ПИСЬМА ОБ ЭВОЛЮЦИИ (23). Закон Энгельса, или "Два шага вперёд, шаг назад"

maysuryan — 04.11.2018
Белогвардейский плакат. Изображал большевизм в чрезвычайно характерном образе — в виде огромной огненной обезьяны, крушащей всё вокруг себя

В сентябре 1921 года Владимир Ленин писал старому марксисту Владимиру Адоратскому: «т. Адоратский! Не могли бы Вы помочь мне найти ту статью (или место из брошюры? или письмо?) Энгельса, где он говорит, опираясь на опыт 1848 и 1789, что есть, по-видимому, закон, требующий от революции продвинуться дальше, чем она может осилить, для закрепления менее значительных преобразований?». Вероятно, глава Совнаркома имел в виду слова Энгельса (выделение моё): «Для того, чтобы буржуазия могла заполучить хотя бы только те плоды победы, которые были тогда вполне зрелы для сбора их... необходимо было довести революцию значительно дальше такой цели; совершенно то же самое было в 1793 во Франции, в 1848 году в Германии. По-видимому, таков на самом деле один из законов развития буржуазного общества".
(Выписывая всё это, не могу сдержать завистливой реплики: эх! и были же удивительные времена, когда глава правительства России обращался к трудам Энгельса — и не для того, чтобы в речи привести красивую цитату "для галочки", как это было при Брежневе или Горбачёве, а всерьёз, для того, чтобы найти ответ на реально мучившие его злободневные вопросы).
"Закон развития общества"! И, конечно, не только буржуазного, а любого. Назовём его "законом Энгельса". Если попробовать выразить этот закон иными словами, получится: за любым продвижением революции непременно должен следовать откат, который отберёт львиную долю прогрессивных завоеваний и достижений, но некоторые, "менее значительные", всё же "закрепит".
За приливом — отлив. За прогрессом — реакция. За революцией — контрреволюция. И это не чья-то прихоть или каприз, не результат ошибок и промахов революционеров, а железный исторический закон. Не его ли действие мы наблюдаем и сейчас, в 2018 году, вокруг себя, и на планете в целом в течение последних 30-40 лет?


Но и сами большевики любили изображать себя в образах, связанных с "мировым пожаром". На рисунке Д. Моора Владимир Ильич изображён в качестве факелоносца, разжигателя "пожара мировой революции"


А здесь, на дружеском шарже Дени, Лев Давидович изображён в образе дьявола ("Троцкий в представлении благочестивой Антанты"), в языках адского пламени

Кстати, Лев Троцкий так афористично сформулировал тот же закон (в далеко не простом для него 1938 году): "Человечество движется как некоторые пилигримы: два шага вперёд, шаг назад. Во время движения назад скептикам и пессимистам кажется, что всё потеряно. Но это ошибка исторического зрения. Ничто не потеряно".
Конечно, Владимира Ильича и Льва Давидовича, как практиков в области истории, интересовало только актуальное для них приложение "закона Энгельса", но в действительности он имеет гораздо более широкую сферу действия. Рискуя показаться однообразным, повторю свою всегдашнюю мысль: этот закон, как и другие, о которых шла речь выше, применим не только в истории, но и в любом процессе эволюции.

