О разведчике номер один Советского Союза

   Ровно 67 лет назад, 7 ноября 1944-го года, в Токио был повешен Зорге Рихард советский разведчик, журналист, Герой Советского Союза. Полунемец и полурусский, байкер, пьяница и бабник Зорге сражался на стороне Германии в Первую мировую войну, но в 1924-м, проникнувшись идеями коммунизма, уехал в Москву. Спустя пять лет, пройдя обучение в разведшколе, он вернулся в Германию, где вступил в НСДАП. В 1933 году Зорге отправился в Японию в качестве немецкого журналиста, для того чтобы через двадцать лет после смерти стать «разведчиком номер один» Советского Союза.

   В нынешней России есть несколько исторических дискуссий, которые Россия почему-то считает для себя болезненными: Катынское дело, жестокость Красной армии на оккупированных территориях, и начало Великой Отечественной войны.
   Главный предмет спора на последнюю тему – версия Виктора Суворова о сталинском плане вторжения в Германию. Почему-то в современной России считается, что заключать честный пакт о ненападении с гитлеровским режимом почетнее, чем тайно готовить нападение на него. Одним из составляющих этой дискуссии является вопрос о том, знал ли Сталин точную дату начала предстоящей войны. Ответ очевиден – знал, но проигнорировал. Никаких доказательств этой версии сегодня нет, а сказка о всесильном профессионале, чуть ли не главном прототипе Штирлица, живет и поныне.
   
   Явление Рихарда Зорге было подобно цунами – его образ обрушили на советскую публику, жестом фокусника вернув из забвения. 4 сентября 1964 года граждане СССР развернули газеты «Правда» и «Известия» и вдруг узнали, что был, оказывается, великий разведчик, который знал все. Так, по сути и был заложен фундамент грандиозной легенды о великом разведчике, которому не поверил Сталин.
   То что радиограммы Зорге носили довольно туманные сроки начала войны и то что он уже указывал ранее сроки нападения которые не подтвердились, уже достаточно хорошо известно. А несколько лет назад, во время «круглого стола» в редакции газеты «Красная звезда» представитель Службы внешней разведки В. Карпов окончательно расставил все точки над «i» касаемо «радиограмм Рихарда Зорге, сообщавших точную дату немецкого вторжениям». Дословно: «К сожалению, это фальшивка, появившаяся в хрущёвские времена».

   Поэтому остановлюсь на другом моменте – как Зорге «запел». То есть, признался, что шпионил на СССР и сдал все, что можно было сдать, причем сделал это чуть ли не сразу после ареста, сказав своему следователю: «Пожалуйста, передайте Сергею [В. С. Зайцев] в советское посольство, что Рамзай содержится в Токийском доме предварительного заключения». Что это, как не сдача связника и контакта?! Советская резидентура почти сразу после его ареста сообщила в Москву из Токио следующее: «Один из арестованных немцев в Токио некий Зорге (Хорге) показал, что он является...» и все что Зорге показал на следствии. И Фитин, начальник внешней разведки, не зная про Зорге запросил Димитрова: «Прошу сообщить насколько правдоподобны данные сведения» (тот показал японцам что работал еще и на Коминтерн).
   Об этом не любят вспоминать, поскольку согласно легенде «стараясь затянуть время, Зорге первый месяц вообще не отвечал». И тогда «начинались пытки. На все изуверства Зорге отвечал холодной улыбкой. Он никогда не боялся боли». Японские палачи «выворачивали руки Зорге, вгоняли иглы под ногти, до хруста сжимали запястья в бамбуковых тисках. Но даже они пришли в изумление: Зорге молчал».
   Увы, или к счастью, но японцы Зорге вообще пальцем не тронули – и это документально подтверждено. Курировавший следствие японский прокурор Сикава потом доказывал (и доказал) что «Для получения признания насилия к Зорге не применяли. Ему были предъявлены вещественные доказательства и потребовали их объяснения. Таким образом, в конце первой недели он признался…»

   Один из асов тайной войны Павел Судоплатов оценивал ситуацию так: «Зорге нарушил правила, он начал давать показания, рассказывать о своей работе на СССР». И это правило соблюдалось непреложно – арестованный разведчик должен молчать. Молчать, несмотря на железнейшие улики и самые изобличительные показания, «включать дурку» и твердить, как попугай: трагическое совпадение, интриги-провокации! На допросах разведчик должен кричать, шуметь, обвинять в клевете и провокациях и отрицать все что угодно: рацию подкинули, «сообщников» вижу впервые в жизни, почерк подделали, и вообще я алкоголик и у меня белая горячка (что было правдой – уверенно перепивающий нужных людей в бесконечных застольях, а потом выкачивающий из них важные сведения для Центра, Зорге сам, выпивая, проходил все стадии состояния алкоголика: слезливость, агрессивность, паранойю…).

   Проваленный разведчик должен нагло смотреть в глаза, разыгрывая оскорбленную невинность, потому что знает – только тогда его может быть вытащат. Два самых знаменитых, наверное, провалившихся советских разведчика: Маневич в Италии и Абель в Штатах именно так себя и вели – Маневича засадили как шпиона «неустановленного государства», а Абель «включил дурку», несмотря на веские улики. Да и Меркадер (которого действительно жестоко пытали в мексиканской тюрьме 6 лет подряд) не называл свое имя пока его не опознал один из испанских знакомых. Но и тогда он так и не признался в том что работал на СССР и убил Троцкого по приказу Сталина.
  
   
   Значит ли это, что Зорге – не великий разведчик и не герой? Трудно ответить однозначно. И не заговорил ли он только тогда когда понял что его бросили и сдали свои, понимая, что молчать бессмысленно – организация разгромлена, взяли абсолютно всех, а советским нечего не грозит – у них диппаспорта и дипиммунитет?
   Но однозначно можно сказать одно – Зорге стали считать «разведчиком номер один» по нелепому стечению обстоятельств и подобного супергероя можно сделать из доброй половины разведчиков-нелегалов о которых мы практически ничего не знаем.
   Это потому что от воли случая мы зависим не только в жизни, но и после смерти…