Он получил эту роль

Сила и исключительность Шевчука в том, что он совершенно свой и для интеллигенции и для… неинтеллигенции. А это большая редкость. В некотором смысле, это место занимал до него Высоцкий. Шевчук - и дядя Юра, который по-простому зарубает правду-матку со сцены, и Юрий Юлианович Шевчук, с благоговением произносящий имена вроде «Белла Ахмадулина», «Бродский» и «Окуджава». Он одинаково органичен в тельнике, орущий в микрофон на концерте и в водолазке, говорящий в телекамеру о высоких материях. Он и в Чечню поедет выступить для солдат и в Переделкино Визбора споет. И в Школе злословия «Ой то не вечер» грянет, и в «Олимпийском» толкнет спич за Ходорковского. Но главное, конечно, что противоречий или метаний никаких нет - Шевчука нельзя разделить на «Шевчука для этих» и «Шевчука для тех». Типажи «настоящего мужика» и «очкарика» (как он сам себя иногда называет) каким-то редким способом объединились в нем неразрывно и удивительно цельно.
Другой важный момент, что он говорит только то, что думает и все это знают. Знают даже те, кто сейчас кричит, что Шевчуку за его речи заплатили.
Сейчас, когда все большему количеству людей становится очевидно, что страна все уверенней углубляется в привычную жопу, а над телегами про «нанотехнологии» и «модернизацию» смеются, как над брежневскими сиськимасиськами, когда в Калининграде люди выходят на многотысячный митинг протеста, когда мало кого напугаешь лихими девяностыми, назрела потребность именно в такой объединяющей личности. Личности нескомпрометированной, неизменной со временем, любимой и уважаемой большим количеством очень разных людей и владеющей умением с людьми разговаривать. Искренней, смелой, прямой и ассоциирующейся со свободой. Потребность в человеке, который способен подойти к кремлевской стене, треснуть по ней кулаком и крикнуть «да вы совсем охренели, сволочи!» достаточно громко, чтобы было хорошо слышно и внутри и снаружи. Что Юрий Юлианович Шевчук, собственно, и сделал.