Образующий нацию миф

В дополнение к предыдущему, в рассказе Бевинса о деятельности борцов в колониализмом всплывает их восприятие США, иное, чем у нас, например, которые были воспитаны политинформациями в школе и телепередачей «Международная панорама». В сороковые годы прошлого века США ещё не развернулись на международной арене, они до того времени лишь осваивали Латинскую Америку да совершенствовали промышленное производство. Продукция из США была добротной, лучшей в мире по соотношению цена-качество. Но главным для борцов с европейскими метрополиями была легенда о борьбе США за независимость от Великобритании, обретение независимости, борьба против рабовладения и построение лучшего общества, в котором всякий свободен и всякий имеет возможность достичь благосостояния достойным трудом.
Например, Эрнесто Гевара был в Гватемале во время американского вторжения и не имел подобных иллюзий, а для президента Сукарно пример США был вдохновляющим, как и пример СССР. Ну да, были видны какие-то недостатки и в одном, и в другом случае, но мы-то индонезийцы наконец освободились от голландских хозяев и сделаем ещё лучше. Этот период первоначального освобождения был опьяняющим для всего индонезийского общества снизу доверху.
У всякой нации есть образующий её миф. Например, у наших северо-западных соседей это миф о Зимней войне. Да, было такое историческое событие, но мы уберём некоторые детали, добавим нужной краски, и красивая картинка букваря готова.
У советского народа был миф об Октябрьской революции. Это даже не «Краткий курс истории ВКП(б)», но коллективный миф, который живёт уже самостоятельно в общественном сознании. Его соотношение с действительностью приблизительно такое же, как соотношение протокольной записи событий Смольным и Зимним и фильмом Эйзенштейна.
Современную российскую нацию пытается образовать миф о Великой Отечественной войне. Это тяжело, это создаёт впечатление исторической шизофрении, расколотого сознания, но рассыпающаяся нация скрепляется Георгиевской ленточкой и шествием Бессмертного полка.
Индонезийскую нацию образует официальный миф о «Движении 30 сентября» одновременно с умолчанием об избиении невинных коммунистов. В противоположность, в Чили расследуют преступления пиночетовских головорезов, даже привлекали к суду одряхлевшего Пиночета, но возможно, потому что ко времени переворота чилийская нация сложилась, имела самостоятельную историю, а индонезийская нация складывалась именно во время избиения коммунистов. Дошло до того, что выжившие жертвы даже говорить о том не могут, в книге Бевинса этому уделено особое внимание. Он даже был вынужден выучить один из индонезийских языков, чтобы опрашивать людей, потому что индонезийцы не хотели откровенно говорить в присутствии другого незнакомого индонезийца-переводчика.
|
</> |