Питер, в общем, для меня умер. А Россия тем более
dimagubin — 30.04.2021
Текст в сокращенном виже вышел недавно на
"Росбалте". Ну да, просмотры, отклики, но все
это как-то обреченно. Ну да. А мы чо. Как сказал вернувшийся из
Питера N.: "Питер как девка, которая ***** гнаружу вывернула,
позолотила, а ее убедили, что так и надо". Ну, вывернула. Ну, так
не надо. Но ближайшие лет 20-30 с этим ничего не поделать.
Тьфу.
Ниже даю полную версию.
О том, почему Петербург (для меня) умирает
Ну вот, новый российский кошмар: поправки в закон об образовании.
Де-факто, госконтроль за независимым просвещением. Сотни тысяч
подписей под петицией протеста, но без толку. А параллельно –
второй закон, требующий лицензирования экскурсоводов. Тут
возмущения меньше, в основном в профкругу, но важен не масштаб, а
именно возмущение. Кто будет, спрашивается, лицензировать Татьяну
Мэй, Льва Лурье или Евгения Везенина? Подобострастные
государственные тихари, которые двух слов публично связать не
могут, поскольку язык занят вылизыванием государя?
Я, с одной стороны, как все: сильно возмутился законом об
образовании и подписал петицию. Но, с другой стороны, не как все:
смолчал по поводу лицензий экскурсоводов, хотя сам когда-то
экскурсии по Питеру водил.
Потому что ко всем действиям русской власти я подхожу с простым
критерием: возможно ли такое на Западе?
С этой точки зрения, контролировать дополнительное образование –
плохо. Нигде на Западе я про такое не слышал. В Германии крупнейшая
просветительская организация – Volkshochschule, «Народная высшая
школа», где учат всему на свете, от древнегреческого до японской
кухни, – это вообще ферайн, общественное объединение. Оно само
решает, что и как преподавать.
А вот частные экскурсоводы в Германии – да и по всему миру –
лицензируются, как лицензируются они в Эрмитаже или Русском музее.
Можно, конечно, попробовать водить группы в Европе и без лицензии.
Писатель Юрий Малецкий, эмигрировавший в 1990-х в Германию, написал
роман «Группенфюрер» о жизни такого экскурсовода. Герой сидит на
социальном пособии, а экскурсиями подхалтуривает. Но – рискуя
нарваться на штраф, а то и суд.
Поэтому меня это требование не сильно возмущает. Ну, ок, будет
ведать лицензиями какой-нибудь «Дом культуры Льва Лурье»,
договорится со Смольным, для которого это лишняя головная боль. Но
в истории с экскурсиями действительно есть момент, который меня
напрягает, причем давно и сильно. Настолько сильно, что мне не раз
хотелось послать куда подальше культурную столицу России со всеми
ее высокодуховными жителями.
Сейчас объясню.
Есть в Питере (ну, да вы знаете) знаменитый Толстовский дом на
Фонтанке. В его дворах снимали «Шерлока Холмса» и «Зимнюю вишню»:
киношникам там нравилось то же, что и всем: романтические арки,
стиль ар-нуво. Но главное в этом доме – то, что это вообще не дом,
а город: таким его задумал архитектор Лидваль. Дворы соединяет как
бы свой Невский проспект, ведущий с Фонтанки на улицу Рубинштейна.
А каждый подъезд – это отдельный дом. Есть дома-подъезды, где лишь
несколько огромных квартир, но есть и подъезд со 114
квартирками-студиями для молодежи… Так вот: этот Невский проспект
вечно перегорожен запертыми воротами. Внутрь, понятно, попасть не
проблема: народа в доме-городе проживает тьма. Однако стоит
собраться группой больше трех или достать фотоаппарат, как из-под
земли вырастает некий парнишка, который орет, сучит ножками и
требует убраться вот. Если вы не соглашаетесь, он зовет охрану. Это
сын главы местного ТСЖ, искусствоведши и кандидатши наук, которая
раз в год выпускает про Толстовский дом брошюрку, обильно
украшенную виньеточками, фестончиками и цитатами про духовность.
Эта искусствоведша в штатском твердо убеждена, что всех чужих из
дворов Толстовского дома надо гнать. Не фига чужакам их Невский
топтать. Пшли вон, мы тут живем!
Эта дама в Петербурге не единственная. На Кирочной улице есть
другой уникальный дом, инженера Бака, в котором архитектор Гиршович
спроектировал между корпусами висящие коридоры. Потрясающее
зрелище: эдакая гравюра Пиранези. Дом долго нуждался в ремонте,
ремонт сделали. А первое, что сделали жильцы, держащие всех за
баранов – перекрыли двор новыми воротами. Тех, кто пытается пройти,
гонят. С экскурсантов требуют денег. Такие нравы. Это русская
культура, не немецкая.
Та же ситуация – с домом страхового общества «Россия» на Моховой:
шлагбаум, охранник, и убирайтесь вон, мы щас полицию вызовем! Дом
этот, к слову, забавен до чрезвычайности: в мелкую улицу воткнута
копия дворца Марли Людовика XIV. Но на задах псевдодворца –
совершенно итальянский город эпохи Возрождения. Очень впечатляющий.
Это там снимали «Собачье сердце». Но это закрыто для чужаков.
И так всюду. Дома и дворы огораживаются и отгораживаются, - даже от
ближайших соседей. На Белинского я знаю два дома с общей помойкой.
Так вот, обратно с помойки без ключа не выбраться, причем у каждого
дома свой ключ, чтобы соседи, гады, к ним во дворы не смели зайти…
И так не только в центре Питера. Что, в Кремле не так?
Отгородиться, закрыться, обособиться, никого не пустить – в этом
вообще суть современной русской культуры.
Именно такая культура убивает в Петербурге остатки западного,
европейского, вольного духа. Потому что главное и принципиальное
отличие Европы от России в том, что Европа основана на идее
равенства. То есть на идее, что другой человек, совершенно
посторонний, имеет равные с тобой права.
В старинном городе Аугсбурге – том самом, где жил когда-то писатель
Малецкий – я снимаю и выкладываю в ютуб видео про повседневную
немецкую жизнь. Одна серия (https://youtu.be/sMLVm86TO18?list=PLcltzlka2J9DLdjylqnXrQNn_LHmu7YX9)
– как раз про устройство дворов. Они обычно открыты – причем всегда
и всем. У проходных дворов, с садами и ручьями, ведущими через
бывшее подворье ордена босоножек к дому Бертольда Брехта, есть даже
ворота с замком, но эти ворота не закрываются даже ночью: я
проверял. Когда во двор заходят экскурсанты, во дворике могут пить
кофе жители-резиденты. Они экскурсии не гонят: наоборот, улыбаются,
вступают в разговор. Мне кажется, они гордятся, что через них как
бы говорит история, которую приватизировать – дело немыслимое. Я
знаю места, где люди выкупали старые мастерские (каких-нибудь
шеффлеров-бочкарей), за свой счет реставрировали – и прокладывали
через свою собственность туристский маршрут! Нет, они не берут
процент с экскурсий. Просто им нравится, что они своими усилиями
сделали часть истории доступной всем. Они, кстати, часто в своих
домах-музеях и живут. И не видят в незнакомцах на пороге никакой
проблемы.
Я ничуть не хочу сказать, что отгораживающиеся дом от дома, двор от
двора и человек от человека делают Петербург менее туристически
привлекательным. Туристов всегда будет магнитом тянуть Невский –
даже такой пыльный, шумный и загазованный, как сегодня. Для
туристов всегда будут существовать автобусы с «А-а-абзорная
экскурсия по городу!» и кораблики с «Экску-у-урсия по рекам и
каналам, отправление через пять минут!» Я хочу сказать, что
утрачивающий открытость Петербург, как и утрачивающая открытость
Россия, теряют свою привлекательность для меня. Они мне все больше
и больше чужие. В них дух скорее ближневосточный, чем европейский.
У меня все меньше общего с людьми, которые искренне недоумевают:
«Погоди, Дим, так ты что хочешь? Чтоб мы квартиру купили, а у нас
во дворе черт знает какой сброд шлялся?!» У меня все меньше общего
с людьми, для которых «сброд» - это все, кто не из их круга.
Думаю, мое исчезновение они воспримут с облегчением.
Да и я тоже.
Ну вот и славненько: можно начинать лицензировать тех, что
остались.
|
|
</> |
Эвакуатор по межгороду и Татарстану: как правильно вызвать службу 
Товарищ Сталин. Уделите внимание еврейскому вопросу 
У каждого своя Бастилия 
«Любовь — это взгляд с экрана» 
Дачное... 
Атмосферных выходных 
Конец эпохи: 
В море после более чем года 
Июль 2025, Sony Carl Zeiss Sonnar. 
