Одиночество — это состояние, о котором некому рассказать
belan_olga — 05.01.2017Дуся Германова опять удивила.
Я уже на нее удивляться давно перестала, потому что это актриса – чудо, всегда неожиданность и экспромт. Но тут я удивилась сильно. Потому что Германова поставила спектакль. Она и раньше немного занималась режиссурой, настолько, насколько позволяла ее преподавательская деятельность. А тут – спектакль. С серьезными актерами. И главное - с серьезной драматургией.
Кто постарше, помнит замечательный спектакль-легенду в театре имени Моссовета «Дальше – тишина». Я смотрела его только в записи, сохранился даже телевизионный вариант этого спектакля. Ростислав Плятт и Фаина Раневская сыграли там чуть ли не лучшие свои театральные роли.
На самом деле пьеса, по которой поставлен знаменитый моссоветовский спектакль, была написана по мотивам романа Джозефины Лоуренс «Долгие годы». Театральная компания ФИТ сделала спектакль по содержанию более близким к роману, чем к пьесе и спектаклю театра Моссовета. Называется он «Экспресс «Калифорния», а роли, в который блистали Плятт и Раневская, сыграли Сергей Никоненко и Александра Назарова.
И для продюсера Стеллы Самохотовой, и для режиссера Евдокии Германовой это был очень смелый и очень рискованный шаг: ведь переиграть Плятта и Раневскую невозможно. Сам Завадский закрыл спектакль после смерти Раневской – ее некем было заменить. Невозможно!
И тем не менее, риск оказался оправданным. Режиссер очень аккуратно обошелся с сюжетом и текстом, все акценты расставлены точно и взвешенно. И что самое удивительное – как современно звучит старая американская история на сегодняшней сцене! Взаимоотношения родителей и детей – тема сложная, тонкая, вечная. Как воспитать своих детей так, чтобы они потом не сдали тебя в богодельню - нет такого родителя, который бы хотя бы раз не задумывался об этом. Но нет ответа на этот вопрос, его просто нет…
Потрясающий дуэт Никоненко и Назаровой достигает таких глубин человеческой любви, горя, бессилия и сострадания, что анализировать увиденное невозможно.
Можно только плакать тихонечко в кулак, чтобы не слышали другие зрители…
Я видела в зале даже мужчин, утирающих слезы.