О стрельбе и счастье
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
Когда Данко вырвал своё сердце и увидел, как грязен этот мир, что бы он сделал, если б у него был автомат?
Есть два типа людей, которые хотят жить лучше. Одни хотят жить
лучше сами, и используют себе на пользу несовершенство этого мира,
зачастую делая его ещё хуже. Другие расстраиваются от
несовершенства мира, они хотят жить в красивом мире. Они
придумывают теорию (или вооружаются готовой), как осчастливить
человечество, и готовы на всё ради его счастья. Или хотя бы
пострелять этих баранов, которые не хотят быть счастливыми.
Впрочем, если у вторых ничего не вышло, они, бывало, переходили в
первые (да и если вышло, то тоже). Взять хоть Парвуса, главного
бухгалтера русских революций. Он потом спокойно доживал в Берлине
на миллионы, заработанные в борьбе за правое дело.
Ну а теперь - немножко о практике осчастливливания, где, как ни
странно, другая цель достигались знакомыми нам методами. И опять
же, как ни странно, в этой книге.
![О стрельбе и счастье О стрельбе и счастье](/images/main/o-strelbe-i-schaste-e99682.jpg?from=https://ic.pics.livejournal.com/sp_strannik/38778284/341864/341864_original.jpg)
После изгнания испанского губернатора в 1811 и до окончания
войны в 1870 Парагваем правили три диктатора: 25 лет правил Хосе
Родригес Гаспар Франсия, затем его племянник Лопес I и его сын
Лопес II.
Франсиа сразу озаботился защитой власти: создал тайную полицию и
наполнил страну стукачами, но за всё время расстрелял только 68
соратников по хунте, а дальше практически обходился пожизненным.
Результат тот же: больше трёх лет в тюрьме мало кто выживал, но
звучит гораздо гуманней.
С религией он разобрался без полумер: выгнал католических
священников, конфисковал имущество церкви и назначил священников от
правительства.
Образование. Решив, что заговоры устраивают образованные люди, он
оставил в стране только начальное, но обязательное, образование для
мальчиков. Их два года учили патриотизму, дисциплине, любви к
президенту, и ещё письму и арифметике. Церковь тоже учила любви к
президенту, все иностранцы объявлялись дикарями и обезьянами, а с
появлением газет и они присоединились к этому хору, поэтому
парагвайцы считали себя великой и счастливейшей нацией, а кто не
считал, тот сидел.
А как был решён национальный вопрос! Франсия и не подумал делить страну по нац. признаку. Он просто приказал потомкам испанцев вступать в брак исключительно с индейцами - и никакой головной боли на следующее столетие. Да, и женились только с его разрешения.
Всё было национализировано, все работали на гос. предприятиях и
получали фиксированную зарплату. Товары распределялись тоже по
твёрдым ценам. Нбольшое количество крестьян и ремесленников сдавали
свою продукцию государству, а излишки могли продавать на
рынке - тоже по фиксированным ценам. Парагвайцы довольствовались
только своими продуктами и считали, что живут лучше всех в мире.
Внешней торговли ваще не было, как и дипломатических отношений.
Армия была маленькая, старший чин был полковник, а солдаты ходили
босиком. Но граница была на замке! За попытку перехода - "вышку".
Европейский ботаник, в погоне за бабочками попавший из Бразилии в
область, которую парагвайские солдаты считали своей (разбери там, в
джунглях!), отсидел девять лет, пока президент его не
помиловал.
Никаких выборов, митингов и собраний, кроме тех, что приказал провести El Supremo - «Верховный».
Парагвайцам запрещались не только загранпоездки, но и международная переписка, а также – ввоз в страну любой печатной продукции, за исключением книг, предназначенных для персональной библиотеки тирана.
< Ни один парагваец не имел права сменить место жительства без разрешения властей, даже если его жилье представляло собой тростниковую хижину. Для совершения поездок между городами требовались специальные пропуска.
Перемещения людей внутри страны тоже находились под строгим контролем: ни один парагваец не имел права сменить место жительства без разрешения властей, даже если его жилье представляло собой тростниковую хижину. Для совершения поездок между городами требовались специальные пропуска.
Как и положено приличному диктатору, в личной жизни Франсия исповедовал демонстративный аскетизм. Он одевался в простое платье, питался умеренно, не пользовался дорогими вещами, не принимал подарков, не строил себе дворцов и отказался получать денежное жалованье, которое ему, впрочем, и не требовалось, поскольку все в стране фактически и так принадлежало ему.
Таким образом, выдающийся (без всяких оговорок, ибо рядовой
человек не смог бы провести и малой доли вышеназванных реформ)
диктатор создал странную и причудливую державу, в которой
прото-социализм соседствовал с жутковатой деспотией в стиле
Блистательной Порты, где все, от последнего нищего до верховного
визиря, фактически были рабами султана. >
Всё испортили потомки.
Лопесы всерьёз уверовали в исключительность свою и Парагвая, и
решили стать Мировой державой. Начали закупать оружие и военные
корабли, пригласили иностранных специалистов строить железные
дороги, форты, корабли, ввели всеобщую воинскую обязанность. А
когда в Асуньсьон по пути в аргентинскую провинцию зашёл
аргентинский корабль с оружием, деньгами и новым губернатором,
Лопес-младший не стерпел и захватил его.
23 декабря 1864 года парагвайская армия вторглась на бразильскую
территорию (в Уругвай - ещё раньше). Парагвай оказался в состоянии
войны со всеми соседями - Уругваем, Аргентиной и Бразилией.
А в конце июня 1865 военный суд по прямому указанию Лопеса
приговорил полковника Роблеса и его «сообщника» лейтенанта Гаона к
смертной казни. Роблес и Гаон стали первыми из многих сотен
парагвайских офицеров, политиков, чиновников и простых граждан,
павших жертвами репрессий за годы войны.
Для Парагвая поражение в войне обернулось страшными невосполнимыми потерями. Страна понесла такой урон, что была отброшена в развитии на десятки лет назад и не восстановилась до сих пор.
Оказывается, не мы были первыми.
|
</> |