Перебежками, восстанавливая дыхание (Лондон) 4

inkogniton — 22.08.2023 Мои дни выглядели невероятно похоже и каждый из них, тем не менее, был одним единственным, неповторимым, таким, которого больше не будет. Я вставала с утра, готовила завтрак, заваривала чашку крепкого кофе и нетерпеливо смотрела на телефон -- с минуты на минуту позвонит наша любимая няня В. и я увижу дитя. Дитя стала огромной, она смеётся, протягивает руку к экрану и кричит восторженно, -- мама, смотри какой большой жук! На экране появился огромный сверчок, мне хотелось спрятаться под стол, дитя же счастливо выдохнула, -- я сама его поймала, я аккуратно его держу, это мой, мой жук! Мама, -- отвлеклась дитя от сверчка, -- покажи улицу! Я послушно спускаюсь к каналу и показываю канал, баржи, гусей и уток, заполонивших не только канал, но и берег. Кораблики, -- счастливо замирает дитя, забыв о сверчке, -- кораблики! Покажи ещё улицу, ещё, -- сердится она, завидев меня на экране, -- ещё улицу, ещё кораблики! Ой-ой, -- кричит вдруг, -- там лебедь, лебедь! На канале горделиво качался лебедь, оглядывался по сторонам и, словно услышав восторженные крики дитяти, вдруг поклонился -- голова его ушла под воду, длинная шея натянулась, казалось, он никогда не вынырнет, но вот голова опять появилась на свет, лебедь несколько раз сильно хлопнул крыльями по воде, развернулся и поплыл по делам. Пока-пока, лебедь, пока-пока, -- замахала дитя изо все сил, наклонилась ко второй ладони и продолжила наставительно, -- жук, быстро скажи лебедю пока-пока, а то он уплывет, не успеешь сказать пока-пока. Пока-пока, -- завопила снова, и степенно объяснила, -- это не я, это жук говорит, мой жук, которого я сама поймала!

*******

Раньше у меня никак не получалось встречаться с И. Он может только по вечерам, только в определенные дни, мне же в это время надо быть дома -- я уже взрослая, у меня работа, дети, дом, заботы. Теперь же, оказавшись здесь совершенно одна, я могла делать всё, что хочу без оглядки. Невероятно странное ощущение -- можно планировать день за днём не оглядываясь практически ни на кого и ни на что, я забыла как это бывает. Однако, дни были расписаны практически по часам: здесь я работаю, здесь преподаю, здесь у меня разговор с дитятей, здесь с девицей, тут я общаюсь с чадом, вот здесь и тут с некоторой конфигурацией из чада, дитяти и девицы (как пойдет), тут Ыкл, тут ещё что-то, сейчас пока не знаю что, но точно что-то важное и очень нужное. И. позвонил вскоре после моего приезда: ну что, как дела? -- как всегда сдержанно и спокойно начал он, -- у тебя как со временем? У меня прекрасно со временем, -- счастливо выдыхала я, -- у меня есть всё время на свете! Исключение составляют -- я терпеливо перечисляла те временные интервалы, которые были навсегда прочно заняты другими делами. Я всё перечисляла и перечисляла, И. терпеливо слушал, когда вдруг прервал и рассмеялся: давай по-другому, вот, к примеру, вечера понедельников, ты свободна? Да, -- я быстро вспомнила что назначено по понедельникам, -- вечера понедельников это просто прекрасно! Вот и славно, -- подытожил И. -- тогда давай предварительно договоримся, что встречаемся по понедельникам.

Мы идём по одной из самых центральных улиц, по дороге обсуждаем работу и дела. И. красив как Аполлон -- высокий, подтянутый, голубоглазый блондин. Я мучительно пытаюсь вспомнить сколько ему лет, я помню, что ему немного за тридцать, кажется, но не точно; я сдаюсь и спрашиваю прямо. Оказывается, он старше меня на несколько лет. Я замираю посреди улицы -- в каком холодильнике ты спишь? -- с нескрываемыми завистью и восторгом вопрошаю я, всплескивая руками, -- мне надо срочно знать адрес этого холодильника! Я тоже так хочу, -- нарочито выпятив губы ною я, -- как?! но как?! И. смеётся -- я даже не понимаю о чем ты говоришь.

В корейском ресторане очередь. Это популярное место, забронировать столик заранее практически невозможно, мы терпеливо встаем в живую очередь, мы ждем столика. Вас двое? -- оглядывает нас миловидная девушка с блокнотом, она держит ручку наготове и нетерпеливо ждёт ответ, -- вам обычный стол или с грилем? С грилем, -- записывает она, -- так, -- она жуёт губами, что-то считает, -- вы пятые! Если вдруг, -- добавляет неспешно, -- решите, что вас устраивает обычный стол, сообщите -- туда очередь короче! Ну уж нет, -- упрямо, словно споря с кем-то невидимым, качаю головой я, -- я столько рекламировала ваш гриль, мы будем ждать сколько надо! На улице накрапывает дождь, позади нас длинный хвост из страждущих, мечтающих отведать истинной корейской еды, впереди только несколько человек, ещё немного, ещё чуть-чуть. Добрый вечер, -- в телефоне раздается зычный голос ИГ., -- как у вас дела, что делаете? Я и И. стоим в очереди в корейский ресторан, -- бодро рапортую я. Вы и И.? -- его голос полон удивления, -- а почему вы с ним стоите в очереди в ресторан? у нас что, его доклад? -- вопросы окатывают словно струя из брандспойта, -- я что-то пропустил? -- волнуется он, -- у нас какое-то событие? а где об этом было сказано? ИГ. так громко говорит, что И. всё слышит, прикрывает рот рукой и тихо, но крайне заразительно, смеётся. Вы ничего не пропустили, -- заверяю я ИГ, -- мы тут просто так стоим, без всякого доклада и без всяких событий. А почему, -- ИГ. удивлен, он пытается понять, -- вы с ним там стоите без всяких событий? Потому, -- я не выдерживаю, глядя на смеющегося И., и тоже незаметно прыскаю, -- что мы дружим, вне зависимости от докладов и событий. Аааа, -- тянет в трубку ИГ. -- так бы и сказали, а то я же не знал, я сразу подумал, что пропустил что-то важное, -- он берет небольшую паузу и продолжает, -- к примеру, его доклад.

Наконец, мы заходим в ресторан и садимся за просторный стол, в центре которого красуется гриль. У вас полтора часа, -- быстро сообщает нам молодой официант, -- у нас все столики, -- добавляет виновато, -- только на полтора часа. Вы же видели, -- машет он рукой в сторону улицы, -- какая там очередь. А если мы не успеем всё съесть? -- немного ехидно смотрю на него я, -- мы планировали много есть, боюсь, -- вздыхаю я, -- за полтора часа не успеем. Он задумывается на мгновение: начните заказывать, -- быстро начинает он, -- потом посмотрим, если что, мы добавим вам время, -- он широко улыбается и исчезает, словно его и не было. Нас что, -- удивляется И. -- действительно выгонят? -- он смотрит с недоверчивой улыбкой, -- никогда такого не видел! Не выгонят, -- машу привычно рукой я, -- мы сейчас всякого закажем, будем есть в своё удовольствие, а они будут подходить время от времени и добавлять время.

Хочется заказать всё, я окутана запахами с ног до головы, я жадно смотрю в меню, я понимаю, что мне хочется всего, вообще всего. Но всё заказать невозможно, потому я придерживаюсь изначального плана: мы закажем вот эту тарелку с мясным ассорти, -- важно, с видом знатока, объясняю я И. -- это большая тарелка, на ней много видов разного мяса, которое мы будем сами жарить вот на этом гриле. К ней, -- продолжаю я смотреть на строчки компактного меню, -- мы обязательно закажем дополнительную порцию салатных листьев и чеснока, и -- тяну я, сомневаясь, мне хочется всего, просто всего, но я не смогу всё это съесть, ничего, как-нибудь, упрямо думаю я и тыкаю пальцем в очередную строчку, -- и ещё вот этот блин из кимчи, ты же голодный, правда, -- умоляюще смотрю я на И., пытаясь оправдать собственное чревоугодие. Голодный-голодный, -- смеется И. -- он всё понимает, потому радостно присоединяется к игре, -- блин из кимчи обязателен!

На кажущемся прежде огромном столе не осталось места, весь стол заполнен яствами. Я подхватываю специальными щипцами кусок мяса, отрезаю от него ножницами небольшую полоску -- она послушно падает на гриль и начинает аппетитно шипеть. Руками, -- смеюсь я над И. -- это всё едят руками. Берем салатный лист, -- я вхожу в роль учителя, -- на него острый соус, сверху несколько пластинок чеснока, потом, -- я ещё раз переворачиваю железными палочками полоску мяса и быстро снимаю её с гриля прямиком в приготовленный салатный лист, -- сюда мясо. Теперь вот так заворачиваем, наклоняемся над плошкой и с аппетитом едим! -- я склоняюсь над небольшой плошкой, по подбородку течет мясной сок, смешанный с острым соусом, мне становится смешно и спокойно, -- видишь, для чего надо склониться, -- смеюсь я, спешно отирая подбородок, -- вот именно для этого!

Мы разговариваем обо всем на свете, я рассказываю ему интересные задачи, после обсуждаем погоду, Лондон, Израиль, и, конечно же, политику.

-- Я, -- счастливо улыбается И. -- наконец-то вывез маму из Харькова сюда.
-- А она что, -- я ошеломленно откидываюсь на спинку стула, -- всё ещё была в Харькове? -- я не даю ему продолжить и выпаливаю очередное, -- ты же сто лет назад оттуда уехал, почему она там была?
-- Я сто лет назад, -- спокойно кивает он, -- а её забрал только несколько месяцев назад, она не хотела, но теперь не до желаний. Забрал и всё. Теперь я спокоен, -- счастливо улыбается он и тянется за очередным куском мяса.

Нам приносят бутылку макколи, я, помня корейские заветы, ворочаю её медленно и плавно, словно веду невидимую машину. Постепенно гуща, бывшая до того на дне, соединяется с жидкостью, мы разливаем макколи по небольшим пиалам: ну что, за жизнь? -- поднимаю я пиалу, доверху наполненную "молочным" макколи, -- за жизнь, -- утвердительно кивает И.

*******

Чадо усиленно готовится к празднованию бат мицвы -- еврейского совершеннолетия девочки. Чадо изъявила желание стоять в центре и читать отрывки из торы, потому праздновать решено в консервативной синагоге: в ней девочки и мальчики равны, и те и другие могут читать тору, стоя в центре, накрывшись талесом. Чадо относится ко всему невероятно серьезно, два раза в неделю берет уроки и изо всех сил старается.

-- Мама, -- закатывает она глаза, -- ты ни за что не смогла бы! Ты знаешь как это сложно, там же нет огласовок, там ничего нет, там сплошной текст, ещё и с вкраплениями арамейского! Мама, -- она картинно прикладывает руки к груди, -- это так сложно, так сложно!
-- Ты жалуешься или хвастаешься? -- поддеваю я чадо.
-- Хвастаюсь, конечно, -- она перестает ныть, в глазах озорные искорки, -- я ужасная, просто ужасная, -- закатывает она глаза и улыбается, -- невероятно ужасная молодец!

Я ничем не могу помочь в учебе, зато точно знаю свою область компетенции.

-- Что ты хочешь надеть на бат мицву? -- в человеке должно быть прекрасно всё, проносится у меня в голове.
-- Я хочу, -- начинает тараторить чадо, -- белое платье, обязательно белое, и такое, ну вот такое, прекрасное такое, я не могу тебе точно сказать какое, -- продолжает она без остановки, -- но оно должно быть белое и прекрасное. В общем, -- подытоживает быстро чадо, -- ты пришли мне, -- запинается вдруг она, -- пожалуйста, пожалуйста, несколько ссылок, я посмотрю и выберу. И ещё, мама, -- кричит изо всех сил, -- ещё сандалии! Такие, которые подойдут к этому платью, если можно, -- умоляюще смотрит чадо и вытягивает сложенные руки, -- на каблуках, ну пожалуйста, мамочка, ну пожалуйста!

Несколько дней подряд я посылаю одну ссылку за другой.

-- Мама, -- сердится чадо, -- ты сошла с ума? Ты мне прислала платье с цыпленком! С цыпленком! -- повторяет она с нажимом. Я действительно прислала ей ссылку на дивное белое платье: белый верх, нежно-розовая юбка, а на груди радостно пляшет Твити Пай.
-- А что не так? -- недоумеваю я.
-- Всё не так, -- она широко раскрывает глаза и чеканит каждое слово, -- как? можно? пойти? в си-на-го-гу? с цыпленком? на груди?!
-- Хорошо, -- немедленно соглашаюсь я, -- я продолжу искать.

Наконец, платье выбрано -- кипенное платье почти до пят с большой ажурной оборкой на груди. Мы долго обсуждаем сандалии и чадо соглашается на те, которые советую я -- нежно сиреневые, украшенные сжатой ленточкой.

-- Мама, -- чадо надевает маску напускного смущения, -- я тут подумала, -- она делает паузу, мы обе глубокомысленно молчим, чадо не выдерживает первая, -- вот это белое платье, оно на бат мицву, это же не совсем подарок на день рождения, так ведь?
-- Почему не подарок? -- искренне удивляюсь я, всё не понимая куда эта беседа ведёт.
-- Ну потому, -- трясёт головой чадо, -- что его всё равно надо было купить, раз мы уже празднуем бат мицву, так ведь? И я подумала, -- она чуть опускает голову, пытаясь скрыть хитрый взгляд, -- что вот то платье с цыпленком, оно мне не нравится для синагоги, но не для синагоги, а просто так, оно мне прямо очень нравится, понимаешь?
-- Понимаю, -- киваю я.
-- Ну, мама, -- чадо переходит в прямую атаку, -- подари мне его, пожалуйста, на день рождения! Не на бат мицву, -- подчеркивает она в очередной раз, -- а на день рождения!
-- А белое платье и сандалии к нему, -- невозмутимо парирую я, -- разве не являются подарком на день рождения?
-- Являются, -- вздыхает чадо, -- но как же мне хочется ещё и с цыпленком, -- она расстроенно опускает голову: жизнь почти кончилась, для чего она вообще нужна, если нет платья с Твити Пай?!

В тот же вечер из Лондона в Израиль спешит посылка -- в ней торжественное белое платье, сиреневые сандалии и, негодное для торжества, но столь желанное платье с огромной Твити Пай на груди. Ничего, думаю я, перестану баловать в следующий раз.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив