Паразитный мюзикл

sapojnik — 11.04.2022

Снять кино в жанре мюзикла – это мечта любого кинопродюсера. Потому что удачный мюзикл – это не только огромная касса и толпы восторженных поклонников, но и, что еще лучше, успех, растянутый во времени. Народ мюзиклы обожает, он их охотно смотрит и пересматривает – и год, и два, и десять лет спустя. То есть деньги с него «капают» не только сразу после выхода, но и еще многие годы.

Музыка – та самая добавка, которая делает «просто хорошее» кино и спектакль по-настоящему незабываемыми. Однако при одном маленьком условии - если музыка сама по себе нравится массам, то есть обладает свойствами шлягера: запоминается, легко напевается, будоражит душу и разгоняет эмоции. Как оно было в советских великих мюзиклах Дунаевского – от «Веселых ребят» до «Детей капитана Гранта», как оно было в «почти мюзикле» (восемь песен!) «Ирония судьбы». Про последний не будет преувеличением сказать – если бы не волшебные мелодии Таривердиева, хрен бы «Ирония» продержалась 30 лет подряд на новогодних экранах!

Но тут и притаилась засада: как «угадать», какая музыка «выстрелит»? Если б можно было знать заранее – студии бы только мюзиклы и снимали! Однако увы: музыка коварна. Если с оригинальной музыкой в фильме или музыкальном спектакле напряг – она или блеклая, или переусложненная, в общем, «нешлягерная» - всё, продукт безнадежно испорчен. Его уже не спасет ни самая распрекрасная режиссура, ни замечательная игра актеров. Поэтому мюзикл – это еще и очень коварный жанр, за него немногие рискуют браться. Настоящая «русская рулетка»! Один из показательный примеров здесь – злосчастный «Норд-Ост». Конечно, террористы на Дубровке окончательно испортили ему карму, однако и без страшного финала эта дорогостоящая постановка была уже признана неудачей: критики сетовали, что во всем красочном и длинном действе так и не нашлось ни одной ЗАПОМИНАЮЩЕЙСЯ мелодии…

Однако голь на выдумки хитра. Творческий чел, желающий заработать бабла, всегда ищет способ сделать это беспроигрышно. И в случае мюзикла самые ушлые выход нашли. Он оказался прост, как все гениальное: а зачем, собственно, спросили себя продюсеры, рисковать и нанимать композитора, чтобы он ваял какой-то ОРИГИНАЛЬНЫЙ саундтрек к музфильму? Тут ведь в самом деле велик риск «не попасть» в ожидания аудитории! На каждого «Д’Артаньяна и трех мушкетеров», который весь состоит из шлягеров Дунаевского-джуниора, приходится десяток других «мюзиклов», которые провалились в пучину зрительского равнодушия!



А почему бы не вставлять в новый мюзикл реальные шлягеры? То есть те песенки, которые народ УЖЕ охотно поет? В конце концов, какая разница, что «старые песни о главном» не были специально написаны для именно этого конкретного сюжета! Главное, что народ их все равно охотно подхватит – он же их любит. Ну а уж как-то привязать «старые шлягеры» к сюжету – задача чисто техническая. А уж если сам сюжет сделать еще и в самом любимом народном жанре – комедии…

В итоге мы и получаем беспроигрышный рецепт «паразитного мюзикла». Сборы и восторг публики обеспечены.

Это жутко циничный расчет, казалось бы, не имеющий никакого отношения к собственно искусству. И он работает – в самом прямом бизнес-смысле, то есть приносит реальное бабло, реальную прибыль. Король паразитного мюзикла в современной России – это Жора Крыжовников. В каком-то смысле он этот жанр сам придумал и создал. Все три его полнометражных фильма – «Горько», «Горько-2» и «Самый лучший день» - это типичные паразитные мюзиклы. И они не просто «окупились в прокате» - это одни из самых прибыльных фильмов за всю историю российского проката (по соотношению сколько вложено/сколько отбито). Они открыто, не стесняясь, паразитируют на любимых в народе песнях, причем всех без разбору: тут тебе хоть народные, хоть «галимая попса»… Хочешь Лепс, хочешь «Ты меня не бойся», а если тянет на совсем уж исконно-посконное, чтобы всех музэстетов вывернуло наизнанку – пожалуйста, «Расплескалась синева». Официальный гимн ВДВ, под который все десантники рыдают. Главное условие – истинно народное, в народном понимании «мелодичность и напевность».

