отголоски истории

leolion_1 — 15.08.2021 Польский закон о реституции вызвал ожидаемый бадабум.
Но сам закон тоже был ожидаем, мне интересно, есть ли хоть один человек, для которого это стало неожиданностью.
Как не был неожиданностью и погром в Кельце в свое время.

Польский католицизм занимает безусловную и непоколебимую первую строчку в национальном культурном определителе, но есть еще негласный список, и там первой строчкой стоит антисемитизм.
Несмотря на то, что евреи жили там веками. Ну, до 20 века, сейчас их там не знаю, сколько и есть, но это считанные тысячи.

В свое время мой прапрадед по материнской линии Соломон Клячкин***, основатель первого кредитного бюро в России, переехал с семьей из Лодзя в Москву. Причиной, конечно, был не польский антисемитизм, а бизнес, но в семье, в основном французской наиболеее сохранившейся части, это было общим местом. Моя двоюродная прабабушка Вера мне несколько раз повторяла, что это хорошо, что Соломон Клячкин так поступил, потому, что останься семья в Польше, и она бы погибла как сотни тысяч других семей. Причем, у ба с сестрой, в свидетельстве о рождении которых было записано "еврейка" и которые были в статусе детей расстрелянных врагов народа, в воюющем СССР выжить было больше шансов, чем не только у польских евреев, но даже и у французских, они скрывали свое происхождение просто маниакально, не только в войну, но и после нее. Для моих троюродных сестер в свое время это был сюрприз, когда я им сказала, что их прабабушка Зося еврейка, и мне еще потом их бабушка делала строгий втык за это:)

Самая любопытная черта польского антисемитизма в том, что он неравномерно распределяется по социальным стратам. Я его чаще замечала у людей образованных или недобитых потомков польской шляхты, чем у людей из других социальных слоев. Это результат только моих личных наблюдений, полученных за энное количество посещений Польши, накопленного хватило, чтобы решить, что мой следующий визит в эту страну если и состоится когда-либо, то только в случае совсем уж крайней необходимости.

***
В статье в Коммерсанте о кредитном бюро моего прапрадеда ошибка, кстати. Соломон Клячкин умер в 1916 году в Ялте, в 1918 его младший сын и почти все его дочери уехали из России. Остались двое сыновей, старшая дочь Полина и моя прабабушка Марии, кроме Полины, все погибли в гражданскую и время репрессий. Так что Соломон ну уж никак не мог сотрудничать с Дзержинским в реорганизации своего агентства.

***
Вообще, конечно, революция соединила несоединяемое. Вот тебе пожалуйста, с одной стороны основатель сети кредитных бюро в Российской Империи, это мамин прадед по материнской линии, а другой дед по отцовской, Иван Максимович Куклев, прозванный за боевую удаль Гусаром и получивший прозвище второй фамилией (Гусаров), как это было принято у революционеров. Сын безземельного солдата из крестьянской семьи  из села Косяково, что под Воскресенском, выучившийся читать по псалтырю, с шести лет работавший, с восьми - на ткацкой фабрике, сначала на морозовской, потом на прохоровской, и ставший одним из самых активных участников баррикадных боев во время восстания Трехгорной мануфактуры.
Такое соединение социальных страт себе даже вообразить было невозможно.

Трое дожившх до взрослого возраста сыновей Ивана Максимовича, включая моего деда, все окончили военные академии, каждый свою. Не случись революции, весьма вероятно, что так бы на ткацкой фабрике все трое и поддерживали вынужденную семейную традицию.

***
И, кстати, мою прабабушку, жену Ивана Максимовича, звали Пелагея, и есть в семье такая легенда, уж не знаю, сколько в ней правды, что именно она послужила прообразом (возможно, в совокупности) Пелагеи Ниловны в романе Горького "Мать".

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив