Об уменьшительно-ласкательных

Любая мода завораживает, и особенно мода на имена. Мало того, что полные имена то идут в ход, то выпадают из обоймы на годы, на десятилетия, так ведь и на уменьшительно-ласкательные варианты есть свой "тренд". Это я ещё в школе обратила внимание, по прочтении пресловутого ефремовского "Лезвия бритвы". Там попадаются любопытные наблюдения, вот, например:
Я все не соберусь спросить, кто ваш отец, Тата?
Еще с первого раза, как назвали себя Татой, я удивилась
потому, что это очень по-ленинградски, так же как и Туся. В
деревне и в Москве назовут Наташей, Талкой, Алкой, а на юге
Натой...
Так вот, вокруг меня из этого щедрого изобилия ласкательных
вариантов были сплошные Наташи. Ну, ещё двух-трёх девочек называли
иногда Натулями. Тату я знала, но её полное имя было Татьяна, а
никакая вам не Наталья. Причём и в родной деревне, и в Ленинграде
одинаково. Или вот, кто такая, на ваш взгляд, Аша? Что-то
загадочное, восточное: Айша, Аэша, как у Хаггарда... Ничуть не
бывало, старинное русское уменьшительное от Анны. В водевиде XVIII
века "Анюта" крестьянин поёт о своей приёмной дочери:
Я деньги иссорил:
Ребенка воспоил
И воскормил;
И, дав ей имё Ашой,
Я назвал дочью нашой.
Жених, тоже крестьянин, но более отёсанный, кличет девушку Анюша, а
любимый, который социально несколько выше - однодворец: Анюта. Был
бы дворянин, Аннушкой бы величал, наверняка.
Но я не столько о социальном срезе, сколько о временном. Как будто
тумблер переключается в определённый год. Вот сделалось
модным имя Анастасия. Казалось бы, четыре основных
уменьшительных: Ася, Настя, Стася и Тася. Гуляй - не хочу. Ничего
подобного. Все Анастасии - Насти, без исключений. После
двухтысячного года стали аккуратненько появляться Аси, хотя ещё в
1999-ом я препиралась с однокурсницей, которая бездоказательно и
голословно утверждала, что Ася есть никакое вам не уменьшительное,
а отдельное полное имя. Стасю я знаю только одну. Подчёркиваю,
одну. А про Тасю разве что у Довлатова читала.
С именем Александра еще заметнее. Бабушки все поголовно -
Шуры, тёти все поголовно - Саши, а сверстницы и не знают, что от
Александры предусмотрено ещё какое-то сокращённое. Саша, и
никак иначе. Вообще сокращённые на -ура/-юра исчезли, как утренний
туман. Анна - Нюра, Серафима - Сюра, Ксения - Ксюра, где оне? Анну
Нюркой назовут только в шутку, и довольно обидную, кстати, а
остальные варианты ещё вряд ли отождествят. Не так давно попалась
статья, где упоминалась журналистка Стюра Зотова. Так большая часть
комментариев посвящалась этому невероятному выпендрёжному имечку и
неизбежной констатации: ну, точно еврейка. А между тем ларчик
просто открывался: Анастасия - Настасья - Настюра - Стюра.
Совершенно не слышно уменьшительных на -ка. Один Жека остался, хотя
на слух едва ли не самое прискорбное из возможных. А ведь у
поколения наши бабушек и дедушек Гека, Пека, Мака, Мика, Бока,
Люка, Кока от, соответственно, Геннадий, Пётр, Мария, Михаил,
Борис, Людмила, Константин были вполне в ходу. Поколение
"родителей" воспринимало их как устаревшие, но понятные. Вспомним
Железникова: Боря, "чудак из шестого Б", недовольно просит
соседку:
- Только не называйте меня больше Бокой!
Андрей Романов, всем известный под именем Дюша Романов, в детстве
величал себя Дюка, а потом сам себя переименовал в более мягкого и
благозвучного Дюшу. И несомненно, ходил белой вороной среди
Андрюш.
А я, к стыду своему, не всегда понимала, от какого полного имени
происходит уменьшительное на -ка. У Саиды Сахаровой в "Академии
домашних волшебников" одна героиня носит имя Лёка. Так я годам
разве к двадцати сообразила, что Лёка - Ольга, моя тёзка.
И совсем ушла традиция образовывать от имени шутливые прозвища,
иногда по нескольку в разговоре. Даже если у собеседника хватит
фантазии на "Андрей, держи что-нибудь такое бодрей", Андрей
обидится, и разговор не продлится. А вот у Куприна в повести "Как я
был актёром" беседуют ветераны сцены:
- Да, брат Федотушка, не тот ноне актер пошел. Нет, брат, не
то-от.
- Верно, Петряй. Не тот. Помнишь, брат, Чарского, Любского!.. Э-хх,
брат!
- Заветы не те.
- Верно, Петербург. Не те. Не стало уважения к святости искусства.
Мы с тобой, Пека, все-таки жрецами были, а эти... Э-хх! Выпьем,
Пекаторис.
- А помнишь, брат Федотушка, Иванова-Козельского?
- Оставь, Петроград, не береди. Выпьем.
|
</> |