Перекись

http://cen.acs.org/articles/94/i38/look-explosives-used-New-York.html
В пору моего детства ВСЕ юные химики (я таким не был, Б-же помилуй) делали перекись ацетона (ака "киса"), благо это просто (ацетон из химчистки, гидроперит, батарейный "электролит" и сода).
Бывало, что подрывались, но очень редко. Один из таких пытливых юношей (он был призером всесоюзной олимпиады по химии) поступил со мной на первый курс. Не наигравшись в школе, он в первые две недели натаскал из практикума по неорганической химии реактивов и затеял изготовлять дома перекись уротропина. Сделал он ее немало. Взрыв убил всю семью и соседей (перекрытия в хрущовке не выдержали). Он находился в другой комнате; скончался от внутренних травм через месяц.
* * *
Со мною на курсе учились еще четыре призера той же олимпиады. Один из них был мой одноклассник, В.
Химией он увлекся неожиданно после того, как семью не выпустили в 80-м году в Израиль. Его отец-физик горестно вспоминал, как в 50-х они с друзьями хвастались друг перед другом, у кого в ящике круче секретность. По отъездным делам В. познакомился со студентом, который тренировал детей для химических олимпиад. Коротая время в очередях, студент взялся его подготовить, и В. увлекся.
В. оказался к этому олимпиадно-химическому делу очень способен (он говорил мне, что после математики это было играючи - Аверроэс утверждал то же самое про медицину после философии). В 10-м классе призеров отбирали на международную олимпиаду, но узнав, что В. был отказник, его тут же выкинули. Тем не менее В. успел съездить на слет, где готовили будущих участников международных олимпиад, в т. ч. по математике. Там они с Перельманом круглые сутки играли в крестики-нолики на бесконечной доске. Перельман выигрывал; В. безуспешно пытался отыграться. Так В. укрепился в мысли, что математику надо оставить Перельману и сосредоточиться на химии.
* * *
Второй и третий призер пали жертвою преферанса, на который они быстро подсели в Москве (оба учились в моей группе). Один из них на этом деле двинулся. При всей его страсти, играл он плохо и неизменно проигрывал. Если ему было дать денег, он их тоже проигрывал. Играл он ночами в разных общежитиях; днем спал на лекциях. Ел мало, только если его привести в столовую и купить поесть; был он белее молока, и выглядел больным и несчастным. Но честный: не передергивал, не воровал (был у нас на курсе пропащий картежник, который попал в тюрьму). Он толкал на барахолке одежду, и потому носил круглый год одну клетчатую рубашку и один шерстяной костюм рыжего цвета. Дух от него стоял сильный. Однажды нас послали на субботник; там его облили цементом. Он ходил в цементном панцире несколько месяцев.
Его отчислили за хроническую неуспеваемость; со второго курса он угодил в армию.
Третий призер имел белый билет и армии не боялся. Он тоже был увлекающейся натурой; ему нужен был в жизни азарт. Преферансист он был лучше второго и так страшно не проигрывался. Потом он забросил и преферанс: им завладела другая страсть - программирование. Нам почти не давали времени на ЭВМ, и он был в вечных контрах с системщиком. Кончилось тем, что призер "хакнул" машину, и та извела рулон дефицитной бумаги, печатая пожелание системщику засунуть себе в рот то, что было деликатно обозначено как "пенисоид вращения". Обиженный системщик принес рулон в деканат, и призера исключили с третьего курса.
Четвертый призер пошел по комсомольской линии; по всем признакам он должен был стать успешным мелким функционером. Однажды он опаздывал на комсомольский сабантуй и поймал такси. Машину сбил грузовик. Погибшего провожал весь четвертый курс.
Из всех пяти только В. смог закончить университет.
* * *
Уйти от перекиси ацетона можно, но от судьбы не уйдешь.
|
</> |