Об эволюции типов человеческих поселений – или о том, что же придет на смену

anlazz — 14.08.2021 Итак, наконец-то, можно сказать о том, что же придет на смену текущим мегаполисам – а точнее, самому «городскому типу расселения»,  при котором люди концентрируются вокруг неких «центров силы». (Со всеми вытекающими неприятностями – начиная с эпидемиологических проблем и заканчивая ворами и грабителями, кои выступают неизбежными спутниками городской жизни.) И которые к настоящему времени уже явно начали вырождаться в откровенных «паразитов» - потребляющих ресурсы и человеческие жизни, но ничего не дающих взамен, да еще и откровенно опасных с эпидемиологической точки зрения.

Так вот: никакой тайны в данном процессе нет, скорее наоборот – он очень хорошо известен. Поскольку начало «падения классического города» стало заметным еще До Революции 1917 года. (И было инициировано первой стадией революционных изменений мира – буржуазными революциями.) Речь идет, разумеется, о появлении такого понятия, как город промышленный. Конечно, для нас это выглядит, как тавтология – поскольку мы давно привыкли связывать города и заводы – но на самом деле это не так.
Поскольку в течение тысяч лет т.н. «ремесленное производство» всегда было на втором плане по сравнению с главным городским «стержнем»: силой, могуществом, богатством. В том смысле, что именно что власть, торговля, банковское дело было основным «содержимым», которое должны были защищать городские стены.

Что же касается ремесла, то оно выступало лишь вторичным порождением этого могущества. Ну да: если в городе есть ярмарка или торг, то разумным выглядит изготавливать товары для нее на месте. А если около царского трона собираются аристократы, то было бы смешно не пытаться удовлетворить их спрос на предметы роскоши. Но первичен в данном случае именно что спрос, а не предложение – в смысле, не ремесло, а наличие «могущества», денег и власти. Поэтому для экономики большей части городов даже в первой половины XIX столетии базисом было именно сельское хозяйство. В самом лучшем случае – торговля, особенно международная. (Но понятно, что таковых было мало.) Но никак не промышленность.

Однако индустриализация – начавшаяся после буржуазных революций – начала подобное положение менять. Появились заводы и фабрики, которые выстраивались первоначально около места скопления людей – т.е., около классических городов.  Тем не менее, уже в 19 столетии начал намечается и процесс «промышленного градостроительства» - в том смысле, что новые поселения начали создаваться около крупных месторождений полезных ископаемых, а так же мест, оптимальных для иного производства. (Разнообразные шахтерские поселки, поселки около портов и крупных рек – служащих уже не столько для торговли, сколько для получения сырья и отгрузки продукции.)

Впрочем, только в 1920-1930 годах это направление стало основным в градостроении – в том смысле, что города стали создавать именно «под заводы». Кстати, в этом плане наша страна оказалась одной из первых – хотя подобные вещи происходили и в тех же США или, скажем, Латинской Америке. Да и в Европе – хотя в последней речь шла, понятное дело, не о создании новых поселений, а о «преобразовании» старых. (В том смысле, что прежние торгово-сельскохозяйственные местечки начали превращаться в промышленные центры.) Так что можно сказать, что именно с этого времени начался переход человечества к новому способу организации проживания. Который – как это обычно и бывает в нашем диалектическом мире – был, по сути, возвращением на новом уровне к тому, что было в глубокой древности. (Когда люди не различали производство и жизнь – и любое человеческое поселение было поселением производственным.)

Правда, при этом – как уже было сказано в прошлых постах – шел и обратный процесс. А именно: рост городов прежнего, «властного» типа – мегаполисов. Которые именно в ХХ веке достигли своего максимального величия. Но это – нормальное состояние во время развития сложных систем, при котором всегда бывают моменты, в которых старое сосуществует с новым. Причем, «старое» при этом находится в состояние максимального взлета, а «новое» - только зарождается, что у неподготовленного зрителя может вызвать ложную уверенность в том, что первое и является лучшим. Именно поэтому не только у обывателей, но и у многих «теоретиков урбанизации», а так же ее практиков-градостроителей возникла мысль о том, что именно мегаполис является тем идеалом, к которому стоит стремиться. (И практически все «архитектурные утопии» того времени рисовали именно что «супергород», оторванный от заводов и фабрик – зато с огромными «общественными зданиями», символизирующими власть.)

 Но это восприятие ошибочным, поскольку уже в середине прошлого века стало понятно, что  современный мегаполис давно уже лишен возможности развития, выступая чисто паразитической конструкцией, «пожирающей» свое окружение. (И тот момент, в который оно будет «дожрано», станет для мегаполиса последним – с катастрофическим обрушением всей системы.) А вот промышленный город, напротив, имеет все шансы на устранение своих недостатков и превращения в комфортное для своих обитателей место. Собственно, именно подобная эволюция и шла в прошлом столетии – когда фабричные поселки из совокупности убогих домиков около завода начали превращаться в универсальные «машины для жилья». Где было все, что необходимо людям на расстоянии шаговой доступности. И если бы этот процесс продолжался по сей день, то мы получили бы совершенно иной тип города, нежели тот, что ориентируется на деньги и власть.

К сожалению, начавшийся в самом конце ХХ века социальный регресс, связанный с гибелью СССР – а точнее, с прекращением развития последнего в начале 1980 годов – привел не только к остановке указанного развития промышленных городов, но и к бурному росту паразитических мегаполисов, которые начали выжирать все созданные после 1917 года ростки будущего. В том смысле, что промышленные центры начали по всему «развитому миру» или хиреть и загибаться – начиная с украинского Николаева и заканчивая Детройтом в США – «в пользу» центров власти. (То есть, мест сосредоточения государственных чиновников и финасистов.) Или же начали превращаться вновь во что-то, малопригодное для жизни. (Как многие китайские или индийские «супергорода», которые одновременно выступают и торговыми и финансовыми центрами, и местами размещения производств, но при этом создают хорошие условия жизни только для работающих в «первой категории».)

Тем не менее, данный момент не означает, что указанная эволюция – то есть, развитие «линии» промышленных городов/поселков – навсегда утеряна. Напротив, как любое эволюционное направление, она выступает для человечества неизбежностью. Поскольку накапливание проблем «мегаполисной цивилизации» обязательно приведет к тому, что, рано или поздно, но от нее придется отказываться. Причем это заметно уже сейчас, когда достаточно слабый вирус привел к фактическому коллапсу всей «цивилизованной жизни». И не обрушилось все только потому, что пресловутый «ковид» на самом деле не способен унести критическое количество жизней – и поэтому даже в случае применения неадекватных мер его удар остается для человечества несмертельным.

Но будь показатели летальности/заразности выше в несколько раз – и неизвестно, что бы стало с «Великим Западом». (И примкнувшей к нему Российской Федерации.) В том смысле, что «мегаполисная организация» не предусматривает возможность сколь-либо длительной работы в «карантинном режиме». Не в режиме дурацкой самоизоляции – когда гулять в парках нельзя, а класть плитку можно – а режиме настоящего карантина. При котором сантехники с электриками должны ходить в противочумном костюме с респираторами, а понятие «общественного транспорта» исчезает вообще. (Ну да: представьте, что в Москве или Питере закрыли метрополитен – и попробуйте при этом доставить людей на работу.) Поэтому при реально «злом» вирусе количество выводимых из производственной деятельности работников реальных отраслей очень быстро бы дошло до состояния, при котором «работать некому». Физически. И нарастить «кадровый потенциал» невозможно. (Кстати, здравоохранительные системы в первые полгода «ковида» подошли к этому пределу – но ведь это только одна сторона жизни людей.)

А ведь мегаполисы с их интенсивным «человекообменом» - да еще в условиях мощных «межгородских» и междугородних потоков – есть идеальный инкубатор для вирусных инфекций. (Еще раз повторю этот момент, поскольку он очень важен.) Уже один этот фактор оказывается критическим. А ведь есть еще вопрос бесконечного поглощения ресурсов в подобных городах, который не остановишь косметическими мерами, вроде внедрения электромобилей. (И прочей зеленой дурью.) Поскольку затраты на все возрастающие – по мере распухания мегаполисов – транспортные потоки в данном случае будут все равно значительными. Причем, затраты не только финансовые или топливные – но и «жизненные», связанные с тратой драгоценных часов человеческой жизни на бесцельное сидение в автобусе-вагоне метро-автомобиле.

Так что судьба человечества оказывается, по любому, предрешена – по крайней мере, в урбанистическом плане. Впрочем, не только в нем – но об этом будет сказано уже отдельно…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив