Осень пришла не одна


Руди скучал, слонялся по дому, как чужой. Всё время пытался уйти из дома, и старался не показываться на глаза даже Своему Человеку. Что произошло?!
Прибавление в семействе. Кошачьем! У Руди дрожали усы, лапы, хвост отбивал барабанную дробь на всём. Эти городские квартиры из которых не сбежишь. В один миг Руди вспомнил своЁ детство. Сиротское! Рыжий кот даже зажмурился, но запахи, звуки, возвращали в прошлое. «Едрит твою дышло, — почему я только думаю по-человечьи, а говорить не могу», — ведь самое время считал кот. «Даже мяукаю редко, совсем не ору весной, как другие коты, только мурлычу громко». Эх...
Три дня тому назад Руди вытащили из дальнего угла широкой и низкой чешской тахты, предварительно её отодвинув от стены. Он выдал сам себя чиханием, аллергия на пыль у рыжего домашнего любимца. Нежные руки хозяина и ласковый голос понесли знакомиться Руди с его потомством. Ну... и что... Это?! Пять мокрых жадных ртов и розовых носов. И запах от них. Фу какой противный, забытый запах. Страх сковал большого Руди. Он задрожал в руках у хозяина.
— Руди! Руди! Да что это с тобой такое...
— Дима! Отпусти Кота сейчас же, — повелительно сказала жена Маша.
Руди, изловчившись, повернулся так, чтобы не поцарапать Своего Человека, хлопнулся с размаху на новый линолеум всех оттенков хаки. И был таков. Пока никто не видел, кот забрался в пустое пластиковое мусорное ведро, и уснул там. К обеду его потревожили. И тогда он перебрался в бельевую корзину. Попытки накормить Руди заканчивались отказом от пищи.
— Руди объявил голодовку, — констатировал такой же рыжий человек.
Потом пришёл понедельник, и все ушли на работу. Но тишины не было. Он не был теперь Единственно Любимым Котом! Всё изменилось! Решительно всё... Кошмар. И как говорит один приходящий фронтовой дед:
— Ёк-макарЁк и сбоку бантик!
— И никакой я теперь не макарЁк. Лишь бантик. Фу. Ну и времечко настало.