Она нашла алмазы

sapojnik — 13.04.2021
Лариса Попугаева (1923-1977)

Совершенно случайно наткнулся на просто потрясающую историю "из жизни людей совка". Просто потрясающую! Не представляю - почему ее до сих пор не экранизировали?! Тут был бы такой блокбастер, если правильно снять - никакие придумки типа всяких там "Угрюм-рек" и прочей ерунды и рядом бы не валялись. Фактура - невероятная!!

А никто - ни сном ни духом. Я ничего не искал специально - просто прошел по паре ссылок на предыдущий пост, в котором блогер Московица слегка глумилась над писателем-геологом Куваевым, написавшим книгу-опупею "Территория" "о подвиге советских геологов". Вообще надо признать - геологи в России дико недооценены, даже их фамилий никто не слышал - хотя, по идее, все россияне должны молиться на них день и ночь, поскольку просто ВСЁ благосостояние России, вне малейших сомнений, базируется исключительно на полезных ископаемых, которые эти геологи обнаружили, на наше счастье, в совершенно диких, немыслимых местах где-то "во глубине сибирских руд". Не было бы этих находок - не было бы НИЧЕГО, мы в России жили бы еще в разы хуже, чем на Украине - поскольку на Украине есть хотя бы климат и сельское хозяйство, а в России тогда было бы одно Нечерноземье и картошка. Молчу уж о том, что и никаких миллиардеров в России бы тоже не было, мерседесы и вообще иномарки на улицах были бы редкостным, диковинным явлением, а была бы горячая вода в домах - большой, очень большой вопрос.

Я прежде слышал только о Фармане Салманове - человеке, который нашел в Сибири нефть. Понятно, что в Москве у меня никогда бы не было шансов услышать про этого "чурку" - хотя весь московский гламур, все московское великолепие обязано своим существованием ему на 100%. Я знаю о Салманове, поскольку поработал пару раз на выборах в Тюменской области, в Ханты-Мансийском округе - хоть там Салманова еще как-то помнят и чтят. Поэтому я знаю, что и у Салманова, азербайджанца по национальности, все было, мягко говоря, непросто: он нашел нефть Самотлора - то есть в самом буквальном смысле продлил существование СССР на лишних 20 лет - но ему стоило огромных усилий "пробить" сопротивление Системы: ему никто не верил, нефть он нашел "неправильную", "в неправильном месте", сам был "непонятно кто" - в общем, никто не хотел лишний раз ударить палец о палец; о, социализм... Мне об этом рассказывали некоторые старые нефтяники в начале "нулевых".

Говорили даже, что во многом из-за этого никакой особой славы в Союзе Фарман не получил - для правящей бюрократии он был "чужак" до самого конца... Хотя, если человек принес стране пару триллионов долларов - могли бы, вроде бы, как-то...

Но я сейчас не о нем. Про Салманова все-таки хотя бы в ХМАО знают. Тут я узнал о еще более удивительной фигуре. БАБЕ!! И речь о втором ископаемом сокровище Страны Советов - об алмазах. Вы знали, кто и когда обнаружил агромадные алмазные месторождения в Якутии, кто их открыл и вообще доказал, что они там ЕСТЬ?! Я понятия не имел - в школе, как говорится, не проходили, а без школы как узнать...


Фарман Салманов (1931-2007)

Так вот: якутские алмазы открыли две женщины. Главная среди них носила смешную фамилию Попугаева - по мужу. Открыла в совершенно диких, необитаемых местах, на 300 км в округе нет никакого жилья - кимберлитовые трубки с отборнейшими алмазами. Попугаева - ветеран войны, с апреля 1942 года по июль 1945 года была добровольцем в дивизии ПВО Москвы, командиром орудийного расчёта, получила звание младшего сержанта. Здесь вступила в ВЛКСМ (раньше её не принимали как дочь «врага народа»).

