Пальцы на руке уже шевелятся

- Варвара, - говорю, - можешь мне ногти отстричь. Папа твой сегодня не трезв?
Стрижет на одной руке. Долго ругается. На второй не рискует. Той самой, она до сих пор не поворачивается как надо. И чтобы что-то состричь, надо под нее подлезть, видимо.
- Эй, - говорит, - ты все равно ей не пользуешься, пусть пока так будет.
Дети в школе чудесны.
Вдруг пришел Ислам. Сидит рядом, стонет:
- Как же скучно.
Я диктую что-то ужасное из учебника четвертого класса по-русскому языку. Что-то на тему - Январь − месяц больших молчаливых снегов. "Ну, - говорю, - если кто-то узнал хоть одно знакомое слово, давайте обсудим". По глазам вижу, что как-то не то, чтобы очень. Обсуждаем, что такое январь, какие с ним ассоциации. Что такое молчаливый, снег и сугроб.
- О, - говорит Бахрам, - мы в Мурманске прыгали в сугроб с высоты десять метров.
- А я сломала ногу, - говорит Захал, - и месяц сидела в кабинете, - когда она рассказывают про детдом, почему-то становится очень грамотной.
- Врет она все, - Бахрам очень любит свою сестру.
- А еще у меня был синяк на голове, - добавляет она.
- И как это было? - интересуюсь я.
- Мы пошли кататься на ватрушках, И Анжал спросил, можно ли нам попрыгать в сугроб. Они не разрешили, но мы все равно прыгали.
Афганские дети. Мурманский детдом. Родители в депортационной тюрьме. Афганцы в моей группе познакомились с близнецами афганцами в этом самом мурманском детдоме. С тех пор дружат. Судьбы у всех неясные.
У других афганских барышень папа - один из самых известных каллиграфов в Афганистане, дядя - художник. Будущее мутно.
В общем, Ислам стонал, что скучно. Захал вдруг приободрилась и резко поумнела, Бахрам говорил глупости, думая, что он крут, Анжал сообщал всему миру, что ему не пишет "девка", поэтому жизнь не удалась, Ромал говорил, что он- красавчик и тряс челкой, но реально был умнее всех в группе, Махмуд молчал и грустил, у него уже месяц на связь не выходят родители и братья, сестры, и месяца назад их дом разбомбили, Мардок хихикал, укладываясь на парту. В общем, все веселились, как могли. У меня болела рука. Я злилась. Я спрашивала, на хрена они ходят к нам в школу. Все отвечали - учить русский. Я им говорила - вы приходите сюда веселиться, ведь да? Они трясли головой, говорили, что нет, нет, учить русский. И я их всех люблю, этих наших чудесных подростков, от которых волей случая отказался весь мир.
|
</> |