Общение с бессознательным

gatoazul — 03.02.2020 Когда я с ненавязчивой помощью окружающих довел себя до цугундера и уже собирался топиться в Кальмиусе - именно в нем, в мутной, грязной, воняющей гнилыми водорослями речке, где мне было самое место, - до меня наконец дошло, что в моей жизни что-то идет неправильно.

Тогда в руки мне попалась очень хорошая книга Марка Сандомирского под заманчивым названием "Защита от стресса". На самом деле там объяснялось устройство психики по современным представлениям (а не фантазии Фрейда, Фромма и прочих философов) и давались упражнения по медитации.

С медитациями у меня вышло не очень, но одна мысль в душу запала. Сандомирский писал, что психика состоит из множества разных подсистем и они могут конфликтовать за доступ к сознанию, которое является чем-то вроде главного арбитра. Друг о друге эти системы не знают, но при этом борются друг с другом, пытаясь оттеснить конкурента подальше от сознания, в глубокие слои. Автор именовал их "субличностями". Еще он писал, что очень часто одна субличность полностью узурпирует всю личность, не пуская других, а остальные начинают мстить - в том числе психосоматикой.

Забегая вперед, скажу - Сандомирский был совершенно прав. Именно это и было одной из моих проблем. Одна субличность, левополушарная, очень идейная и правильная, мучала всех остальных, вообще не допуская их к диалогу.

Но об этом я узнал гораздо позже. А тогда передо мной встал вопрос - как же наладить контакст с бессознательными, вытесненными частями психики.

Я уже как-то писал, что не обладаю талантом визуализации - в принципе не могу ничего мысленно увидеть, закрыв глаза. Поэтому первым делом я решил, что бессознательные идеи предстанут передо мной в форме интересного кино, из которого я все сразу пойму.

Но я ничего не видел даже в медитациях. То ли они у меня вообще не получались, то ли я напрасно ждал от них картинок. Впрочем, пару образов я "увидел", но толком не понял до сих пор.

Один - странная картина, будто у меня туловище сделано из большого фанерного листа, а посреди аккуратно выпилена большая круглая дырка. И я получаюсь в середине полностью пустой.

Второй была пара картин. Одна - как я стою на берегу моря на чистейшем ярко-желтом песочке, и прозрачная морская вода плещется мне на ноги, переливаясь на солнце тысячей брызг.

Продолжение было на следующий день. Теперь я стоял голыми ногами в маленькой ванночке с хлоркой, такой, как делают в бассейнах, а впереди меня шел длинный полутемный коридор, он потом заворачивал вправо и переходил в следующий параллельный коридор, а тот в еще один и так до бесконечности.

Тут мораль мне была хотя бы понятна. Моя тогдашняя работа была скучной и отбирала много сил, и эти бесконечные коридоры изображали из себя унылые дни, по которым мне предстоит брести.

На это все картины кончились и больше не было ничего. И не факт вообще, что я их правильно понял. И не факт, что это было именно послание от бессознательного, а не сам я все это выдумал. Как это проверишь?

Второй попыткой были переговоры. Когда мне было особенно плохо или страшно, я начинал мысленно расспрашивать, кто это боится или кому конкретно плохо. Что именно тут страшное, просил вспомнить аналогичные случаи и т.п. Какие-то ответы я получал, вроде бы даже беседовал со своими детскими субличностями. Самым забавным был диалог, когда какая-то субличность, застрявшая много лет назад, с тех пор не имела никакой информации о мире и долго расспрашивала меня, чем я теперь занимаюсь, где был, что видел, с кем живу и т.д.

Диалогов таких было немало, но я уже почти все забыл. И опять-таки до сих пор не уверен, действительно ли это были субличности, или просто я на ходу сочинял диалоги в соответствии с моим представлением об устройстве психики. И это ведь непроверяемо. "Я" - это какой именно я? У меня ведь их было много.

В конце концов бессознательное решило взять процесс в свои руки, обставив это таким образом. чтобы у меня уж точно не было никаких сомнений. Оно стало общаться со мной через сны - поначалу картинками, как я хотел.

Эти послания было расшифровывать намного проще - всего лишь вспоминать сон в промежуточном состоянии утром, пока еще не проснулся до конца. В этом я давно натренировался - сны мне снятся часто, цветные, я всегда ими интересовался и утром всегда разбирал, о чем они.

Первый сон был информационный. Мне приснилась научная экспедиция, откывшая яму с детскими игрушками. Но эти игрушки были инопланетными! От них исходило явственное чувство чужеродности и непонятности. Проснувшись, я понял намек. Мне надо изучить собственную психику, ее глубины, которые для меня сознательного все равно что марсианские артефакты. Почему именно игрушки? А это ссылка на один научно-фантастический рассказ, где детям достались инопланетные игрушки и они набрались оттуда неземной логики, после чего вообще куда-то исчезли.

Второй сон такого же рода был через год или около того. В нем я собирался лезть в шахту, которая выглядела в начале как низкий и грязный подвал. И опять-таки от шахты исходило ощущение чего-то иного, по которому я и узнавал эти сны. Особого комментария тут не требуется.

И третий сон, когда я находился в крепости, в полной безопасности, за толстенными стальными стенами и наблюдал за внешними миром в окно, которое на самом деле было системой зеркал. Снова это ощущение: это не просто сон, это сообщение о твоем состоянии.

Как я уже сказал, это были чисто информационные письма. А сообщать мне о своих бедах бессознательное взялось совершенно по-другому.

Мне начали сниться кошмары.

Да такие, что посреди ночи я чуть ли не вскакивал с ужасно бьющимся сердцем и потом долго приходил в себя. Все я не помню, но там были страшные собаки, которые допрыгивали до меня, чтобы укусить. Еще помню, как я сидел на стыке двух девятиэтажных домов, стоящих буквой "Г" и вот-вот должен был свалиться вниз.

А потом я лежал посреди темноты и пытался понять, о чем это, снова пережить этот страх, но уже наяву и вспомнить, откуда он взялся. И ведь действительно вспоминал, так оказалось много детских переживаний. Как выяснилось, я был довольно пугливым ребенком. Но что интересно - никаких картинок из детства я так и не увидел. Только эмоции, которые я переживал заново, - ничего больше ни в моей памяти, ни в памяти бессознательного не сохранилось.

Разумеется, кошмары снились не каждую ночь, но довольно часто. Постепенно они стали не такие страшные, - когда я разобрался с самыми главными застойными очагами мозга, где застряли травмирующие переживания. Потом страх вообще исчез.

Но сама манера сохранилась. Только теперь я стал просыпаться с бьющимся сердцем не от страха, а от каких-нибудь других эмоций. От тоски. От скуки. От безысходности. От тьмы. От недоумения. От потерянности. И даже от удивления.

Проснувшись, я должен был пережить эту эмоцию и - самое главное - назвать ее. Это и было установлением связи между эмоциональной частью психики, которая чувствовала, и логической, которая не чувствовала ни черта, только умничала, и не пропускала эмоции в сознание, считая их чем-то совершенно ненужным, бессмысленным и не подобающим такому взрослому и ответственному человеку, как я, и довела меня до полной ангедонии.

В конце концов бессознательно перебрало все мои эмоции, о которых я и не подозревал, узнало, как они называются, чтобы логическая часть могла по имени найти их в словесной памяти, и узнать, как на них реагировать. После этого ночные сеансы прекратились, но к тому времени я уже познакомился с собственными чувствами, так сказать, изнутри, научился их не подавлять, а переживать, и учитывать их пожелания. Не гробить себя работой, когда организм этого не хотел. Не лезть в те места, где страшно, преодолевая страх, как любили учить в назидательных книгах. Не общаться с неприятными людьми. Не посвящать жизнь высоким идеалам, которые все равно никто никогда не ценил - поскольку на самом деле это были выдуманные схемы, да еще из совсем другой эпохи.

Разумеется, это было далеко не все, чем я вытягивал себя. В первую очередь надо было радикально менять жизнь, потому что психика - это ее отражение, а не наоборот, как любят сейчас писать во всяких идиотских книгах по поп-психологии. Надо было разогнать всех уродов, которые надо мной издевались, но перед этим понять, что они уроды, а не ангелы. Сменить работу. Надо было вычислять всяких субличностей, которые никак не могли договориться друг с другом, и потом устраивать с ними переговоры. Надо было объездить весь Крым, вернувшись на те места, где было хорошо, где было плохо, и где так и не успел побывать. Надо было что-то делать с мышечными зажимами, от которых болело во всем теле. Читать разные полезные книги, находя в них описание себя. Отыскать для себя творческое хобби, где не нужны слова.

Но все это уже совсем другая история. И третья. И четвертая, и еще много всяких историй, которые не закончатся никогда.

Сохранено