И - как водится: вместо всесоюзной славы ее затравили, оклеветали, чуть не убили, а ее открытие присвоили.

Нашел про нее материал:

"Весной 1953 года в ее партию геологом пришла Попугаева. Полевой период в тот год они провели вместе. Сарсадских признает: “Мне было легко работать с Ларисой. Мы с ней очень сдружились в этом маршруте и понимали друг друга с полуслова. Она работала с увлечением, верила в успех дела”.

Они преодолели около 300 километров, не встретив ни одного человека, никакого жилья. Их путь пролегал по бассейну реки Мархи, левому притоку Вилюя: живописные места с тайгой по речным долинам. Именно Попугаева обнаружила в песчаных отложениях реки Далдын (левый приток Мархи) рубиновые зерна минерала, который они затруднялись точно определить. По этой реке Попугаева провела свои исследования самостоятельно, без Сарсадских, которая, отделившись от нее, взяла на себя более тяжелый поход по правым притокам Далдына и водоразделам между ними. Таким образом, основополагающие материалы по указанной реке были получены Попугаевой.

В Ленинграде минералог Александр Александрович Кухаренко, доцент (в дальнейшем профессор) Ленинградского университета, быстро установил, что упомянутые рубиновые зерна — минерал пироп, непременный спутник африканских алмазов в кимберлитовых породах (впоследствии, как всегда, оказалось, что в Якутии уже находили пиропы, но их значение не оценили).

Естественной была мысль: мыть речной шлих, что делается точно так же, как при промывке песка на золото, и выискивать в шлихе пиропы. Они легко бросаются в глаза, и их должно быть много по сравнению с алмазами. Нашлись — зацепиться за них и идти за ними вверх по течению реки. Кончились — значит, коренные кимберлиты остались позади.



Летом 1954 года Сарсадских не могла отправиться в Якутию: у нее в феврале того года родилась дочь. Пришлось уговаривать Попугаеву. Она отказывалась ехать, ссылалась на то, что не справится, что район реки Далдын уже обследовали опытные геологи. Она сознавала громадность дела, которое на нее ложилось, потому и боялась. Вместе с тем навыков полевой работы имела уже достаточно: в ее “активе” было шесть полевых сезонов, хорошо знала и географию и геологию того района, условия работы там были ей знакомы, на промывке шлихов “набила руку”, минералы-спутники алмаза знала “в лицо”: кроме пиропа, таковым являлся также минерал пикроильменит, черного цвета, тоже впервые обнаруженный там ею. Наконец ее уговорили.

Попугаевой дали всего лишь одного помощника, правда, честнейшего и надежного, — Федора Алексеевича Беликова. Он был деликатным человеком, всегда невозмутимым, вызывал общую симпатию, его все звали Федюней. Он являлся одновременно рабочим, коллектором, телохранителем. Годом раньше Беликов обучил Ларису мыть шлихи на пляже Петропавловской крепости. В сезон 1953 года Попугаева, Беликов и еще один рабочий промыли на Далдыне по указанию Сарсадских пробу песка объемом в 3 куб. м. Это — 300 десятилитровых ведер. С промывкой ведра песка, в котором нет примеси глины, удается иногда справиться в полчаса, а если глины много, то можно провозиться и полдня. Как раз в этой пробе обнаружился первый алмаз на Далдыне.

Высокое начальство не верило в положительный исход дела. Главный геолог их треста А. П. Буров заявил Сарсадских по телефону из Москвы: “Вы сами заварили эту кашу, вы и расхлебывайте”. Центральная экспедиция со скрипом, и то не полностью, выделила деньги. Часть расходов взяла на себя Амакинская экспедиция. Иван Иванович Краснов, изучавший геологию Якутии с прицелом на выделение там районов, перспективных на алмазы, руководитель одной из экспедиций Всесоюзного геологического института (ВСЕГЕИ), согласился попутно “присмотреть” за Попугаевой в отсутствие Сарсадских. Именно он и Кухаренко в докладной записке в указанный выше трест настаивали на пироповом методе алмазных поисков.

В июне 1954 года Попугаева и Беликов прилетели в Нюрбу (Ларису до этого поселка провожал муж). Поставили палатки и четыре дня ждали, пока Амакинская экспедиция даст самолет. Их “оборудование”: ведро, лопата, кирка, ручной лоток для промывания шлиха, лупа — и все.

Еще в Ленинграде было решено, что работа начнется с того места, где в предыдущий сезон обнаружились пиропы и кристаллик алмаза.

Их высадили на песчаной косе на Далдыне, и самолет улетел.

Они быстро вышли на пиропы, однако потребовалось около двух месяцев упорного труда, прежде чем они вышли на трубку. Ладони — в ледяной воде (район вечной мерзлоты); сегодня — жара с тучами комаров и мошек, завтра — бесконечный холодный дождь. Палатки, продукты и прочее — все приходилось тащить на себе и в резиновой лодке на бечевке вверх по реке. Веселила их бездомная белая лайка, которую они забрали в Нюрбе. “Нас было трио”, — говорила потом Лариса.

Пробы песка они брали через каждые 500 метров. В день продвигались не более чем на два километра. Работали с утра до вечера, продираясь сквозь заросли кустарника и тайгу, подступавшие к реке.



Наконец пиропы “ушли” в сторону от Далдына по ручью Дьяха, однако эти красные зерна продолжали попадаться и выше по течению Далдына. Попугаева и Беликов миновали Дьяху, обследовали несколько километров следующего ручья. Пиропы упустили, коренную их породу не нашли и вернулись на Далдын. Потребовалось около двух месяцев, чтобы пройти по нему 20 километров. Теперь они углубились в долину Дьяхи: Попугаева — по одному берегу, Беликов — по другому. Если в начале работы для отыскания пиропов требовалось до трех ведер песка, то теперь было достаточно двух-трех горстей. Километра через четыре ручей потерялся в болоте. Обошли его. Пиропов за ним не было. Оглядываясь вокруг, Лариса сказала: “Загадочное место!” (Кимберлиты были у нее почти под ногами. Впоследствии в самом русле Дьяхи нашли кимберлитовую трубку. Поэтому пиропы, которые они находили по этому ручью, были не только принесенными с “Зарницы”, но и “местными”. Такая случайность — повышенное количество пиропов в долине Дьяхи — счастливо содействовала успеху работы Попугаевой.)

Они снова вернулись и стали перемещаться вверх по склону у ручья, метр за метром. Пробы подпочвенной рыхлой породы носили вниз для промывки.

21 августа 1954 года выбрались на плоскогорье с редколесьем из невысокой лиственницы и ольхи. Превышение над ручьем составило порядка 80 метров. Водотоки теперь уже не могли быть ориентиром. Сообразовывались только с компасом. Продвинулись не более чем на километр от ручья. К обеду пошел дождь. Беликов разжег костер. Лариса села, отвернула пласт дерна и неожиданно вскочила и схватила лупу: “Федюня, смотри! Голубая земля, и вся в пиропах!”

Это были разрушенные с поверхности кимберлиты, знаменитая в дальнейшем трубка “Зарница”.

Первооткрыватели сидели, ошеломленные своей находкой. Тут же находились следы стоянки иркутских геологов: шалаш, кострище, консервные банки.

В конце июля к ней прилетал Краснов вместе с другим крупным геологом-алмазником М. А. Гневушевым посмотреть, как идут дела. Гневушев впоследствии опубликовал воспоминания об этой поездке. Читая их, начинаешь понимать, что немногие могли бы работать так, как она. На последнем этапе поисков Попугаева ложилась на землю и, отворачивая дерн, высматривала пиропы. Как потом острили геологи, она открыла свое месторождение “животным способом”.

В качестве заявочного столба Беликов затесал стоявшую на трубке лиственницу. Рядом под кучкой камней Лариса оставила в консервной банке записку, в которой высказала надежду, что найдено месторождение алмазов. Записка кончалась обращением к товарищам-геологам: “Желаем успехов в дальнейшей работе по поискам интересных материалов к решению наших задач”. В этих словах обращает на себя внимание уровень ответственности молодой женщины-геолога. Ее бумажка чудом сохранилась и находится в местном музее.


Бриллианты из якутских алмазов

Выкапывая по профилям через правильные промежутки, в соответствии с требованиями горной разведки, неглубокие ямы (“закопушки”), они выявили контур “Зарницы”, оказавшийся почти круглым, чуть больше 500 метров в диаметре. Нанесли трубку на карту.

Найти в безбрежном заболоченном крае под слоем земли, торфа и мха “пятачок” в полкилометра — это о чем-то говорит.

На следующий год там открыли еще 10 трубок, в том числе богатейшую по алмазам — “Удачную”. “Зарница” стала для геологов “учебным полигоном” по овладению пироповым методом поисков кимберлитовых тел. Сейчас в тех местах — город Удачный, карьеры, поселки, аэропорт, обогатительные фабрики, дороги…

История самой “Зарницы” оказалась непростой. Вначале ее признали непромышленной, что, между прочим, дало тогда основание принизить роль Попугаевой в открытии якутских алмазных месторождений. Однако повторная разведка “Зарницы” в начале 80-х годов опровергла такое заключение. Разработка трубки Попугаевой началась только несколько лет назад, алмазы в ней — превосходные.

Завершив работу, Попугаева и Беликов сплавились до поселка Шелогонцы на реке Мархе, где находилась партия ленинградского НИИ геологии Арктики. Она с небрежным видом, один за одним, выкладывала на стол добытые образцы: “Вот нашла черт те что”. Были в ее словах, очевидно, и рисовка, и гордость.

С одной стороны, все говорило за то, что обнаружены кимберлиты, с другой — почти никто у нас прежде подобные породы не видел. За пару лет до этого геологи НИИГА уже нашли на севере Якутии такую породу. Один из геологов института высказал предположение, что это кимберлит. Его подняли на смех.

В Шелогонцах имелся люминесцентный прибор, в лучах которого алмазы светятся. В привезенном концентрате, отмытом из рыхлого материала на “Зарнице”, обнаружилось пять алмазных кристаллов. Она уверилась, что нашла кимберлиты…

Здесь надо вернуться к началу ее работы в то лето. Приехав в июне в Якутию, она не скрывала, как собирается искать коренной источник алмазов. Показала в Амакинке цветные микрофотографии пиропов, обрисовала методику работы (там имелись свои тонкости). Беликов пытался ее удержать: “Не болтай лишнего! Поостерегись, Лариса!” Однако она считала, что геолог геолога не обманет, что все они — друзья. Тогда-то в Амакинской экспедиции и почувствовали значимость нового метода. Одновременно с визитом к ней Краснова и Гневушева высадился на Далдыне отряд из этой экспедиции, устроивший за Попугаевой слежку. Ленинградцы устанавливали свои две палаточки — неподалеку появлялись амакинцы и делали никчемную работу (мыли песок на алмазы). Никакой помощи не оказывали. Лариса не выдержала: “Что вы к нам вяжетесь?”

На другой день после своего открытия Попугаева и Беликов спустились с “Зарницы” к Далдыну, она сама рассказала амакинцам о находке, хотя Беликов и пытался удержать ее от этого. Начальник амакинского отряда Б. Д. Скульский сообщил новость по рации в Нюрбу и получил указание привезти Попугаеву. Однако, как видно из изложенного выше, слежка за ними не была плотной, ей и Беликову удалось добраться до Шелогонцев без “эскорта” (так это описывал Беликов в своем интервью в газете “Мирнинский рабочий”, опубликованном в 1992 году). Скульский объявился лишь в Шелогонцах и уговорил Попугаеву лететь с ним в Нюрбу на совещание геологов, не дожидаясь Беликова, у которого в Шелогонцах оставались незаконченными хозяйственные дела. Геологи из НИИГА говорили ему: “Не отпускай Попугаеву! Пусть она не берет с собой образцы!”

По рассказу Гневушева, в Нюрбе весть об ее открытии “ошеломила и вызвала даже некоторое смятение среди геологов. Верили и не верили, спрашивали и переспрашивали друг друга, все стремились поскорее увидеть и привезенные образцы, и саму Попугаеву”. Лариса появилась там в красных лыжных шароварах, в которых открыла “Зарницу”. Пиропы красные, штаны красные. Юмористы геологи предлагали продать им эти счастливые штаны.

После восторженного приема, оказанного геологами из НИИГА, устроившими в честь наших героев праздничный ужин, она ожидала в Нюрбе “цветы и шампанское”. Однако руководство Амакинской экспедиции встретило ее холодно: первая якутская трубка оказалась обнаруженной не ими, а другой экспедицией. Причем найдена молодой женщиной, “заезжей гастролершей” из Ленинграда, да еще всего лишь за два месяца. Кривили душой, оспаривая то, что найдены кимберлиты.

В конце сентября 1954 года в Нюрбу съехались геологи, связанные с поиском алмазов, около 100 человек, и состоялось назначенное совещание с участием московского руководства, подводившее итоги выполненных работ и намечавшее дальнейшие действия. Попугаева сделала “сенсационный” доклад, явилась героиней дня. Она пока что еще простодушно упивалась своим успехом.

Пироповый метод, ничтожный по стоимости, определил дальнейшие открытия. Название “Зарница”, данное этой трубке в Нюрбе Гневушевым (некоторые журналисты пишут, что оно якобы было уже указано Попугаевой в упомянутой выше записке), чрезвычайно точно отражает суть ее достижения. Оно действительно озарило, где и как искать алмазы. Это был “момент истины”. Уже в 1955 году обнаружили два района промышленных коренных алмазов в Якутии (северный и южный), нашли крупнейшие по запасам их месторождения. Сам метод как классический описывается теперь в учебниках.

Итак, ленинградские геологи переломили ситуацию с алмазными поисками в Якутии. Например, летом того же 1954 года геолог Амакинской экспедиции Иван Галкин, промывая песок на алмазы, обнаружил повышенное их количество в полукилометре от знаменитой в дальнейшем трубки “Мир” и прошел мимо. Сочли, что алмазы в это место принесены откуда-то издалека. Через много лет он сокрушался: “Если бы мы шли по пироповой ниточке, то обязательно вышли бы к трубке”. Он знал, что говорил: используя пироповый метод, ему в его практике неоднократно удавалось находить кимберлитовые трубки, даже погребенные под мощной толщей наносов.

А пока — сентябрь 1954 года, и руководство Амакинской экспедиции не может пережить, что лавры открытия уплыли от них. Начиная то знаменитое совещание, главный инженер “с твердостью в голосе” объявил о том, что ими — Амакинской экспедицией — найдены кимберлиты. У них была зацепка — потраченные на отряд Попугаевой деньги из их бюджета. “Зал содрогнулся от оваций”. Теперь им пришлось признать, что найдены кимберлиты. Решение совещания сформулировали так, что все заслуги, в том числе пироповый метод поисков, оказывались принадлежавшими им (под этим решением стояла и подпись Бурова. Все объясняется просто: начальник экспедиции М. Н. Бондаренко был родственником и другом министра геологии П. Я. Антропова. Буров вскоре пошел на повышение: стал министерским чиновником).

Теперь оставалось только вынудить Попугаеву переоформиться в Амакинскую экспедицию для того, чтобы это открытие окончательно стало заслугой Нюрбы. Она отказывалась: перейти туда — это значило предать Сарсадских, свою экспедицию, потерять себя в глазах всех, кого она уважала. Соблазнить ее ничем не могли: в Ленинграде — семья, возможность поступить в аспирантуру, в какой-то там Нюрбе — жизнь при якутских морозах в сборном домике без удобств.

Ее начали “притеснять”, если употребить эвфемизм, использованный геологом, свидетелем тех дней. К приезду Беликова в Нюрбу через неделю после их расставания в Шелогонцах у нее под предлогом секретности уже забрали в спецчасть образцы, карты, дневники. Очевидно, что и он тут ничего не смог бы сделать. Ведь вся работа в этой области шла в большой тайне. Впервые объявили об открытии месторождений алмазов в Якутии лишь на ХХ съезде КПСС в 1956 году.

Улететь из Нюрбы она не имела возможности. Бондаренко контролировал, кого посадить на самолет, кого — нет. Других путей оттуда не было. Однако, даже если бы ее не задерживали, она не могла вернуться без своих полевых материалов, да и, очевидно, не подписывали командировку. Не давали отправить телеграмму в Ленинград. Беликов телеграфировал Сарсадских, чтобы та приехала. Сарсадских ответила: “Срочно прилетайте”. Беликов уехал и, естественно, вернувшись домой, рассказал, что происходит в Нюрбе. Сарсадских стала посылать телеграммы Бондаренко, на которые тот не отвечал.

А Попугаевой начали угрожать: “Вас не найдут в пяти метрах от базы”. Пригрозили, что она разделит участь отца и никогда больше не увидит дочь. Шантажировали тем, что обвинят в разглашении секретов (зачем она все рассказала геологам НИИГА?), возможно, также и в краже алмазов. На нее орали, оскорбляли, стучали по столу кулаком. Запугали настолько, что она боялась ходить даже на почту. Причем все происходило за закрытыми дверями кабинетов начальства. По свидетельству геолога Екатерины Елагиной, Лариса уходила оттуда “с дрожавшими руками и застывшим страданием в глазах”. Один геолог, не осознавший, видимо, серьезности происходящего, нарисовал ее с покрасневшим от слез носом и назвал свой шарж “Пиропонос”. В какой-то период ее “фактически арестовали”, как вспоминают сибиряки. Обо всем происходящем с ней знали только два геолога, которым она доверяла, но они ничем не помогли; скорее всего, сами боялись. Следует напомнить, что Сталин умер лишь за полтора года до этого, полтора года оставалось до доклада Хрущева на ХХ съезде КПСС.

Полтора месяца продолжалась неравная борьба между оказавшейся в одиночестве Попугаевой и всесильным руководством Амакинской экспедиции. Наконец, по словам Беликова, “Попугаева поняла, что никуда не денется из Нюрбы, пока не напишет заявление”. В ноябре она задним числом, что является противозаконным, перевелась туда на работу. Командировочное удостоверение и проездные документы Попугаевой подделали, проставив там удобные для Бондаренко даты ее прибытия в Иркутск и Нюрбу"... и т.д.

В общем, открытие Попугаевой приписали себе советские проходимцы, твари и бездари, ей самой банально "перекрыли кислород" - и она умерла в возрасте чуть за 50, исключенная отовсюду. Максимум, что ей дозволили - защитить кандидатскую (!) геолого-минералогических наук. Охереть просто: человеку, который открыл в ледяной пустыне крупнейшие в мире месторождения алмазов, разработав для этого с нуля методы, которые вошли во все учебники - не дали НИЧЕГО. Сволочным все-таки местом был этот ваш СССР...

И, очевидно, именно ПОЭТОМУ ничего о ней не снимают и снимать не будут. Потому что у нее "нехорошая биография", которая "очерняет советскую действительность".

Твою мать.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив