Плод

strogaya_anna — 10.11.2010 Лет в пятнадцать он случайно подслушал, как бабушка говорила кому-то по телефону:
- Ну моя дочь же не хотела ребенка, аборт делать собиралась, травила плод,  – а посмотри – сейчас живут как люди – не хуже других. И ребенка своего любит. Как ненормальная. Все проходит, это дурь просто.
Тут он все понял.
Понял, отчего ему всегда тяжело с матерью, откуда эта удушающая материнская забота, ее вечно ласковый, словно виноватый взгляд, эта ее походочка – бочком, неслышно. Эти ее вечные – Андрюша, супик будешь? Андрей, поздно не возвращайся, я волнуюсь.
Это она заглаживает вину, - мрачно и злорадно подумал он.
Знание о том, что мама его не хотела, что пыталась его убить – наполнила его жизнь новым горьким знанием.
Он теперь грубо отвечал ей на вопросы про школу, проходя, старался задеть ее своим не по годам широким плечом, смотрел исподлобья упрямым бычьим взглядом.
Мама виновато отступала, отводила испуганно глаза, теребила край скатерти.
- Буду поздно, - говорил он, вставая из-за стола, оставлял ее в маленькой кухне молчаливую, уходил в ночь.
- Переходный возраст, - успокаивала маму бабушка, - ему сейчас друзья важнее, чем ты со своей заботой. Вон какой парень вымахал. Нагуляется, успокоится.
Но он не был с друзьями. Он ходил по темным улицам, пинал листья или ледышки, строил жизненные планы.
Когда все продумал, перестал уходить по вечерам, засел за учебу (ну вот видишь, говорила бабушка - все и устаканилось, взялся парень за голову, а ты боялась), и за пару лет стал почти круглым отличником.
На выпускной не пошел – чего я там не видел,- процедил сквозь зубы. Вместо этого лег рано спать (новый серый костюм так и остался висеть на дверце шкафа, вместе с белой рубашкой и галстуком), а на следующее утро пошел на могилу отца.
Он его совсем не помнил, этот лысоватый человек, что смотрел с ретушированного портрета на могиле (такой е стоял за стеклом книжной полки) , ничего не мог ему подсказать. Андрея волновало только – знал тот или нет? В этот раз он решил, что знал
Через три дня он уехал в Москву, поступать в серьезный ВУЗ, провожать себя запретил.
Новый костюм в свою новую жизнь не взял, как мать не упрашивала.
За десять лет в свой маленький городок он не приехал ни разу. Писал редко, в основном бабушке, матери отправлял по большим праздникам скупые телеграммы – Поздравляю, желаю счастья. Андрей. Она писала ему многостраничные письма, которые он бегло просматривал, а потом, по занятости, и читать перестал.
Начиналась новая жизнь, и он старался вписаться в нее, победить, схватить свою удачу.
В двадцать пять он был женат на москвичке (по любви, по любви), на паях с приятелем владел небольшой фирмой, которая торговала компьютерами и факсами, ездил на синей БМВ, купленной на первые большие деньги.
Матери и бабушке отправлял переводы и слал вычурные подарки – то туфли на высоком каблуке (мать никогда не носила такие), то песцовую шубу (жене не подошла, она хотела другого оттенка), то набор посуды на шестнадцать персон.
К себе не звал (даже на свадьбу – просто написал , что женился, прислал свадебные фото), сам тоже не приезжал – некогда , говорил. Да ему и правда было некогда.
Все откладывал.
Потом позвонила бабушка и сказала, что мать умерла. Оказывается, уже пару лет она умирала от неизлечимой болезни. Ему ничего не писала, бабушке тое запретила. Зачем волновать? У него своя счастливая жизнь.
Он вылетел в тот же день.
На поминках сидел чужой, кривясь слушал, как соседи и подруги говорили добрые слова о покойнице, вяло ковырялся вилкой в салате.
На следующий день собрался улетать обратно.
- Ты что ж, на девять дней не останешься? - спросила бабушка.
- Нет, - сказал он.
Бабушка помолчала.
- Она так тебя любила, один ты был свет ей в окошке…
- Любила? – усмехнулся Андрей. – Это она вину заглаживала.
- Какую вину?
- Такую. Что хотела меня убить, да не смогла. Так что мы в расчете. А я все равно все смог, - добавил он упрямо.
- Да ты что говоришь-то!
- А то! Что, скажешь, она не пыталась от меня избавиться, когда беременная была? А отец? Он тоже не хотел? Небось, потому и женился, что не удалось?
- Андрей! Господь с тобой! Кто тебе такую чушь рассказал!
Андрей угрюмо молчал.
- Андрей, это ж не Люда, не мама твоя! Это Наташа …пыталась! А твоя мама тебя ждала, ты что! Да она светилась вся от счастья, все девять месяцев! И отец твой предложение сделал еще до того! Ты что! Андрей.
- Какая…Наташа? – спросил он непослушными губами.
- Да Наташа, твоя тетя! Катина мама! – бабушка смотрела на него встревожено.
Наташа, мамина старшая сестра, которая все его детство жила где-то «за кадром», где-то на севере, никогда не приезжая, он и не помнил про нее почти тогда, в свои пятнадцать лет, да и потом не вспомнил.
- Тетя Наташа?- произнес Андрей.
- Да, - сказала бабушка, - тетя Наташа. А ты что ж, все это время думал, что Люда…что мама?
Тут он наконец заплакал.
- Ну и зачем на меня чужой грех повесила? – спросила Наталья мать, вытирая посуду на кухне, когда Андрей, выпив полбутылки водки , уже спал в своей бывшей комнате, на шатком диванчике?
- Наташа, ну зачем сыну такое про мать знать, - вздыхая, сказала бабушка и подала дочери очередную вымытую тарелку. – Умерла уж, пусть…Что теперь изменишь...

Через год у Андрея родилась дочка. Назвали Людмилой. Милочкой…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив