Письма Кураеву

Перед лицом грозящей опасности
В своем третьем письме я писал: «мир политеиста предельно конкретен. В его мире нет места абстракции». Вы спросите: «Но разве боги политеиста не есть абстракции?» Конечно, абстракции, но не для него. То, что это абстракции, он и не подозревает; он вообще не знает, что такое абстракция; его богов можно даже потрогать, и если кому-то из его племени до сих пор не удалось это сделать, ничего, боги - они ведь такие хитрые.
Абстракции, или, правильней сказать, модели бывают трех видов.
1. Модель, адекватная тому, что есть на самом деле.
2. Модель, не совсем адекватная тому, что есть на самом деле.
3. Модель, не адекватная тому, что есть на самом деле.
Эти самые модели, не адекватные тому, что есть на самом деле, в вербальной области и есть те самые заклинания, которые так рьяно ищет (и находит!) политеист. Один человек, называющий себя ученым, серьезно доказывал, что изобретение атомной бомбы - следствие открытия неких заклинаний, произнесение которых открыло тайну, ну и так далее, полный бред. Главное, такой бред сейчас - по всем телеканалам. В голову не придет, что изобретение бомбы - просто труд, рутинный тяжелый труд многих и многих ученых, этот труд тоже, в общем-то, чудо, чудо, в котором нет ничего чудесного.
Монотеист всегда отдает себе отчет, что это всего лишь модели, инструмент для познания действительности. Но без этого инструмента действительность не познаешь. И пусть это всего лишь абстракция, но она отражает действительное положение вещей. Получается парадокс: монотеист весь окутан абстракциями, и, тем не менее, четко осознает, где находится. Политеист весь в контакте с природой, но живет, как во сне. И так во всем: миры политеиста и монотеиста встречно-параллельны.
То есть монотеист стоит между двух воззрений: абсолютного неприятия слова и восприятия мира, как он есть, или думая, что воспринимаешь мир, как он есть, - и обожествления слова, придания слову неких чудесных свойств, когда слово становится маленьким богом и позволяет добиться неведомым путем чего-то чудесного. Эти две крайности сходятся, но я не об этом.
Я о том, что истинное - 2·2=4, не 3, не1, но и не 5, и не 7. А именно 4. Нет-нет, я не призываю всегда придерживаться середины, например, если надо будет решить, сколько будет 3+2, - 5, или 10, необходимо придерживаться крайности, 5, и это будет правильно.
Но, тогда, получается, призывать к добру, творить добро надо осторожно, добро может обернуться злом? Конечно. Разумеется. Спросят у тебя рубашку, отдай и остальную одежду, но нуждающемуся. Но не жулику. У которого и так уже этих рубах миллион. Друг провалился в прорубь. Ты несешь ему теплую одежду. И первый встречный просит ему эту одежду отдать. Я откажу ему без объяснения причин. Ты странствуешь по миру со здоровенным посохом. Выскочивший из темноты детина просит у тебя этот посох. Ну как ты можешь отказать? Через некоторое время детина тебе возвращает посох окровавленным и со словами: «Спасибо, что помог прикончить невинного. Вот твоя доля». И протягивает тебе тридцать серебренников. Во всем нужна мера.
Слабость, она тоже может стать силой, когда такой насильник имеет дело с совестливым и не очень умным человеком. Застыдить можно любого. По мне, мошенник нисколько не лучше грабителя. А Писание только на вид проще «Розы мира». И в нем есть Речение Христа, в котором содержится прямое указание: «Будьте кротки как голуби и хитры как змеи». Обе части этого Речения одинаково важны. Люди, к сожалению, часто ленивы. При всей своей кротости полны гордыни, поскольку лень - следствие успокоенности, а успокоенность - следствие гордыни: «Я всего достиг, мне делать уже ничего не надо».
Да, я знаю, ударили по правой щеке, подставь левую, но «ударили тебя по правой щеке». Что делать, если ударили шедшего с тобой рядом твоего друга, не сказано ничего, догадайся сам. Если ты не пресечешь нападавшего, ты станешь виноват в том, что твоего друга ударят еще раз. А о том, чтобы такая ситуация не возникла, надо было думать раньше.
|
</> |