Об Олеге Юрьеве и Дмитрии Быкове.


Ну, думаю, если здесь такая малина - тут же с горящими ушами побежала искать прозу, взяла роман НГ – и села в таз с холодной водой. Боже мой! Как может человек, обладающий Первоклассным языковым даром, писать такую галиматью! Знающим людям пришлось отпаивать меня зверобоем и объяснять, что в древние времена все они сходили с ума по “постмодернизьму” и Саше Соколову и эпигонствовали кто во что горазд. У Соколова есть три вещи - гениальная, доэмигрантская «Школа для дураков», значительный, «Между собакой и Волком», роман, и написанная на потребу славистским кафедрам «Палисандрия». Беженец в Германию Юрьев создает, конечно, бледную копию последней. Это хохма об эмигранте Юлии, которому, чтобы получить славистский грант, пришлось стать трансвеститом. Он ищет в моравском местечке «Еврейская пропасть» глину, оставшуюся после пражского Голема. Нацисты пытались создать из неё «големическое оружие», а после войны американские дельцы подмешивали этот трофей повсюду для инженерной крепости. Теперь сквозь неё фильтруются разбросанные по миру еврейские души, собираются в некий ртутный ком и текут в Подземный Иерусалим. Все это разбавлено ходульными байками на сотни страниц, населено картонными персонажа и написано языком вымученного анекдота. Так что я впервые согласна с Дмитрием Быковым, обозвавшим Олега Юрьва графоманом. Действительно, этот роман напоминает опусы самого Быкова, где одна более-менее остроумная схема растянута на целый талмуд. Повторю, однако, что в отличие от того же Быкова, написавшего всего один приличный стих (о Черном ноябре), Олег Юрьев – это значительный современный поэт. Первая величина! Удивительно.
PS. Если в комменты пришастает Быков

|
</> |