О врачах и мудаках

Вот никогда еще моя любимая masha_al не звонила и не ревела мне в трубку. А сегодня звонила и ревела. Ревела даже не о том, что  ее укусила какая-то большущая собака на одной из лодочных баз, куда Маша вечером поехала делать репортаж о том, как министр Нестеров встречается с владельцами этих самых баз. Маша ревела о том, что ненавидит нашу гребаную систему здравоохранения.

И вот если солнечная Маша, которая умеет смеяться, как Фаина Раневская, совсем не умеет отказывать в помощи и готова помогать всему человечеству и каждому человеку в нем отдельно, как мать Тереза, вот если она ревет о том, что она что-то или кого-то ненавидит, то вот значит эту солнечную Машу обидели и унизили до смерти. 

В травмпункте поликлиники № 1 (на Рахова-Московской). В травмпункте, где почти не было пациентов и доктор Морковкин (так он представился) не то, чтобы совсем умирал от усталости. Морковкин сказал Маше, что не будет делать ей никакую прививку от бешенства, и от столбняка не будет делать тоже, потому что она прописана в Комсомольском поселке и пусть со своей ногой туда и движется. А тетка при докторе Морковкине, называвшая Машу исключительно укушенной («хорошо, что не сумасшедшей», -- ревела Маша), сказала, что они вообще не обязаны с Машей возиться, потому как, судя по страховому полису, возиться с ней должны в другом месте. 

Главный врач одной из саратовских клиник, которому мы позвонили, сказал, что травмпункт не имеет права выгонять Машу на улицу. Но когда она передала эти слова доктору Морковкину, тот велел в ответ этому главному врачу передать привет и отказался оказать Маше медицинскую помощь. «Может, вы мне хотя бы рану обработаете?» -- попросила Маша. – «Разве вы так высоко задерете ногу к раковине?» -- спросил доктор Морковкин. А потом велел Маше отбросить эмоции и прочитал лекцию о том, что бешенство – очень опасное и смертельное заболевание. И тут же посоветовал ей промыть дома рану каким-нибудь дешевым мылом. Потому что, по мнению, доктора Морковкина, если Маша сделает прививку, то ей придется все лето ходить под зонтом, избегая солнечных лучей. А еще доктор Морковкин посоветовал Маше вернуться на ту самую долбанную лодочную базу, отыскать ту самую  собаку и отследить, не умрет ли она в течение ближайших десяти долбанных дней.  Не умрет – значит и Маша может быть спокойной, что в будущем не умрет от бешенства. 

И вот интересное дело. Только сегодня мы в нашей газете опубликовали опрос на тему, что думают жители Саратова о нашей медицине. В большинстве своем это очень хорошие отзывы, потому что мы, блин, объективное издание, и если люди хотят сказать спасибо, мы об этом пишем. И у меня есть очень хорошие знакомые врачи, некоторых из которых я считаю богами. Но вот если какой-нибудь доктор Морковкин -- долбанный мудак, не обрабатывающий раны пациентам на том основании, что они не могут задрать свои руки, ноги и другие части тела к долбанной раковине их долбанной поликлиники, мы об этом тоже будем писать.

А пока я просто хочу почти официально заявить: мы – для газеты хотим собрать как можно больше случаев  хамского наплевательского отношения саратовских врачей к своим пациентам. Как вы понимаете, не просто для коллекции. И не из мести. А ради, как уже говорилось, объективности. Чтобы каждый укушенный не чувствовал себя сумасшедшим. И чтобы солнечные Маши не ревели в трубку, что сейчас пойдут домой, промоют ногу под проточной водой, придут завтра на работу и если на ней умрут, то вот ну и пусть.

P.S. Только что позвонила Маша. Её муж Женя сказал, что не даст ей умереть от бешенства. И привел её в травмпункт 2-й горбольницы. И Машу встретил прекрасный доктор с бородкой Хабиб Хаджимурадов («Лен, он, правда, очень прекрасный, очень-очень»)… Не читал лекций, не ругался на раковину, обработал рану, сделал укол от столбняка. И сейчас Маша сидит и ждет укола от бешенства. Фух…  То есть вот, как и везде, есть профессионалы, а есть мудаки. А еще Маша сказала, что боится, что доктор Морковкин наврал с фамилией. Но если даже так, мы её узнаем.