Памяти Натальи Александровны Дардыкиной


Сегодня 40 дней как не стало Натальи Александровны Дардыкиной.
Практически всю жизнь она заведовала отделом культуры Московского комсомольца. Когда я пришла в редакцию и мне было 20 лет, ей исполнилось 40. И первая моя мысль: надо же, какие пожилые люди работают в молодежной газете.
Хотя назвать Дардыкину пожилой нельзя было даже тогда, когда она ею стала. Маленькая «травести», всегда подвижная, быстрая, смешливая – она не менялась с годами совершенно. Волею судеб мы оказались соседями по даче в Поповке. И вот однажды, когда ей точно было за 70 лет, я шла в лес вдоль нашего забора и вдруг увидела на этом заборе – ну, вроде мальчишку. Надо же, подумала я, как рано парень встал, чтобы в лес пойти. Но это был не мальчишка, а Дардыкина. Чтобы не обходить забор по поселку до калитки в лес, она решила перемахнуть через забор – и сделала это на моих изумленных глазах!
Она была неутомима во всем – в работе, на даче, в лесу, рыбалке, куда она тоже регулярно бегала ранним утром с удочками и ведром. Ее знала вся культурная элита Москвы, я сама видела, как Андрей Вознесенский целовал ей руки – тогда его еще не печатали, и Дардыкина пробила его стихи под рубрикой «Книга в газете». Таких историй в ее жизни было очень много!
Но поразило меня другое. Оказалось, что Наталья Александровна до того, как пришла в МК, недолго работала в школе учителем литературы в городе Жуковский, где и жила всю жизнь. Об этом я узнала, когда уже сама давным-давно в МК не работала. Она была классным руководителем в классе, с которым потом дружила всю жизнь. Ребята приезжали в ней на все праздники, поздравляли с днем рождения, помогали ей, когда нужна была помощь. А помощь с годами требовалась все больше и больше, Наташа была очень одиноким в личной жизни человеком…
Ее ученики уже сами стали бабушками-дедушками, многие ушли на пенсию, но не оставляли свою учительницу. Когда она совсем ослабла ( случилось это , когда ей было далеко за 90), наняли ей круглосуточную сиделку, врача, который осматривал ее каждую неделю, сами приходили по очереди каждый день. Я знаю это от одного из ее учеников, который когда-то купил участок рядом со своей учительницей и помогал ей здесь, на даче. Они же взяли на себя большую часть расходов на нелегкое похоронное дело, когда она ушла. И всем классом пришли проводить ее. ( Для сравнения: из МК, где она проработала 60 лет, пришли 2 – два! – человека.)
Она была неудобна, везде лезла со своей правдой, бросалась защищать любого непризнанного гения или просто коллегу, с которым несправедливо поступили. Она дралась за каждую строчку своих публикаций и дико обижалась, когда ее все-таки сокращали. С ней несправедливо обращались, особенно последние годы жизни, я не представляю, как бы она выжила, если бы не помощь ее класса.
И теперь она улетела на небо светлой птицей с расправленными крыльями, юркой ласточкой, для которой не страшны уже ни высота, ни ветры, ни бури.
|
</> |