Oops! I did it again. Лисса (краткое содержание, пунктиром)

inkogniton — 05.10.2020 Вы мне не поверите и просто не поймете. И нет, я совсем не про то, что в космосе страшней, чем даже в дантовском аду. Я про то, что у нас тут совершенно случайно появилась еще одна девица -- Лисса. Девица тонка аки березка, интеллигентна (в отличие от родителей) лицом и душой, и прекрасна аки самое настоящее персональное чудо.

А начиналось всё очень странно.

После того, как в январе у меня вдруг начала, не переставая, болеть голова и мне вдруг стало становиться (без всякого предупреждения и всяких на то причин) то жарко, то холодно, я, как порядочный человек, спросила у гугла что со мной происходит. Рассказав, естественно, не скрывая, сколько мне лет и как я дошла до жизни такой. Гугл неутешительно сообщил, что это старость -- всё, старушка, вздохнул гугл, совсем стара стала. Но не расстраивайся, быстро добавил он, выплюнув мне в лицо очередные десять тысяч ссылок из серии "как и куда прикладывать подорожник, чтобы облегчить симптомы раннего климакса", я тебе помогу. Помогай, вздохнула я, и пошла искать корзинку для подорожника. По дороге посмотрела в зеркало, топнула ногой -- хороша, чертовка; отказалась от мысли о корзинке и пошла покупать тест на беременность. Я сама точно не понимала для чего я это делаю -- всё, старухой стала, смирись, говорила я себе, до конца не решив что меня обрадует больше -- ранняя старость или поздняя молодость. Я методично обошла все наши ванны, всё надеясь, что от перемены места тест перестанет сходить с ума и показывать что-то невообразимое. Но ни на первом, ни на втором, ни на третьем этаже, тест не сдался -- что ты от меня хочешь? -- нагло смотрел он на меня своим сумасшедшим жирным плюсом, -- я, что ли, виноват?! Сама заварила, сама и расхлёбывай! Вот, -- сунула я Ыклу тест под нос, -- чего делать будем? В каком смысле? -- удивился Ыкл. В прямом! -- отчаянно выдохнула я, -- куда мне, я же не сумасшедшая, -- заговорила я речитативом, -- я уже старая, ты вообще помнишь сколько мне лет?! Три! -- бодро отрапортовал Ыкл. Дурак, -- возмутилась я. Сама дура, -- парировал он. Конечно, дура, -- согласилась я, -- кто же еще согласится жить с дураком! Мы помолчали и посмотрели друг на друга. Что делать будем? -- вздохнула я. Всё будет прекрасно, -- сообщил он мне, проигнорировав мой отчаянный вопрос.

Я позвонила в поликлинику, я сообщила что случайно тут такое приключилось, такое приключилось. Я вздыхала -- я старая, у меня предыдущий ребёнок ещё в подгузниках, но это я не вам, быстро сообщала я, вам я только сообщить о том, что приключилось. Мне велели приходить, быстро провериться, после же отправляться домой и возвращаться через полтора месяца. А пока что делать? -- ошарашенно спрашивала я. То, что и всегда, -- ехидно сообщил мне мой терапевт, -- работать, наслаждаться жизнью и большим количеством времени. Потом-то, -- еще более ехидно заметил он, -- никакого времени вообще не будет, -- помолчал и добавил, -- по крайней мере, ближайшие лет двадцать.

Мы, как всегда (кстати, когда что-то происходит в третий раз уже можно говорить как всегда, но это я отвлеклась), решили никому ничего не рассказывать. По крайней мере, пока. До аспирантуры приблизительно. Потом-то можно, конечно. Но любимой О. я всё же позвонила. Ааа, -- вопила я в трубку, -- у меня тут такое, такое! Ты что, -- съязвила О. -- беременна? Да, -- завопила я, -- это ты думаешь, что пошутила, а я же, я же... Слова не складывались в предложения, я только вопила и извергала из себя междометие за междометием. Ты что, -- тихо спросила О, -- серьёзно?! Да, -- промычала я в телефон. Тебя поздравлять? -- осторожно поинтересовалась тактичная О. Не знаю, -- выдохнула я, -- я вообще-то думала, что это ранняя старость и совсем не предполагала, что она окажется поздней молодостью. Ну, -- безжалостно расхохоталась О. -- ты уж выбирай: или молодо выглядеть или ранняя старость. Молодо выглядеть, -- ответила я, не задумываясь, -- я-то думала, я всё, -- добавила, расхохотавшись, -- а оказывается, я ого-го! Ого-го и иго-го, -- успокоила она меня, немедленно настроив на привычный циничный лад.

Через полтора месяца мне показали нечто на экране и сообщили, что уже совсем скоро это самое нечто перестанет быть похожим на таракана, но начнет принимать облик настоящего человеческого детёныша, а оттуда уже и до аспирантуры рукой подать. Мне также сообщили предварительную дату рождения исходя из предполагаемой даты зачатия. А ты знаешь, -- хохотала я, вернувшись из больницы, -- что, судя по их подсчетам, моё зачатие произошло аккурат в тот момент, когда ты уезжал на неделю по делам. Ха! -- издевательски смотрел на меня Ыкл, -- а я всегда говорил, что медицина это не просто не точная наука, а вообще черти что.

Я всё думала как бы удачнее скрывать всё это на работе, но нежданно-негаданно начался карантин и этот вопрос отпал сам собой. Вот и славно, -- думала я, -- хоть какая-то польза. Мы гуляли по лесу, но с каждым днем я ныла всё больше и больше. Я не могу, -- ныла я, -- там жарко, я старая, я очень старая, это всё не для меня. Вот, -- изящно, как мне казалось, садилась я на кровать, -- я могу садиться, -- сообщала я Ыклу так жалостно, что можно было бы разжалобить даже камень. Это, дорогая, -- отвечал мне жестокосердный Ыкл, -- не называется садиться, это называется плюхаться как бегемот!

В мае мне сообщили, что у нас будет очередная девица. Отчего-то мы даже не удивились -- ну и правильно, а кто же еще может быть-то?! Как всегда, мы решили (на этом этапе) рассказать всем родителям, но только им. И еще бабушке, конечно, нельзя не рассказать бабушке. Вот ты и рассказывай, -- радостно переложил всё на меня Ыкл. Я звонила. У нас тут некоторые новости, -- сообщала я ничего не подозревающим родителям, пытаясь понять как бы сообщить обо всём этом аккуратно. Но аккуратно не получалось, вообще никак не получалось, и потому я просто выдохнула: в общем, вы скоро, месяца через четыре, опять станете бабушками, простите-извините. А? -- переспрашивали меня и замолкали. Так получилось, -- поспешно добавляла я. Случайно, -- добавляла я, дабы разбавить застывшую в воздухе паузу. Пауза была такая громкая и такая плотная, что ее, казалось, можно было резать ножом. Вот это новости, -- выдыхали на том конце провода, обретя, наконец, возможность говорить.

В июне соседка аккуратно заметила, что карантин и на меня плохо повлиял -- как-то ты стала более, -- она замолчала, подыскивая слово, -- пухлой какой-то. От соседки скрывать было бы затруднительно, потому я честно сообщила, что уже на шестом месяце. А? -- переспросила соседка. В каком смысле? -- добавила она, после небольшой паузы. В самом прямом, -- опустила я глаза долу и добавила поспешно, -- так получилось, совершенно случайно. Ура! -- закричала соседка, -- у нас будет ребенок! В смысле, -- добавила быстро, -- у нас вот тут будет ребенок! Молодец, -- торжественно похвалила она меня и помахала рукой с безопасной дистанции.

Когда весы начали показывать несусветные сорок девять килограммов, я поняла, что теперь я официально слон. И никогда не стать мне опять газелью. Это всё, -- ныла я Ыклу, -- я кит, самый настоящий кит! Или слон, -- вздыхала я, не зная что хуже. Угу, -- соглашался он, -- я это, кажется, уже слышал. Кажется, два раза. Ты не понимаешь, -- вздыхала я, -- сейчас всё по-другому! Сейчас я старая и кит, понимаешь?! Понимаю, -- кивал он, но отворачивался и хохотал, после поворачивался будто сочувственно, и повторял, -- конечно понимаю, чего тут непонятного?!

После очередного посещения больницы я, сдерживая хохот, позвонила Ыклу. Если отбросить корректность, то в моем деле написано, что я слишком старая и слишком худая, и потому, в частности, за мной надо очень пристально наблюдать. Хм, -- задумался Ыкл, -- а как это сказано в корректном виде? Так и сказано, -- продолжала хохотать я, -- из-за возраста матери и невероятно низкого индекса массы тела...

На одной из проверок врач, смотря на экран и проводя измерения, цокала: маловата бедренная кость, коротковата. С другой стороны, -- посмотрела она вдруг на меня, -- у тебя тоже ненормально короткая бедренная кость, так что же от тебя ожидать? -- и как-то разочарованно вздохнула. Я предпочитаю думать, -- аккуратно сообщила я, -- что я просто укороченная версия женщины. В моей версии, -- твердо продолжила, -- у меня идеальная бедренная кость, просто ровно то, что надо. Да-да, -- встала она надо мной почти двухметровой громадой, -- ты совершенно права.

Чадо бегала вокруг живота и радостно повторяла -- еще одна сестра, ура, еще одна! Дитя же сдержанно наблюдала, время от времени тыкала меня в живот, всё пытаясь понять откуда он взялся. Живот иногда двигался, дитя зачарованно смотрела и хохотала, считая, видимо, что я придумала самое лучшее для нее развлечение.

Несмотря на карантин, даже вопреки оному, не-свекровь примчалась к нам, дабы дать мне возможность хоть как-то вместить роды в наш сумасшедший график. Ну, -- спрашивала врач, -- будем рожать вовремя, или не будем? Будем, -- кивала я, -- у меня на следующей неделе встреча со студентом, два заседания, парикмахер, косметолог, в общем -- очень много дел. Я только на этой неделе могу, -- оптимистично сообщала я. Вот и прекрасно, -- ставила она в моем деле какие-то галочки. Ты тогда приходи в среду рожать, договорились? Приду, -- кивала я.

В больнице к нам подошла медсестра -- вам уже делали тест на коронавирус? Нет еще, -- отрапортовали мы. Она достала пробирки, после повернулась ко мне: он тебя сегодня злил? А что? -- заинтересованно посмотрела я. Если да, -- захохотала симпатичная медсестра, -- тогда я тебе дам сделать ему тест, это, честно скажем, маленькое удовольствие, вот и отомстишь. Я торжествующе смотрела на Ыкла, он же улыбался -- так нечестно, именно сегодня я еще совершенно не успел ни на тебя бубнить, ни тебя сердить, я вообще был прекрасный! Сегодня-то да, -- вздыхала я, -- а вот про вчера надо подумать!

Ыкла вскоре выгнали (из-за коронавируса часы посещений очень ограничены и посещать можно только и исключительно партнеру), я же осталась ждать -- наслаждаться последними глотками свободы. Ночью, как и обещано, меня перевели в родильное отделение и сообщили, что как только я начну рожать, партнер сможет быть со мной сколько угодно. Ыкл позвонил утром и взял с меня клятвенное обещание не рожать до трех -- у него лекция, он её никак не может отменить. Подожди, дорогая, -- взмолился Ыкл, -- девять месяцев ждала, я прошу только несколько часов! Я пообещала постараться. Я честно ждала до трех, после же меня забрали готовиться. Ыкл ворвался в палату и радостно выдохнул: успел! Конечно, успел, -- смеялась я, -- мы сейчас еще с тобой гулять пойдем, я покурю, потом-то черт знает когда смогу, я пока не собираюсь рожать! Мы пошли гулять, пообещав, что если вдруг что -- сразу вернемся. Гуляли мы перебежками. Я останавливалась и тихо ойкала, я всё читала про себя Сашу Чёрного и пыталась вести себя прилично. Ну не кричать же на улице, это просто неприлично, -- думала я. Через час я сдалась -- пошли в палату, -- вздохнула я, -- дай только покурить и пошли в палату. Я покурила и мы пошли сдаваться.

Меня осмотрели и сообщили, что у нас еще куча времени, просто куча. Я не выдержу кучу, -- подумала я, -- я такого количества стихов наизусть не помню. А когда придут обезболивать? -- с надеждой посмотрела я на акушерку. Она смутилась, вышла и вернулась с начальницей. Понимаешь, -- начала начальница. После она долго объясняла мне, что у них всего один анестезиолог, что сейчас она занята, но что она обязательно посетит мою палату как только сможет. Она всё говорила и говорила, мне же было невероятно больно и хотелось услышать короткий вердикт. Вы мне говорите, -- быстро спросила я во время очередной передышки, -- что не видать мне сейчас эпидурали? Если коротко и по делу, -- быстро добавила я. Если коротко и по делу, -- засмеялась начальница, -- то пока не видать.

Мне предложили веселящий газ. Мне сообщили, что от боли он особенно не поможет, но в голове будет дурман. Дурман действительно начался, боль же нисколько не утихала. Внезапно вошла анестезиолог. Я, кажется, никого не была так рада видеть как ее. Она отвлекала меня, спрашивала как меня зовут, откуда я; я на всё отвечала. Но она решила продолжать разговор -- а что значит твое имя? -- вежливо спросила она, делая что-то за спиной. В этот момент я усиленно грызла подушку. Ее имя, кажется, значит, -- засмеялась начальница, -- поставьте мне скорее эпидуральную анестезию, я права? Я промычала что-то невразумительное сквозь подушку. Мне сообщили, что еще часов пять и всё. Мне сказали, что через четыре часа вернутся и проверят, но чтобы я, если что, звонила в колокольчик. Врачи собрались уходить, они что-то обсуждали, всё смотрели на меня, акушерка же вдруг громко сказала: слушайте, она, вообще-то, уже рожает, какие четыре часа, тут делов на раз-два-три. Ну, -- подмигнула она мне, -- давай! Чем быстрее родишь, -- добавила быстро, -- тем быстрее отпустим курить!

Через полчаса мне положили на руку инопланетную девицу: огромные синие глаза, практически без белков, тоненькая аки березка, она внимательно смотрела на меня, словно спокойно знакомилась. Нет, она, конечно, кричала до того, но очень интеллигентно -- никаких скандалов, исключительно зафиксировать выход на свет.

Девица пользуется большим успехом. Дитя аккуратно гладит ее по голове, смотрит удивленно, словно пытается понять что это и откуда взялось, чадо же восторженно наблюдает и фиксирует: мама, смотри какие у нее ноги! какие руки! Мама, какая она маленькая! Когда я выходила из дома в последний раз у меня была относительно взрослая чадо и совсем маленькая дитя. Когда мы вернулись, дитя внезапно оказалась огромной, словно за эти три дня увеличилась в сто раз. И это, наверное, самое удивительное.

Я всё звонила всем, чтобы сообщить о новости. Ты стал дядей, поздравляю, -- сообщала я брату, -- ты чего молчишь? -- спрашивала с опаской, -- честное слово стал, у нас еще одна девица! Я позвонила коллеге И. У нас новости, -- смущенно сообщила я, -- у нас тут ребенок родился. У кого родился? -- переспросил меня коллега И, -- кто родил? Я родила, -- повторяла я как заведенная. Вы родили? -- недоверчиво повторял он. Я, -- утвердительно кивала я. Он всё молчал и молчал, как вдруг закричал, обращаясь к жене, -- ты слышишь, нет, ты слышишь?! Пока мы тут все в карантине сидели, она нам девочку родила!

Девица привыкает и осваивается, я же пытаюсь понять что происходит. Кажется, я всё еще не поняла. Но я пойму, точно. Даже если лет через двадцать.

Пока получается только пунктиром, но мы постараемся исправиться.

Ваша Я (и немного Ыкл, чадо, дитя, и девица).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив