памяти Олега Куваева

был фильм по роману, сценарием, приписанном самому Куваеву, давно уже ушедшему, бездарной постановкой и нанятым, для оправдания, Донатасом Банионисом. Но и Банионис не вытянул. Сейчас этот фильм никто и не помнит. Сейчас снят новый фильм по «Территории», с Константином Лавроненко в роли Чинкова, но его ещё предстоит посмотреть.


не писал и другого не знал. В тех редких рассказах, в которых не встречаются слова «геология, геофизика», «тайга, тундра, болото» или «Полярный круг» его герои мечутся и тоскуют в стенах уютных квартир или институтских лабораторий, в лучшем случае – просто пьют!, а потом, порвав тоску повдоль, как воблу, вырываются с полупустыми карманами в Тбилиси и горы (Эй, Бако!) или глухую деревню дышать жизнью.
Геологи - в своей жизни видевшие больше песцов и медведей чем людей, исступленно ищущие какой то камень, например - касситерит, как будто это молодильные яблоки или ковчег Завета. Одинокие отшельники - лесорубы, как Мельпомен и Поручик, не нашедшие Истины среди людей и потерявшие её среди тайги. А ещё добрые и злые авантюристы, нечаянные убийцы, спившиеся интеллигенты, скучающие лоботрясы, случайные люди, так не понявшие - зачем они есть.
лихорадки, герои Джека Лондона, с уже народившимся чувством превосходства над всем остальным населением Земли от бродячих собак до индейских Божков.
иконописные комсомольцы, бредущие по грудь в воде с бревном на плече и бубнящие сквозь хрип - «Гренада моя..», а после до хрипоты спорящие о достоинствах книги «Малая земля». И не молодые прорабы, внедряющие передовые методы производства в противодействие обомшелым бюрократам – ретроградам. Из них даже от премии никто не отказывался, как в известном фильме.
словам «главное – это работа, вернее, степень её интересности. Всё остальное – сопутствующие явления». Здесь ключевые слова «степень интересности», в них и здоровый индивидуализм, и творческий эгоизм, и карьеризм без шкурничества, и оправдание романтики всегда мокрых портянок. Как многим из нас, за весь производственный стаж, так и не удалось достичь даже малой степени интересности или растерять её в самом начале. И как давлеет сейчас над всем остальным - «за интересность не платят».
выясняют отношения матом и кулаками, но именно среди них прожил свою недолгую жизнь писатель Олег Куваев. Он их хорошо знал и любил и потому самого последнего бездомного пропойцу наделил искрой чистой деликатности и понятия чести.
Олег Куваев не вечен, в последний раз его, может быть, вспомнят в 100 летний юбилей, что бы забыть окончательно. Не потому что закончится романтика, попросту уйдёт поколение его современников, для которых ватник – это тёплая куртка, а не обидное прозвище. И это нормально, потому что закономерно: «Новые песни придумала жизнь. Не надо ребята о песне тужить». А хорошее было время.