Па-ма-ги-те!

Позвонила папе на сон грядущий и на свою больную голову.
На всякий случай сразу говорю: у меня хороший папа! У меня и мама ничего, но папа самый лучший в мире! Я его очень люблю, обожаю, от разговоров с ним не раздражаюсь, не печалюсь, звоню с удовольствием, и вообще. Особенно вообще. (с) Папа, в отличие от мамы, в телефонных беседах со мной никогда не пугает меня скорой кончиной, Черномырдиным, не жалуется на жизнь и цены, а уж дежурную сводку о его самочувствии из него чуть ли не под пытками вытаскивать приходится.
Но папа у меня весельчак. У. Уууу, какой весельчак у меня папа - сдохнуть можно. Он как Карлсон - любит подбадривать по поводу и без, чаще без. Только вместо плюти-плюти-плют у папеньки частушки, смехуечки и прибаутки. Не больно цензурные по большей части и абсолютно дурацкие. Херня, короче. Но эта глупость, как и все дурацкое, дико смешит, и что самое ужасное - привязывается намертво. Песню про малышку помните? Во-во, с папашиными "плюти-плюти-плют" еще хуже дело обстоит.
Вот и сейчас, извините за неровный почерк, позвонила. Говорим, смеемся, я про маму спрашиваю. А у папы про маму спрашивать нельзя - это его больное место. Он немедленно начинает подбадривать себя так, что дым из хаты йде.
И он отвечает мне про маму, а потом говорит: "Крокодил насрал в бутылку и сказал своим дитЯм: дети, съешьте половинку, остальное я продам."
Сказал, и трубку повесил, сабак бэшиный. А я не сплю, какой тут сон, когда засранец-крокодил, мать его, застрял в черепе со своей бутылкой и дитями, как в жопе зонтик, простите.
От злости Пушкина вспомнила. То как зверь она заплачет, то завоет, как дитя. Или как оно там? Крокодил застрял в бутылке и воет, ууууууу. ЫЫЫЫЫЫ.
Дети! То есть, люди, снимите это с меня, пусть на вас перейдет, что вам жалко? Или давайте меняться. Я вам про крокодила, а вы мне колыбельную какую-нито. Я спать хочуууууу.
|
</> |