ПЛОДЫ ПРОГРЕССА

putnik1 — 30.06.2019

Есть среди гостей моего блога такие, с кем я, сознавая всю меру своего интеллектуального убожества,  категорически не спорю, - но это не значит, что они не поднимают темы, меня не интересующие. И вот, - спасибо уважаемому Альфе, подвернулся случай поделиться мнением по одному из таких вопросов. Разумеется, с тем, кому не стыдно признаться в интеллектуальном равенстве со мной...

Итак,

жила-была когда-то  золотая страна Россия, мудрый и благолепный народ которой, опекаемый добрыми барами, - изящными аристократами без страха и упрека, и окормляемый духоскрепными, как один, старцами, процветал, в свою очередь, опекая всяких инородцев, которым нес культуру, а они взамен знали, где чье место и не выйопывались. А если кто выйопывался, так только потому,

что поддался на злобственные уговоры иностранных Генштабов (в основном, австрийского, но есть версии и про германский, и про турецкий). И было оно все так долго, аж пока не пришел неведомо откуда бородатый марксист, преимущественно еврейского происхождения, и задурил головы доверчивым людям, но главное, взрастил элиты малых народов, а в итоге сами понимаете...

Вот так (или примерно так) рисуют подоплеку проблемы умные люди, с которыми я никогда не спорю, но ведь и у меня есть право поделиться мнением, пусть и неправильным, но своим. Так что, сразу объявляю, что все сугубо "на мой взгляд", и далее этой оговорки не будет.


(а) Для любого официально сословного (то есть, докапиталистического) общества характерна низкая социальная динамика. Его монады, в основном, от рождения до смерти пребывают на своем шестке, - кто-то пашет, кто-то служит, кто-то торгует, - и хотя социальные лифты, в общем, не закрыты, увозят наверх они относительно немногих, самых тароватых, хватких и способных. Прочие не обижаются: они живут традиционно, по дедовским канонам: "как Илья, так и я".

(б) В случае, если речь идет о государствах "имперского типа", положение их после присоединения к Империи не ухудшается, даже улучшается. С одной стороны, Центр волевым путем прекращает особо резкие "традиционные" эксцессы, с другой, - в общем, не нуждаясь ни в чем, кроме лояльности, дает новым подданным возможность жить по своим правилам, как бы на обочине генеральной линии. Свои адаты, своя администрация etc. Уйти в "большую жизнь" удается (при желании) очень немногим, но это единицы, максимум сотни, и они, откуда бы ни явились, органично вливаются в имперскую элиту.

(в) Конфликтов на этом этапе, как правило, нет, поскольку интересы "туземцев" никак не страдают. Бывало, конечно, и так, что Центр в их жизнь вторгался, нуждаясь в природных ресурсах (единственный случай в российской истории - с башкирами), но в те блаженные времена проблема не доходила до крайней остроты (в итоге всем башкирам дали статут сословия). Хотя, конечно, элиты "малых народов", не менее культурные, чем русские (те же татары) огорчались невозможностью делать большую карьеру без крещения (государство-то было идеологическое), но недовольных опять же было немного.

(г) Жизнь, однако, не стоит на месте. Экономика развивается, применительно к запросу времени развивается общество, традиционные перегородки размываются, у "низов" появляются деньги, просвещение, ранее бывшее привилегией элит, становится достоянием простолюдинов, и все это дает старт принципиально новым процессам. В частности, появляется много молодых "лишних людей", со своими амбициями, своими взглядами, своими карьерными устремлениями, - а государству не нужно так много новых претендентов в элитарии. Отсюда - в России - и "разбуженные массы".

(д) А в " этнических" регионах (равно как и в "субэтнических" типа Малороссии) процесс приобретает особые формы. Естественно, весь амбициозный люд начинает стекаться в центр, и естественно, центр, инкорпорируя лучших, большинству мест не находит, и "отбракованные" возвращаются домой, - ясен пень, в великой обиде на то, что их "недооценили". А времена уже не прежние, когда вернувшийся, за неимением вариантов, пил чай в усадьбе и ворчал. Теперь обиженных много, и они пассионарны, и у них совершенно естественным образом возникает мысль: лучше первым дома, чем вторым в Риме.

(е) А дальше по накатанной. Тысячи уездных журналистиков, сельских учителей, семинаристов, второсортных присяжных поверенных начинают "общественную деятельность", разъясняя темным массам, что все их беды от того, что они (украинцы, а не малоросы) извините за выражение, "стенают" под игом чужаков, с которыми у них нет ничего общего: и история разная, и мова, и все остальное). Причем говорят (сами ж из села) на понятном местному люду диалекте, изо всех силы напирая на то, что надо-де сбросить всякое иго и создать свое государство, которым рулить ясно кто будет.

(ж) Надеюсь, всем понятно, о чем я, и не буду толочь воду в ступе. Достаточно сказать, что именно этот фактор в Гражданскую породил на Украине "петлюровщину", - и что интересно, в тех краях, где народ был победнее и протест шел "снизу", петлюровщина не получила поддержки: махновцы рубали жовто-блакитных с тем же смаком, что и единых-неделимых, сознавая, что "самостийники" предлагают им просто сменить одно ярмо на другое. Да, в общем, и проиграл Петлюра именно потому, что не мог предложить селянам то, чего они хотели, - а красные смогли, и выиграли. По крайней мере, "горячую фазу".

(з) Однако, выиграв войну, красные не решили основной вопрос. Как и раньше, в центр уезжали лучшие, самые талантливые и цепкие, но ведь нужно же было как-то пристраивать и широчайший слой "национальной интеллигенции", безмерно амбициозной, сильной своими связями с сельской массой и могущей, если обидеть, стать опасной. Вернуть их к свиткам, брылям и чоботам было невозможно, они уже освоили портфели, галстуки и окуляры, - и требовали своей доли пирога. А едиснтвенным способом их удоволить было пристроить их, дав чаемое хотя бы на местном уровне. И дали.

(и) И совершенно неважно, марксисты или не марксисты. Теория тут лишь для обоснования практики. И в рамках этой практики - неизбежные уступки в виде "коренизации" ("украинизации"). В угоду (чтобы не бузили)  "перезагрузившимся" петлюровцам (основная часть громотных, пригодных к использованию). А те, если и не понимали, то чуяли, что, скажем, превращение местного диалекта в юридически полноценный язык, с одной стороны, укрепляется их опору на селе, а с другой ("митцям") позволяет, наконец, из поэтов и писателей масштаба стенгазеты стать "национальными клясиками".

(к) Разворачивать тему дальше и глубже, надеюсь, нужды нет. Кому что-то не ясно, уточнит, кто не понял, не поймет. А если кому-то вовсе уж никак без образности, извольте: вся суть рассматриваемой проблемы в том, пока монада довольствуется вышиванкой, папахой etc., грамоте не разумеет, лопочет что-то, понятное лишь соплеменникам и пасет овец, а на улицах городов центра смотрится случайным милым казусом, с ней никаких проблем нет. Но когда монады в массовом порядке начинают одеваться, как все, читать то, что все и тэдэ, у них появляются новые претензии, которые сапогом не задавишь.

Была ли возможность избежать побочных эффектов, предотвратив тот исход, который случился? Да. Но не "китайским" методом, где амбиции местных просто задавили массой, в ней и растворив, - а на вопрос "Как?", отвечать не стану, ибо незачем. Как сталось, так сталось, и не переиграть.

В скобках. Возможно, и лишнее, но очень уж к месту. Именно против этой косной, трудно изживаемой традиции, стремящейся построить под себя все, что выше, ибо не выдерживает конкуренции, восстал Донбасс. Не только поэтому, но в значительной степени и поэтому тоже. Скобки закрываются.

И вот на этом - тпру.

Прекрасно понимаю, что изложил предельно просто, до вульгарности просто, настолько просто, что прямо-таки подставляюсь под критику. Но я ведь и собирался написать так, чтобы дошло до всех, ни в коей мере не претендуя на высоту понимания процессов, доступную тем, с кем я никогда не спорю...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив