
Пепел и алмаз


Несколько дней назад пересмотрела фильм Анджея Вайды «Пепел и алмаз», а вчера узнала, что 3 ноября — день рождения Збигнева Цыбульского (1927 — 1967). Не помню, когда я увидела этот фильм первый раз, очень давно. Но сейчас он показался мне настоящим откровением. Удивительно, что снят в 1958 году, а как будто сегодня. Есть в нем такая боль, такое отчаяние, такая безнадежность... Помню, с первых же кадров поняла, что Мачек в конце погибнет, не может такой парень остаться в живых в этой реальности, он ее не перенесет, не смирится с ней, не выживет, не приспособится. Каждый черно-белый кадр настолько выразителен, графичен, лаконичен, что говорит больше слов. Хотя текст тоже запоминается сам собой.
Мачек наливает водку в рюмки и поджигает их в память об убитых товарищах одну за другой.
— Помнишь? Спирт у Рыжего?
— Ханечка. Вильга. Кособудский. Рыжий. Кайтек. Но мы-то — живы!
— Что за времена были, Анджей! Как здорово жилось, и в какой
компании! Где еще найдешь таких парней и девчонок!
— И что? Они все умерли.
— Все равно, это была настоящая жизнь!

- Чего могли от нас хотеть? Чтоб мы погибали, и сейчас хотят
того же. Порядок! За нами дело не станет!
— Не кривляйся. Умереть — небольшая заслуга.
— Но важно, как.
— Умирать мы научились.
— Этого мало?
— Безнадежно мало.


В фильме цитируется стихотворение польского поэта 19 века Циприана Норвида.
Когда сгоришь, что станется с тобою:
Уйдешь ли дымом в небо голубое,
Золой ли станешь мертвой на ветру?
Что своего оставишь ты в миру?
Чем вспомнить нам тебя в юдоли ранней,
Зачем ты в мир пришел?
Что пепел скрыл от нас?
А вдруг из пепла нам блеснет алмаз,
Блеснет со дна своею чистой гранью…
И правда, этот фильм настоящий алмаз.
Помню, когда я смотрела фильм первый раз, думала — как может быть героем убийца, как можно жалеть его, но ведь он единственный, кого жалеешь в этом фильме, да еще Кристину. Когда убитый Щука падает на Мачека и тот на минуту обнимает его, в этом есть такая пронзительность и такая надежда, что кажется — ведь все могло быть по-другому, все могли бы остаться живы, но нет — не могло быть по-другому.
Збигнев Цыбульский был кумиром поляков, его гибель под колесами поезда оплакивала вся страна.
Темные очки Мачека, его полувоенная штормовка — как символ послевоенного поколения.
— Почему ты носишь темные очки?
— От неразделенной любви к родине.