Хотя «народность» тут не в смысле – строго in Russian. Надо – вам тут исполнят, причем дьявольски зажигательно, на настоящем русском, школьном английском – I will survive!

Этот прием, как оказалось, переворачивает наш недоверчивый и ощетинившийся народ на спинку и заставляет его показывать свое беззащитное, обычно тщательнее всего оберегаемое нежное нутро. Он плывет, против воли улыбается до ушей, расслабляется в кресле и забывает обо всем. В общем – впадает в транс, «и делай с ним что хошь», как пелось в еще одном, еще не упоминавшемся здесь, но крайне популярном советском мюзикле.

Цинизм. Сплошной, неприкрытый цинизм. Все для денег. Немудрящие сюжеты, простецкий юмор («Я трезв, как стекло! – Да, запотевшее») – и все это нанизано на пошлейшую попсу, которая и так звучит (или еще недавно звучала) из каждого утюга. Фи! – сказали бы (если бы набрались смелости посмотреть) наши записные снобы и эстеты. – Как можно смотреть эту откровенную жвачку для быдла??



Я вот с самого начала хорошо понимал, в чем тут «разводка». Тем не менее я обожаю фильмы Жоры Крыжовникова. Дело даже не в том, что это все талантливо снято и прекрасно сыграно. Не в том, что «Жора» (на самом деле у него другое имя) открыл массу потрясающих артистов, причем как-то сделал их буквально из ничего. Не в его таланте аранжировки даже самых «пошлых» шлягеров, не в его умении найти им подходящий контекст, в которых они действительно «играют» - как настоящие произведения искусства (кто не верит и не смотрел – отсылаю хотя бы к законченному в своем совершенстве номеру «Одиночество-сука» из первого «Горько!»).

Дело в том, что при всем этом пошлейшем, казалось бы, чисто коммерческом расчете, при всей этой как бы «бездуховности» самого низкого пошиба, всей этой «развлекательности» и «пустом зубоскальстве» - в общем, при всем при том, в чем вообще принято упрекать все отечественное кино за последние 25 лет – у Крыжовникова все не так. Он реальный художник, и у него есть своя тема. Именно поэтому с его фильмов люди уходят, утирая слезы. Большинство, конечно, от смеха. А некоторые – просто слезы.

Супружница моя драгоценная не смогла досмотреть «Горько!» до конца – разрыдалась. «Они же – говорила – не такие… они просто не знают… не умеют…» Очень пронзительное чувство жалости, да. Не высокомерной, а такой… русской. Такой, что повеситься впору от жалости.

Вообще тема «Крыжовникова» - прощение. Феномен прощения. Такой наш, чисто русский феномен. В «Горько-2», самом неровном из всех, эта тема проходит особенно отчетливо. Где вся бедовая семейка в самом конце прощает «папашу», который всех продал, всех предал, всех кинул, потерял все и, раздавленный, пришел каяться к тем, кого он, собственно, и подставил – самая сильная в фильме. Есть в ней что-то такое… национальное. Тогда, когда они его прощают – и рационально это не объяснить, но – ты их понимаешь. И понимаешь, что и сам бы простил.

А на «Самом лучшем дне» - САМОМ коньюнктурном, САМОМ коммерческом, ОТКРОВЕННО легкомысленном – и меня пробило. «Горько!» я выдержал, а тут – сломался: тоже глаза были на мокром месте. Сам от себя не ожидал. В конце, когда героиня кричит «Ладно!» Это «ладно», конечно, вообще ниоткуда не вытекает, оно нелепо, оно неправильно, оно ни к чему не приведет, мы все это понимаем и героиня сама это только что прекрасно объяснила…

Но мы все еще живем и все еще не перерезали друг друга – только потому, что откуда-то у нас рождается еще это «ладно!» Это луч света. Это все, что у нас еще есть.

Вот за этот луч света – от «высокого огня прощенья» - я безумно благодарен фильмам «Жоры Крыжовникова».

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив