Песни нашего двора
arktal — 12.09.2021 Теги: Меньтак начинает свой рассказ про «дворовые песни» писатель Владимир Ханелис. И да, мы примерно одного поколения и не могу с ним не согласиться. Грех!
К сожалению, так считала не только наша советская власть, а за ней школа и всё «приличное» общество, но и родители видели в этом проявление низкой, примитивной культуры. Запеть при них
Лагерь познакомил нас с тобой,
Прокурор принес печаль-разлуку,
Он на наше счастье и покой
Поднял окровавленную руку, —
можно было и по шее получить, хотя я не знаю, были ли им знакомы слова этой песни. Но одно упоминание лагеря и прокурора было достаточным для обвинения во всех грехах и соответствующего наказания.
А ведь это громадный пласт оригинальной культуры, создатели которой, за редкими исключениями, неизвестны и никогда уже не станут известны. К счастью, несколько имен сохранилось и, надо сказать, порой они были для меня довольно неожиданны. Об одном из них, ученике 9-го класса ленинградской школы, дослужившегося до подполковника, Павле Гандельмане (р. 1924г). я уже писал — В Кейптаунском порту…
А вот другая...
Он юнга, его родина – Марсель,
Он обожает пьянку, шум и драки.
Он курит трубку, пьет английский эль,
И любит девушку из Нагасаки.
Для многих, и для меня тоже, было настоящим открытием, что Владимир Высоцкий, который исполнял эту песню, а за ним и многие другие, не был её автором. Потом юнга стал капитаном, господин — джентльменом, а у девушки из Нагасаки появились «следы проказы на руках» и «на спине татуированные знаки».
А автор песни, девушка из Одессы превратилась в маститого, скучноватого советского поэта, орденоносца, лауреата Сталинской премии второй степени Веру Инбер. Сегодня тридцать сборников ее стихотворений не переиздаются, забыта ее проза, забыты переводы — осталась «Девушка из Нагасаки». Кстати, посвящена она оставшемуся неизвестным Александру Михайлову.
… У немногих из подобных песен есть «мама» — автор слов, а уж «папа» — автор музыки — вообще редчайшее дело. У «Девушки из Нагасаки» полноценная «семья». Биография «мамы» хорошо известна, а вот на биографии «папы» стоит остановиться поподробней.
У него, как и у юнги из песни, родина — Марсель. Марсель — и часть его имени — Поль Марсель Русаков (настоящее имя — Леопольд Сендерович Иоселевич). Родился в 1908 году. Родители его, российские евреи, приехали во Францию из Ростова. Отец был анархо-коммунистом, участвовал в демонстрации протеста против интервенции в Советскую Россию, за что его и выслали — обменяли на французских офицеров, находившихся в плену в Советской России.
В Петрограде Поль Марсель стал Павлом Александровичем, окончил консерваторию по классу фортепиано и теории композиции. Он сочинил музыку к знаменитому шлягеру «Дружба» («Веселья час и боль разлуки…»), к романсу на стихи С. Есенина «Отговорила роща золотая…», к светловской «Гренаде»… Поль Марсель Русаков писал романсы на стихи Блока, Пастернака.
Второго июня 1937 года его арестовали. Получил 10 лет. Отбывал срок в ВятЛАГе, где работал в образцовом музыкально-драматическом театре ВятЛАГа НКВД. «За высокие производственные показатели» композитору сократили срок на одиннадцать месяцев. В январе 1947 года освободили. Реабилитировали в 1956-м. По ходатайству Д. Шостаковича Полю Марселю Русакову разрешили вернуться в Ленинград. Он служил музыкальным руководителем и дирижером Ленинградского цирка.
Репрессированы были и почти все члены его семьи. Сестра Эстер (жена писателя Д. Хармса) погибла в лагере на Колыме. Брат Жозеф сидел три года, сестра Анита — пять.
Поль Марсель (Павел Александрович) скончался в 1973 году в Ленинграде.
А вот ещё одна дворовая песня, которая с легкой руки Владимира Высоцкого вышла со двора в люди.
… И снова Марсель. У этой знаменитой песни «мама» был не блатарь, как многие считали и считают, а очень даже рафинированный интеллигент, филолог-германист, Ахилл Григорьевич Левинтон (1913 — 1971). (Ахилл — несколько необычное имя для еврея). И посвятил он ее не оставшемуся неизвестным человеку, а вполне конкретной молодой женщине, знакомой писательнице и переводчице Руфи Зерновой (1919 – 2004). Левинтон и Зернова, оба выпускники филфака ЛГУ (он - в 1940, она - в 1947), были арестованы в одну волну - в Ленинграде 1949 году, а в 1954 году - после смерти Сталина - амнистированы. Авторское заглавие песни - "Жемчуга стакан".
Историю этой песни Руфь Александровна описала в своих воспоминаниях. Выйдя на свободу, они с друзьями часто пели ее во всех вариантах. А вариантов было много.
Ну и, наконец, очень популярная (в моё время), любовная
доисторическая —
«Ты помнишь мезозойскую культуру?».
Её автор — это для меня было совершенно неожиданным , оказался никто иной как знаменитый священник, протоиерей Русской православной церкви, богослов, проповедник, автор книг по богословию, в том числе 6-томной «История религии», основам христианского вероучения, православному богослужению Александр Владимирович Мень (1935 — 1990).
Слова этой песни, на мотив знаменитого танго поэта Льва Ошанина и композитора Константина Листова «Если хочешь найди», А.Мень написал в 1953 году, студентом-первокурсником Московского пушно-мехового института в Балашихе. В марте 1958 года он был из института отчислен за религиозные убеждения, через месяц рукоположен в диаконы. С древними и современными мехами и шкурами было покончено навсегда.
К сожалению, его судьба была трагической. В 1989—1990 отец Александр был настоятелем Сретенской церкви в Новой Деревне (микрорайон Пушкино). Утром девятого сентября он торопился в церковь. Предположительно произошло следующее: к нему подбежал какой-то человек и протянул записку… В это время из-за кустов выскочил другой человек и с силой ударил его сзади топором… Не из неолита. Самым обычным, современным…
Несмотря на личное распоряжение президента России, убийство осталось нераскрытым… Мотивы преступления неизвестны…
Как пишет Владимир Ханелис, «получил личное письмо от поэта Сергея Попова, близкого к А. Меню. Его уточнения. Имя отчество — Александр Вольфович Мень. В Новой деревне служил с 1970 по 1990 годы. И главное — убит не топором, а саперной лопаткой — оружием спецназа».