В общем виде его можно сформулировать примерно так: новое, завоёвывая своё право на существование, неизбежно должно "продвинуться дальше, чем может осилить". Но что это значит? Это значит, что первоначально, прокладывая себе дорогу, новое проявляет наиболее разрушительное отношение к окружающему миру.
Напомню, что в данной серии постов я, в основном, популярно излагаю свою работу на тему эволюции, написанную и опубликованную ещё в прошлом веке. :) Тогда я писал об этом так: для нового "весьма характерна подобная разрушительность, своеобразный "нигилизм". Мы можем наблюдать это в развитии науки, искусства, техники, ремёсел, языка, живой природы... К примеру, новое направление в искусстве обыкновенно начинает с разрушительной работы: беспощадно громит и уничтожает своих непосредственных предшественников. Русские поэты-футуристы провозглашали в своём знаменитом манифесте "Пощёчина общественному вкусу" (1912 год): "Только мы — лицо нашего Времени. Рог времени трубит нами в словесном искусстве. Прошлое тесно. Академия и Пушкин непонятнее гиероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода современности". Не следует думать, что футуристы — случай исключительный по степени своего "нигилизма". Так, классицизм в эпоху своего наступления ничуть не уступал в "разрушительности" футуризму. Теофиль Готье рассказывал о настроениях, господствовавших среди европейских архитекторов XVIII века: "Приверженность классике царила безраздельно и беспрекословно. Считался совершенством и допускался только греко-римский стиль. И как недостойное рассматривалось всё, что человеческий гений веками создавал во имя служения новой религии христианства. Архитектура романского, византийского и готического стилей казалась дурным вкусом, противоречившим канонам искусства, она считалась варварской... Наш XVIII век, в остальном столь великий, охотно сровнял бы с землёю соборы, как памятники плохого вкуса". (Подобное отношение к средневековому искусству преобладало, как известно, и ранее, в эпоху Возрождения). А разве первые христианские строители иначе относились к античным храмам?.."


Сборник футуристов шокировал публику не только содержанием, но и внешним видом: был отпечатан на грубой обёрточной бумаге. Но особенно поражала обложка, сделанная из материи, напоминавшей мешковину

Тогда я назвал это первоначальное подчёркнуто-враждебное, разрушительное отношение нового к окружающему миру без особых изысков — "нигилизмом". Это название и сейчас кажется мне вполне подходящим и выражающим суть дела. Выше речь шла о примерах из области искусства. Не менее, а пожалуй, и более яркие примеры разрушительного действия нового мы увидим и в биологии, в процессе эволюции (об этом ещё будет случай поговорить далее). Собственно говоря, утверждение чего-то качественно нового в процессе эволюции со стороны практически всегда выглядит как катастрофа.

Но вернёмся к действию этого закона в истории... Конечно, революционеров больше всего волновала не "эпоха нигилизма", "бури и натиска", её-то они как раз воспринимали с радостным чувством, а неизбежно следующий за ней откат, "шаг назад". Это их действительно беспокоило. Сам автор упомянутого закона, Фридрих Энгельс, свои размышления на эту тему в 1853 году выражал так: «Мне думается, что в одно прекрасное утро наша партия вследствие беспомощности и вялости всех остальных партий вынуждена будет встать у власти, чтобы в конце концов проводить всё же такие вещи, которые отвечают непосредственно не нашим интересам, а интересам общереволюционным и специфически мелкобуржуазным; в таком случае... мы будем вынуждены производить коммунистические опыты и делать скачки, о которых мы сами знаем отлично, насколько они несвоевременны. При этом мы потеряем головы, — надо надеяться, только в физическом смысле, — наступит реакция и, прежде чем мир будет в состоянии дать историческую оценку подобным событиям, нас станут считать чудовищами, на что нам было бы наплевать, но и дураками, что уже гораздо хуже... Однако всё это неважно, и самое лучшее, что можно сделать, — это уже заранее подготовить в нашей партийной литературе историческое оправдание нашей партии на тот случай, если это действительно произойдёт».
Энгельсу и его товарищам не пришлось "стать у власти", а вот Ленину с товарищами — пришлось. Подготовились ли они, по совету классика, в своей литературе к тому периоду, когда они физически потеряют свои головы, а мир будет считать их "чудовищами и дураками"? Пожалуй, что нет, хотя именно этот период мы сейчас и наблюдаем...
Однако Ленин тоже размышлял о действии "закона Энгельса", если он сработает против большевиков. И о том, как противодействовать ему. Советский дипломат-невозвращенец Георгий Соломон пересказывал свой разговор с Лениным в декабре 1917 года, когда они обсуждали как раз "закон Энгельса" (который Соломон называет "законом реакции").
— Мы забираем как можно левее!! — заявил Владимир Ильич.
— Всё это очень хорошо, — стал возражать Соломон. — Допустим, что вы дойдёте до самого, что называется, левейшего угла... Но вы забываете закон реакции, этот чисто механический закон... Ведь вы откатитесь по этому закону чёрт его знает куда!..
— И прекрасно! — воскликнул Ленин. — Прекрасно, пусть так, но в таком случае это говорит за то, что надо ещё левее забирать! Это вода на мою же мельницу!.. И не нам, старым революционерам, бояться и этого эксперимента, и закона реакции. Мы будем бороться также и с ним, с этим законом!.. И мы победим! Мы всколыхнём весь мир...
— Пока что — не знаю, что будет дальше, — вы только уничтожаете...
— Верно, совершенно верно, вы правы. Верно. Мы уничтожаем, но помните ли вы, что говорит Писарев, помните? "Ломай, бей всё, бей и разрушай! Что сломается, то всё хлам, не имеющий права на жизнь, что уцелеет, то благо..." Вот и мы, верные писаревским — а они истинно революционны — заветам, ломаем и бьём всё, бьём и ломаем, ха-ха-ха, и вот результат, — всё разлетается вдребезги, ничто не остаётся, то есть всё оказывается хламом, державшимся только по инерции!.. Ха-ха-ха, и мы будем ломать и бить!
— Я не совсем понимаю вас, Владимир Ильич, не понимаю какого-то, так явно бьющего в ваших словах угрюм-бурчеевского пафоса... Но вот что. Все мы, старые революционеры, никогда не проповедовали разрушения для разрушения и всегда стояли... за уничтожение лишь того, что самой жизнью уже осуждено, что падает...
— А я считаю, что всё существующее уже отжило и сгнило! Да, господин мой хороший, сгнило и должно быть разрушено!..
"Чем дальше мы загнём влево, — любил повторять Ленин, — тем ближе к нам пройдёт равнодействующая".

История взрывчатых веществ. Рисунок Ю. Ганфа, 1924 год. "При нарождении капиталистического хозяйства монах Бертольд Шварц изобрёл порох и отдал его королю, Пипину Толстоногому. Взрывчатое вещество было испробовано на ремесленниках и крепостных — с наилучшим результатом."


"В эпоху расцвета капиталистической системы инженер Нобель изобрёл динамит и продал его капиталисту Круппу. Взрывчатое вещество было испробовано на рабочих и крестьянах — с наилучшим результатом."


"В период гниения отживающего империализма Ленин провозгласил Советскую власть. Взрывчатое вещество было испробовано на королях и капиталистах — с наилучшим результатом." Здесь характерно, что революционную власть художник ставит в один ряд со "взрывчатыми веществами", вроде пороха и динамита — и это должно служить ей похвалой

(Продолжение следует).

Посты по теме:
ПИСЬМО 1.
ПИСЬМО 2.
ПИСЬМО 3. Красота — это повторение
ПИСЬМО 4. Всегда ли красота целесообразна?
ПИСЬМО 5. Есть ли в природе реклама?
ПИСЬМО 6. Есть ли у животных эстетическое чувство?
ПИСЬМО 7. Почему красота может "погубить мир"?
ПИСЬМО 8. Красивы ли "Черёмушки"?
ПИСЬМО 9. Аскеты и жизнелюбы
ПИСЬМО 10. Аскетизм и жизнелюбие в истории классов
ПИСЬМО 11. Аскетизм Рахметова
ПИСЬМО 12. Аскетизм Ленина
ПИСЬМО 13. Аскетизм Ленина (окончание)
ПИСЬМО 14. "Модель Ленина-Рахметова" после революции
ПИСЬМО 15. "Великая галстучная дискуссия"
ПИСЬМО 16. Сражение вокруг канарейки
ПИСЬМО 17. "Стиляга" против "Рахметова"
ПИСЬМО 18. Папина "Победа"
ПИСЬМО 19. Стиляги, инкруаябли, мервейёзы и "балы жертв"
ПИСЬМО 20. Модель "Ленина-Рахметова" в 60-е и 70-е годы
ПИСЬМО 21. Победа "стиляг"
ПИСЬМО 22. Краткое содержание предыдущих писем

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив