О роботах.

anlazz — 26.04.2017 Яна Завацкая ака Синяя ворона, привела в своем блоге достаточно интересный текст про роботов. Смысл его состоит в том, что все современные надежды на скорое пришествие «роботизированного мира», а равно – и опасения, связанные с этим, в реальности не имеют никакого смысла. Просто потому, что никакой массовой роботизации не ожидается. Точнее, не ожидается в ближайшее время - поскольку в некоем будущем ничего не помешает данной технологии развиться в полную силу. Но это – только после одного неочевидного, но крайне важного изменения, о котором надо говорить отдельно. В настоящий же момент роботам, скорее всего, уготована роль всего лишь одной из «сенсаций», одной из демонстраций прогресса, которая производит массу шума, но в реальности остается всего лишь ничтожной частью огромного производственного механизма, реально обеспечивающего нам наличие всех благ. (Пускай и реально работающей частью.)

В связи с этим хочу вспомнить, что еще недавно - года три-четыре назад - так же гремела слава 3-д принтеров. Этим устройствам пророчили роль не просто универсального производственного механизма, заменяющего множество «устаревших» станков, но выводили из их появления возможности изменения социума, как такового. Эх, каким прекрасным казалось «то» будущее, в котором каждый человек, имеющий дома этот самый 3-д принтер, становился бы полностью самодостаточной производственной единицей. А значит, полностью освобождался от необходимости участвовать в отчужденном труде. Впрочем, были и опасения, что подобную ситуацию капитал попытается не допустить через ужесточение политики копирайта. И доблестные хакеры, ломающие эти самые копирайты ради общего блага! (Какая, все-таки, прекрасная эпоха была – тогда копирайт мыслился главным злом! Впрочем, то же самое через некоторое время будут говорить и сегодняшний день.)

Но вот прошло совершенно ничтожное – по историческим масштабам – время, и данная тема  забылась. Фанаты прогресса нашли для себя новые игрушки: какое-то время в их качестве были автомобили Тесла, потом – космические поделки того же Маска, а сейчас – роботы. 3-д принтеры же отошли в тень, туда, куда незадолго до этого отправились пресловутые нанотехнологии – так же призванные когда-то так же уничтожить труд и создать общество всеобщего изобилия. (Но в результате создавшие только «Роснано» и «Сколково».) Впрочем,  с 3-д принтерами история обошлась намного мягче – по крайней мере, данные устройства реально воплотились в «железе». (Хотя и нанотехнологии – если рассматривать данную отрасль за пределами пресловутых «наноассемблеров», так же дали некоторые интересные направления.) В любом случае, сейчас указанное устройство можно спокойно купить, причем, даже частному лицу: на  пресловутой «Алибабе» эти устройства продаются сейчас по цене порядка 14 тыс. рублей.  Да и расходники к ним оказываются дешевле, нежели расходники к принтерам обыкновенным. Казалось, при подобном раскладе и карты в руки – в том смысле, что 3-д печать должна войти в каждый дом. Но этого не происходит. По одной простой причине: это никому не нужно. То есть, не сказать, чтобы 3-д печать вообще не имеет применения – конечно, нет, есть области, где указанные принтеры действительно необходимы. Но не более. Никакой «закрывающей технологией» эта самая печать  не стала, и заменять собой всю мощь промышленного производства не собирается.

То же самое можно сказать и о роботах. Да, они очень эффектно смотрятся в видеороликах. Более того, они прекрасно выполняют многие задачи, которые сейчас делает человек. И, казалось бы, почему бы им реально не стать основой производства? Однако не все так просто. Во-первых, стоит отметить, что в отличие от иных «новомодных штук», робототехника имеет достаточно долгую историю. Если исключить отсылки к «автоматонам» 18 века или «электрически людям» начала  века XX – бывших, скорее, дорогими игрушками – то начало данной отрасли следует вести с начала 1960 годов. Именно тогда в массовое производство были введены первые роботы – то есть, автоматические манипуляторы, управляемые  записанной программой. (По типовому для 1950-60 годов способу – через записи на магнитном барабане, ленте или перфокартах, что в это время уже управляли разного рода станками.) Впрочем, настоящий расцвет робототехники наступил в следующем десятилетии – когда данная технология вышла за пределы своей частной ниши.

В это время роботов не только проектировали и производили, но и разрабатывали их «теорию», а так же, планировали развитие отрасли в будущем. А это самое будущее обещало быть блестящим – например, в нем должны были доминировать безлюдные производства, насыщенные станками-автоматами, роботами-манипуляторами и разного рода вспомогательными механизмами, вроде автоматических тележек. Под это дело собирались конференции, выпускались разного рода материалы – от статей в газетах до научных монографий - планировались будущие инвестиции и т.д. и т.п. В общем, велась обстоятельная и уверенная работа, должная построить светлое роботизированное будущее. Однако уже 1980 годы показали, что все не так просто – нет, конечно, внедрение новых технологий шло, но его темпы оказывались много меньше ожидаемых. Разумеется, можно было бы сказать, что все это – следствие экономических кризисов, которыми лихорадил мир в данном десятилетии. (Интересно, почему? А точнее, интересно, почему этого нем было ранее - ведь кризисы есть норма для капиталистического общества.) Но ведь указанные кризисы не помешали т.н. «компьютерному буму» - то есть, массовому распространению ПК, прошедших путь от диковины в начале 1980 и до неотъемлемой части любого офиса или дома в конце.

Так почему же  одной технологии сопутствовала удача, а другой нет? Впрочем, особой загадки тут нет. Для лучшего понимания можно привести пример еще одного бума – телекоммуникационного, случившегося в 1990 годы, когда весь мир опутался «Мировой паутиной» и покрылся тысячами сотовых вышек. (При том, что робототехника в это время так же развивалась довольно вяло.) Дело в том, что ПК и телекоммуникации  с одной стороны, и роботы -с другой, относятся к разным областям человеческой деятельности. Поскольку, последнее, это, понятное дело, производство. А «персоналки» и сети, включая Интернет – это управление. Поэтому взлет их означал не что иное, как тот факт, что  последние десятилетия XX столетия прошли под знаком массового развития управленческой и распределительной сферы. (А так же – индустрии развлечений, давшей домашние ПК и Интернет.) А вот производство, как таковое, в данное время оказывалось «в тени».

Разумеется, оно так же развивалось – но, скорее, экстенсивно, за счет включения в свою сферу огромных масс населения «Третьего мира». Поэтому вместо заводов автоматов, где промышленные роботы перемещают детали с обрабатывающих центров на тележки-«спутники», символом «нового производства» данного времени стали огромные ангары, где сотни и тысячи полуграмотных китайцев, индийцев, малайцев и т.д., что-то клепают полукустарными методами. В общем, вместо роботов железных наступило время роботов «биологических». Причем, очень и очень дешевых, готовых работать буквально за еду, самовоспроизводящихся и способных работать в жестких условиях. В такой ситуации ожидать, что кто-то будет вкладываться в создание «железных людей», было бы странно. Вот в момент появления промышленной робототехники, как таковой, ситуация была иная. Тогда – в 1960-1970 годы – можно было наблюдать устойчивый тренд на повышение реальной зарплаты. Уровень жизни среднего человека этого времени неуклонно рос, причем, казалось, что предела данному процессу не видно. По крайней мере, если использовать привычный для человека индустриального общества аналитический аппарат. Согласно ему выходило, что данный рост благосостояния напрямую исходит из увеличения производительности труда – а, данный процесс может происходить практически бесконечно. Правда, оставалась еще проблема наличия ресурсов, отрефлексированная пресловутым Римским Клубом, но за пределами этого ограничения никаких проблем не виделось.


О том, что еще недавно ситуация была совершенно иной, что все преимущества прогресса еще недавно неминуемо сжирались ужесточением роста конкуренции (включая военную), тогда мало кто вспоминал. А уж про то, что привело к отказу от данной ситуации – т.е., от того самого, «классического» роста обнищания пролетариата – вообще никто не задумывался. А зря. Поскольку стоило этому фактору исчезнуть, и «естественный» рост зарплаты сменился обратным трендом. В итоге 1970 годы оказались вершиной развития «общества всеобщего благосостояния», периодом максимального реального благополучия основной массы населения. Т.е., разумеется, с точки зрения приобретения тех или иных благ, последующие времена могли быть и лучше, но в комплексе, с учетом уверенности в будущем, человечество никогда так хорошо не жило, как тогда.

Про то, на чем основывалось это житье, говорилось уж немало. Поэтому тут скажу очень кратко: основанием благополучия мира в период 1950-1970 годов было то, что указанная выше конкуренция сдерживалась наличием «советской угрозы». Одновременно с этим буржуазия развитых стран старалась «не дразнить гусей» - в том смысле, что не доводить массы до протестов. Поскольку в последнем случае «на горизонте» начинала маячить неизбежная Революция, с активной помощью Советов. И лишь когда стало понятно, что никакую Революцию СССР поддерживать не намерен, что его руководство рассматривает свою миссию лишь как возможность продолжения имеющегося положения («стабильность»!!!), капитал пошел в наступление. Разумеется, это выразилось, прежде всего, на сокращении доли прибавочного продукта, отдаваемого им трудящимся – на том самом прекращении роста реальной зарплаты, а затем и ее сокращении. Но не только. Снижение давления «Советской Тени» привело к тому, что допустимыми стали более «рисковые», а значит, и более прибыльные, стратегии. Которые, неизбежно, вели к кризисам, ставшим с этого времени нормой.

В подобной ситуации вкладывать деньги в развитие высокотехнологичного автоматического производства стало невыгодно. А вот выводить капиталы в страны «Третьего мира», создавая там крайне дешевые, но массовые рабочие места, напротив, стало более, чем логично. И никакие протесты профсоюзов не могли этому помешать: ведь если за ними нет советской мощи, то стоит ли бояться людей, которые давно уже отвыкли играть за пределами «правового поля». Ну, и кроме того, важную роль сыграл тот фактор, что СССР в 1980 годы открыто заявил о прекращении уровня вмешательства в дела третьих стран. Что автоматически давало огромную фору Западу, который ничего подобного делать не собирался. В итоге, если ранее была опасность, что некое правительство – обратившись к Советскому блоку – может национализировать иностранную собственность (или, хотя бы, ограничить ее), то теперь об этом можно было не беспокоиться. В конце концов, несколько авианосных группировок способны прекрасно справиться с любой страной «Третьего мир», рискнувшей пойти против реальных хозяев.

В итоге, вопрос с развитием производственных технологий на несколько десятилетий оказался закрыт. Да, новые станки разрабатывались, робототехника потихоньку внедрялась – но все понимали, что не это дает реальную прибыль. Тем более, что к 1990 годам подоспела дележка «Советского наследства» - и всем реально стало не до производства. Напротив, чем дальше, тем больше нарастал зловещий пузырь финансовых спекуляций – считай, прямого ограбления большинства – а так же, связанных с ним «технологических пузырей». (В реальности оборачивающихся теми же спекуляциями.) Поэтому на производство обратили внимание только тогда, когда до некоторых дошло, что все имеющиеся ресурсы если не проедены, то давно уже переделены по десятку раз - в конце 2000 годов. Вот тогда-то и вспомнили про роботов, а так же, про станки-автоматы  (ЧПУ, обрабатывающие центры). «Первой ласточкой» подобного процесса – если не считать почти фэнтазийные «нанотехнологии» - и стали уже упомянутые 3-д принтеры. (Которые, на самом деле, выступают одной из разновидностей указанных выше станков-автоматов.)


Эти самые принтеры обладали очевидными достоинствами для того, чтобы оказаться в центре внимания. Во-первых, они имели очень эффектный процесс изготовления продукции – хотя и крайне
экономически не выгодный. Во-вторых, их характеризовала универсальность и относительная автономность. Ведь среднему человеку не свойственен охват больших процессов, он их просто не видит - а вот возникающая в 3-д принтере деталь приводит его в восторг. Ну, и в-третьих, плюсом подобных устройств была относительная дешевизна, делавшая их доступными для небольших мастерских и любителей. Поэтому 3-д принтеры обошли своих конкурентов в виде обрабатывающих центров – последние стоят астрономически, а следовательно, особо демонстрировать их работу нет смысла. (Слишком дорого. Поэтому «опопсование» ОЦ – в виде массовой выкладки роликов с их работой и т.д. - наступило лишь после оглушительного успеха 3-д печати.)

Впрочем, изначальная «нишевость» указанной технологии, ее однозначная ограниченность в плане применения на «большом производстве» привела к том, что очень скоро она просто приелась и отошла в тень. Оказалось, что для «нормальной работы» на производстве 3-д принтер должен быть довольно дорог и сложен в обслуживании, а те его варианты, что доступны в быту, мало для чего пригодны - за пределами демонстрации возможностей. И вот тогда на первый план и вышли роботы. Причем, пришли они практически тем же путем, что и 3-д печать: массовая потребность общественного сознания в «производстве» породила множество «бытовых» и «полубытовых» вариантов. (Вроде того «Васи», что водит УАЗик: практического смысла ноль, но эффектность высокая.) И только потом акцент переместился на «серьезные модели». (Впрочем, большая часть последних так же находится на уровне «демонстрашек» - по технологическим причинам.)

Однако о проблемах современных роботов – а точнее, робототехники, как отрасли, находящейся на границе реального производства и существующих в общественном сознании мифов – надо говорить отдельно. Тут же стоит отметить самое главное – то, что основной причиной, которая и привела к появлению роботов, выступало повышение уровня реальной зарплаты у массы населения. Именно этот процесс и стал основанием для ее зарождения и ее развития вначале. Да и сейчас именно он является главным драйвером, способствующим хоть какому-то движению в отрасли. Правда, если тогда указанная причина была связана с тем, что указанная зарплата поднималась «тенью СССР», то теперь речь идет о том, что «промышленность должен вернуться на родину», т.е., в развитые страны, откуда, как было сказано выше, она «ушла» в 1980 годы. Поскольку конкуренция, «отпущенная» после падения СССР, в настоящее время перешла на новый уровень – а именно, к разрушению «глобализованного мира» и растаскивания его на «блоки». Что, помимо всего прочего, резко снижает ценность прежних стратегий.

В итоге чем дальше, тем больше говорят о «реиндустриализации» США и Европы, связывая ее с возможностью применения разного рода высоких технологий. Впрочем, очевидно, что реальный путь этой «реиндустриализации» будет совершенно иным. Поскольку в существующей реальности ничто не мешает снижению зарплат – СССР ведь давно нет, а рабочее движение пребывает в известном запустении. А значит, роботы, как основа будущей промышленности, в данном положении –  всего лишь локальное явление, связанное с высокой инерцией социальных систем. Стоит им измениться – а процесс подобных изменений стал уже очевидным – и основа для их применения исчезнет так же, как исчезла в прошлый раз. Собственно, можно сказать, что роботы сейчас – это ни что иное, как артефакты, результат «смешения» представлений «Золотого века» человечества и текущей реальности. Поэтому их ждет судьба иных артефактов подобного рода – таких, как «наносборщики», 3-д печать, искусственный интеллект, или колонизация Марса.

А реальность будет определяться совершенно иными процессами. Поскольку, как было сказано полтора века назад, производительные силы должны соответствовать производственным отношениям. И наоборот…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив