. Мы по традиции поклонились и сели слушать. Свами выглядел царственно. Сидение возвышалось на полтора метра от пола, и, чтобы добраться до мягких подушек, надо было взбираться по шести белым деревянным ступеням. В глуби не огромного помещения стояли на незамысловатом алтаре Божества Джаганнатхи тридцати сантиметров высотой. Я сомневался, заметил ли Свами наше появление, но в конце лекции он поглядел в конец зала прямо на нас.

- Вы приехали из Сан-Франциско, чтобы отсюда направиться с миссионерским заданием в Лондон. Приветствую вас от всего сердца! Все-таки он нас заметил!

На нас оборачивались.

- Пожалуйста, приложите усилия, и Кришна будет вами доволен. В «Бхагавад-гите» сказано, что любой, кто пытается распространить Движение сознания Кришны, очень дорогой друг Господа. Кришна говорит, что такой человек Его самый дорогой друг: «Нет для Меня никого дороже, чем тот, кто пытается распространить по миру Движение сознания Кришны». Вы хотите доставить удовольствие Кришне. И если подойдете к делу серьезно, Кришна будет очень доволен. Большое спасибо Мы радостно переглянулись. Утренняя программа подошла к концу, преданные кланялись.

- Забавно, что он назвал нас миссионерами, -  сказал я Шьямасундаре, когда мы спускались по лестнице. Я никогда с этой точки зрения не думал.

- Я тебя понимаю. Это не миссионерство в традиционном смысле. Скорее, путешествие на ковре-самолете!

Свами жил в многоквартирном здании за несколько кварталов от храма. Пополудни я решил пройтись к его дому; я знал, что Свами в конце концов захочет с нами поговорить, и подумал, что хотя бы один из нас должен знать дорогу. Стоял жаркий, удушливый, нагоняющий клаустрофобию день без малейшего ветерка. Я устал, после перелета побаливала голова. Обычно мне нравилась жара, но сегодня, на фоне моего утомления, она не радовала. Вдалеке маячила группа людей. Подойдя ближе, я разглядел, что это преданные.

«Значит, здесь Свами и живет», - подумал я и зашагал было обратно к храму, но, поразмыслив, решил посмотреть, чего это они толкутся без дела на улице. Подойдя ближе, я увидел, что преданных четверо, а в центре на стуле, поставленном прямо на тротуар, в лучах солнца сидит Свами. Я окинул взглядом дом: никаких балконов, хотя фасад выходит на юг. Так что за ежедневной порцией солнечного света Свами приходилось спускаться на улицу.

- Итак, практиковать сознание Кришны можно в любых жизненных условиях, произнес Свами. Я присел на тротуар рядом с местным преданным, стараясь не привлекать внимания. Импровизированная лекция на свежем воздухе стала неожиданным подарком. Богатый или бедный, любой человек может практиковать сознание Кришны и сделать свою жизнь совершенной Невысокий смуглый мужчина возможно, турок или итальянец подошел сзади и несколько мгновений постоял рядом с припаркованной машиной, рассматривая необычную сцену. Затем, скрестив ноги, сел на тротуар рядом со мной. Мы должны изучать ведическую литературу и строго следовать ее наставлениям, продолжал Свами.

- Есть разница между невежеством и невинностью. Невинный это тот, кто ведет себя как ребенок. А невежество означает, что у человека нет знания, — он просто глупец.

- У детей многому можно научиться, - прервал его мой сосед.

Замечание показалось мне вполне безобидным, но Свами ответил резко. Ему было не до праздных разговоров. - Ничему у них нельзя научиться. Чему может научить ребенок?

- В каком смысле? - не понял мужчина.

- Ребенок не обладает знанием, — объяснил Свами. - А вот животные могут многому научить. Собака, скажем, показывает пример верности. Даже если хозяин наставит на нее ружье, она будет ему верной до самой смерти.

Я тут же понял, что Свами захотел устроить с незнакомцем философские дебаты, как часто делал со своими учениками. Мужчина несколько минут с интересом слушал, Но больше реплик не подавал, а когда беседа перетекла в другое русло, встал и продолжил путь. Лекция, видимо, предназначалась исключительно для преданных. До Джанмаштами оставалась еще пара дней, и наша шестерка занималась последними приготовлениями к путешествию. Мы забронировали билеты на самый дешевый и извилистый маршрут: перелет «Исландскими авиалиниями» из Нью-Йорка в Люксембург через Рейкьявик.

Выяснилось, что для въезда в Англию каждая семейная пара должна иметь при себе около четырех тысяч фунтов. Набрать столько наличных на всех не было никакой возможности, а на одну семью кое-как наскребалось. Мы решили заезжать в Лондон в три приема каждая пара предъявляет на границе нужную сумму и затем переводом отправляет эти же деньги следующей. Каждый день ровно в полдень в храм, чтобы выразить почтение Кришне, приходил молодой индиец.

В темном деловом костюме и при галстуке, он кланялся, касаясь головой пола перед каждым из десятка изображений Кришны на стене, и при этом повторял: «Ом Кришна Ом Кришна, Кришна Кришна Ом Ом, Ом Рама Ом Рама, Рама Рама Ом Ом». Несмотря на эксцентричность, его поведение выдавало в нем преданного. Наблюдая за ним накануне праздника, я понял, что у нас у всех свои отношения с Богом. На следующее утро я с ностальгией вспоминал первый Джанмаштами в Нью-Йорке двумя годами ранее.

Слушая лекцию Свами в алтарной монреальского храма и глядя на лица новых преданных, я думал, насколько это празднование отличается от того, первого. И дело не только в том, что людей собралось больше, они серьезно посвятили себя миссии Свами по распространению сознания Кришны. Я окинул взором просторную комнату, изображения на стенах, прекрасное сидение для Свами... Все это доказывало, что брошенные в землю семена дали всходы. Я, конечно, и раньше знал, что Движение выросло, но теперь получил возможность убедиться в этом воочию.

На мой взгляд, в Монреале праздновалось не только рождение Господа Кришны, но и достижения Свами. Формат Джанмаштами был тот же, что и в Нью-Йорке: весь день пост, пение с музыкальными инструментами, лекция и индивидуальное повторение мантры на четках. В полночь ожидалась особая церемония арати для Божеств, а после нее пир. Как и в Нью-Йорке, Свами провел инициацию: вручал новичкам четки и давал санскритские имена.

Мы вшестером получили второе, брахманическое посвящение, которое он упоминал еще два года назад. Он дал нам священную мантру гаятри, велел выучить ее наизусть и повторять трижды в день: на рассвете, на закате и в полдень. Свами провел в алтарной добрую часть дня, вместе с нами повторяя мантру и рассказывая о Кришне. Чувства Бога, Кришны, неограниченны, учил он.

— Я вижу вас глазами, а Кришна может глазами есть. Он в вашем сердце, Он везде, поэтому может появиться отовсюду. Например, солнце встает на востоке, но это не означает, что восточная сторона неба порождает солнце. Нет, солнце на востоке восходит, но не рождается. Чтобы понять, кто такой Бог, требуется серьезное размышление поверхностного экспериментального знания недостаточно. Джанмаштами празднуют все индусы. Независимо от того, следуют они учению Кришны или нет, эта церемония проводится в каждом индийском доме.

Как на Западе все празднуют Рождество, так в Индии - Джанмаштами. Поэтому сегодня очень торжественный день, когда нужно возносить молитвы Кришне. Другие религиозные конфессии, например христиане, тоже возносят молитвы; мусульмане тоже молятся. Молитва одно из проявлений бхакти, преданности. И сегодня я про шу каждого из вас сказать несколько слов о Кришне. Сердце у меня ушло в пятки. Всё, как в прошлый раз, только теперь я был абсолютно уверен, что не отверчусь Свами оглядывал собравшихся. - Джанардана, поделись своим пониманием.

Я совершенно не слушал, что там говорил Джанардана, вместо этого мысленно готовя собственное выступление. Потом выудил из бумажника старую квитанцию, нашарил в кармане мажущую красную ручку и набросал ключевые моменты. Щеки у меня горели. Я кинул взгляд через плечо в комнате яблоку было негде упасть: преданные, канадские гости и множество индийцев-иммигрантов.

- Нужно как можно больше повторять Харе Кришна, - заключил Джанардана. - Вот, наверно, главное, что я понял. Харе Кришна.

Свами одобрительно кивнул и дал слово Гаурасундаре, молодому преданному из Техаса. Потом настала очередь Ямуны и Джанаки. Преданные излагали возвышенную философию, заимствуя выражения Свами. Я был поражен глубиной, красноречием и убедительностью этих относительных новичков. Им вполне по плечу было бы беседовать с любым профессором, философом или высоколобым интеллектуалом. Я все больше нервничал. На фоне их выступлений любые мои слова покажутся излишними: все самое важное уже прозвучало.

- А теперь пусть он скажет, предложил Свами, поворачиваясь в мою сторону. - Мукунда!

Меня еще сильнее бросило в жар. Я откашлялся и вперил взор в темнеющее небо. - Гм... Я приношу поклоны нашему духовному учителю, Бхактиведанте Свами, который очень дорог Господу Кришне и обрел прибежище Его лотосных стоп. (Я судорожно сглотнул и уставился на стену. Последовала долгая пауза.) Движение сознания Кришны призвано решить наши повседневные проблемы. Сюда приходят не просто ради религиозных обрядов. В этот век все думают: «Я свободен», но на самом деле я не свободен, а связан по рукам и ногам.

Мы крепко опутаны суровыми законами природы и в любом состоянии вынуждены кому-то или чему-то служить. Хотя бы собственному телу. Мы служим жене, детям, животным, работе, начальнику, знакомым... Я заметил, что повторяю фразы, которые слышал от Свами. «Опутан», «суровые» и «служить» были словами не из моего лексикона, я не использовал их ни в речи, ни на письме, ни тем более в быту. Даже если я очень богат, возвышен или красив, продолжал я, - мне все время приходится кому-то служить.

Если не окружающим, то по крайней мере своему желудку. Я вынужден питаться, добывать пищу. Вынужден служить желудку. Ни о какой свободе речь не идет. Я должен. и прекратить это невозможно. Без еды я умру. Значит, естественное состояние живого существа заключается в том, что- бы кому-то служить. Если что-то не в порядке с моей рукой, я не стану просто мять в ней еду, лекарство или травы в надежде, что рука таким образом получит питание и выздоровеет. Я принимаю лекарство и пищу через рот, откуда они попадают в пищеварительную систему, кровь и в конце концов достигают руки.

Поэтому рука, если она не служит своему источнику, бесполезна. Слуга должен служить господину, а часть - целому. То же касается отношений с Богом. Рука, как и все тело, состоит из слизи, желчи, воздуха, плоти и кости испражнений, попросту говоря...  Этот пример неизменно веселил меня. Слова «желчь», «испражнения» и «слизь» были в ходу у специалистов по аюрведе, и Свами использовал их для описания физиологии человека. Я же до встречи с ним вообще такие выражения не употреблял, разве что в кабинете врача.

«Индийцам, наверно, понравится», подумал я и обернулся. Тот самый молодой человек в костюме недоуменно смотрел на меня с другого конца комнаты.     
- Но мы состоим из духа, поспешно продолжил я, Качественно мы пообещав себе больше не оглядываться. - такие же, как Кришна, а количественно - в миллионы раз меньше.
- Качественно такие же, количественно другие.  - И поскольку мы Его вечные отделенные частицы, то можем, служа источнику, излечиться от материальной болезни, которой в наши дни заражен весь мир. Это происходит только по милости...

Я взглянул на Свами. Его глаза были закрыты, лицо бесстрастно. Он внимательно слушал. Я же чувствовал себя не автором идей, а рупором, их передающим.

- Внимая посланию «Шримад Бхагаватам» и «Бхагавад-гиты», можно немедленно ощутить облегчение от гнета материальной жизни. Например, когда мы тут пели, то погрузились в блаженство. Блаженство может стать неограниченным и бесконечным. На самом деле, оно вечно и все время растет. То же касается наших отношений с духовным учителем и Богом. Поэтому, пожалуйста, отнеситесь к нашему Движению серьезно. Мы не просим официально в него записываться или что-то платить. Просто попробуйте искренне следовать, и вы немедленно почувствуете результат.

Уф! Я посмотрел на Свами и вздохнул с облегчением: он уже оглядывал комнату в поисках следующего оратора. - Нанда-Кишор! Скажи что-нибудь о сознании Кришны Нанда-Кишор внимательно поглядел на свои руки, повернул их обратной стороной, словно проводя криминалистическую экспертизу. Его оранжевая футболка и желтое дхоти были заляпаны. Я знал, что он сегодня целый день готовил на кухне. И не только сегодня... Пауза затянулась, и я уже решил, что он не расслышал, а может, просто отключился с голодухи. Но тут Нанда-Кишор поднял глаза.

Я люблю возиться на кухне, произнес он едва слышно.Особенно раскатывать чапати. Если кто не знает, чапати это такие круглые индийские лепешки из   пшеничной муки. Я их каждый день готовлю для преданных вместо хлеба.

«Ну дает, — подумал я. — Вместо философии — о еде!»

— Из цельнозерновой муки. Раскатываешь кружок теста и держишь над огнем, пока не надуется, как шар, — продолжал он монолог о лепешках. В зале раздались смешки. — Даже если до конца жизни просто катать чапати для Кришны, я все равно буду счастлив. Что бы мы для Него ни делали, какой бы свой талант ни использовали, Кришна примет наше служение и даст почувствовать полное удовлетворение.  Казалось, он вспоминает самые счастливые минуты своей жизни.

Приготовление чапати внезапно обрело новый смысл: служение, которым он занимался — и которое я считал нудным, — было его способом доставить удовольствие Кришне. В тот момент я понял, что преданное служение разнообразно и не ограничивается моей так называемой деятельностью на «передовой». Все-таки Нанда-Кишор говорил именно о философии! Из всех речей того вечера его искренние слова произвели на меня наибольшее впечатление.

Часов в десять в храме появился приземистый седой индиец в пиджаке и рубашке с расстегнутым воротом, что придавало ему неряшливый вид. Он подошел к обуви гостей, которая выстроилась парами вдоль стены, внимательно ее осмотрел и выбрал белые туфли Свами с загнутыми вверх носами. «Что он будет с ними делать?» — озадаченно подумал я. Глядя в упор на Свами, гость два-три раза постучал туфлями друг о друга. Поднялось и медленно опало облачко пыли. Свами расплылся в широченной улыбке и с энтузиазмом закивал.

Мужчина ответил беззубой улыбкой, снял собственные туфли, зашел и опустился на пол неподалеку от Свами. Несколько минут они говорили на хинди, а остальные молча  наблюдали. Я не понял, что к чему, но списал происшедшее на ведический этикет. Обуви святого человека традиционно оказывается почтение, и дотронуться до нее значило выразить смирение, хотя сам бы я на такое не решился.  За несколько минут до полуночи в храме появилась группа индианок из Гуджарата с палками в руках и в одинаковых красных сари, расшитых блестками.

Вместе они  напоминали футбольную команду.  - Кто это? - осведомился я у стоявшего рядом мужчины. И зачем палки?

- Это танцоры. Будут исполнять танец раса-гарбха. Слышали про такой? Я покачал головой. 

- Его часто исполняют на Джанмаштами. 

Люболытно, что скажет Свами. Он придерживался традиционных взглядов, и я сомневался, что он одобрит постановочные танцы в храме. К моему удивлению, Свами подозвал их выйти вперед. Одна из женщин включила в сеть маленький кассетный магнитофон и нажала кнопку. По комнате понеслась мелодичная гуджаратская песня, а женщины закружились в грациозном симметричном танце, время от времени соприкасаясь палками. Красные юбки шуршали и колыхались волнами. Свами кивал в такт музыке и не переставал улыбаться на всем протяжении пятнадцатиминутного выступления 

- Очень хорошо! Большое спасибо! воскликнул он в конце.

Женщины в блестках столпились вокруг, и началась оживленная беседа на хинди. которая продолжалась почти 10 церемонии арати.  Освещенная свечами комната заполнилась до отказа, в основном индийскими гостями. В торжественно-ярких нарядах: богато расшитых сари, роскошных костюмах пенджаби и золотых украшениях. Занавеси открылись, и присутствующие дружно запели. Свами встал перед алтарем.

Держа в правой руке три палочки благовоний, он делал ими большие круговые движения по часовой стрелке и таким образом предлагал их Божествам, а левой при этом звонил в серебряный колокольчик.  Свами предложил и другие предметы: горящий фитилек из ваты на бронзовом светильнике,  смоченный в топленом масле, воду, платок, свежие цветы, опахало из хвоста яка и веер из павлиньих перьев, а затем трижды протяжно протрубил в раковину, показывая, что церемония окончена.  Все расселись на полу параллельными рядами. После долгого дня без пищи пришло время роскошного праздничного пира, который включал в себя знаменитые чапати  Нанда-Кишора.



Через три дня нам настала пора возвращаться в США, чтобы успеть на рейс в Европу. Мы все вместе — шестеро взрослых и одно дитя — поднялись в квартиру Свами, чтобы попрощаться и рассказать о своих планах.

— Я очень доволен, что вы едете в Англию. Это очень важное дело. У вас есть там знакомые?

— Вообще-то нет, — ответил Шьямасундара. — Из всех нас только я один бывал в Лондоне, и то недолго, и никого там не знаю.

— Неважно, — заверил Свами. — Кришна поможет. Когда я приехал в Америку, я тоже никого не знал, и Кришна послал мне всех вас.  Мы заулыбались, приободрившись. Больше никаких напутствий перед поездкой нам и не требовалось.




— Сегодня возвращаемся в Нью-Йорк, — сообщила Джанаки. — Потом летим в Люксембург, а оттуда поездом в Лондон.   — Может быть, у вас есть для нас какие-то особые наставления? — спросил я. — Что-нибудь о том, как распространять там сознание Кришны?

— Англия — страна Шекспира, там любят театр, — он секунду помолчал, задумчиво глядя в окно. — Ребенком я смотрел немое кино с Максом Линдером. Знаете такого комика?  Мы отрицательно покачали головой. В фильме есть сцена бала под открытым небом. Мужчины в… как это… смокингах. Нет, фраках. И женщины в вечерних нарядах. А потом мальчишки намазали клеем скамейку. Один господин сел и приклеился, а когда встал, фалды его фрака оторвались и стало видно заднюю часть брюк, Свами рассмеялся. Но он был пьян и не заметил. Его спутница тоже. Краем глаза я недоуменно покосился на остальных.

К чему он все это рассказывает? - Они танцевали, а другие гости смотрели. Мужчины подумали, это такая новая мода, и тоже все оторвали фалды, - он снова от души засмеялся. Мы похихикали вместе с ним, хотя момент для подобных воспоминаний казался неподходящим. - Спасибо, Свами, - сказала Малати. - Нам пора в аэропорт. Мы поклонились. Большое вам спасибо, ответил он. Пока мы шли обратно в храм, где был наш багаж и ждала машина, я всё размышлял над его словами. - Как думаешь, к чему он это вообще? … спросил я Гурудаса.

- Не знаю… По-моему, никакой связи с поездкой в Лондон. Мы перешли дорогу, и меня вдруг осенило.

- Понял! Я же спрашивал у него о методах распространения сознания Кришны в Лондоне, так? А он сказал про театр и потом пустился пересказывать кино.

- Ну и?

- Вот он и ответил на мой вопрос. У парня был порван фрак, но он так лихо танцевал, что все стали ему подражать. Свами учил нас не терять энтузиазма! И неважно, каким странным может кому-то поначалу показаться сознание Кришны.

- Да, согласилась Джанаки. - Логично. Когда мы поем мантру на улице, нас определенно считают странными или в лучшем случае забавными. Но это не беда. Будет энтузиазм - и люди откликнутся, как в кино!

-«Сначала игнорируют, потом насмехаются, потом спорят и наконец принимают», - процитировал Гурудас древнюю мудрость.




Мы все подивились этому удивительному способу Свами давать последние напутствия.

Мукунда Госвами. Чудо на Второй Авеню, глава 24