О психическом здоровье

В октябре этого года один из «узников 6 мая», Михаил Косенко, был направлен на принудительное психиатрическое лечение.

После этого главный психиатр России, и.о. гендиректора института Сербского Зураб Кекелидзе, с целью опровергнуть доводы противников, выступил на пресс-конференции. Он рассказал, что Михаил Косенко и в самом деле психически болен, что у него «были голоса» и «убежденность, что он отравлен свинцом», и объяснил, что дело не в том, что Косенко ударил полицейского, а в том, что он не осознавал при этом последствий. «Он опасен. Он не осознает, что если он это совершит, ему грозит заключение», — сказал г-н Кекелидзе.

Г-ну Кекелидзе возразил известный художник Андрей Бильжо, который уже 30 лет не является практикующим психиатром, однако в юности защищал диссертацию именно по этому профилю. Она называлась «Благоприятные исходы на уровне практического выздоровления при юношеской одноприступной шизофрении».

Бильжо отбирал для диссертации пациентов, которые свыше 10 лет наблюдались в диспансере, но при этом не стационировались, и у которых не было никаких показаний к госпитализации. По мнению Бильжо, Косенко, который не стационировался в течение 12 лет, у которого не было психотических состояний, не имеет никаких показаний к принудительному лечению. «Человек в СИЗО полтора года, он потерял мать, он не был на ее похоронах и вполне адекватен», — отметил Бильжо.

Не будучи психиатром, я не хочу вмешиваться в этот медицинский спор. Однако у меня есть вопрос — как к Зурабу Кекелидзе, так и к Андрею Бильжо. По поводу психического состояния некоторых других людей.

К примеру, одним из организаторов митингов против усыновления детей гражданами США и движения «Русские матери» является некая Ирина Бергсет. Ирина Бергсет вышла замуж за иностранца по интернету, приехала в Норвегию, родила мужу ребенка и тут же развелась.

Когда мальчику разрешили видеться с отцом, г-жа Бергсет написала заявление в полицию, что отец угрожал мальчика убить, а когда полиция ей не поверила, г-жа Бергсет заявила, что отец мальчика насиловал, причем не один, а в компании дюжины других лиц обоего пола, в том числе женщин с фаллосами.

После этого органы опеки забрали у г-жи Бергсет сына, заявив, что она сумасшедшая.

После этого г-жа Бергсет поняла, что в органах опеки тоже работают педофилы. Оказывается, отобрав у нее мальчика, они отвезли его в «красный дом», где детей наряжали в костюмы животных, украшенные детородными органами, разрисовывали голубой краской и насиловали. Все это снималось на видео, а потом муж и его друзья вычищали из изнасилованных детей сперму и следы ДНК с помощью некоего устройства, работающего как пылесос.

Г-жа Бергсет взяла ребенка и отправилась в госпиталь самостоятельно, чтобы освидетельствовать сына. Но хирург, которому она рассказала про «красный дом», костюм, разрисованный фаллосами, и пылесос для отсоса спермы, отказался это делать.

Только после этого г-жа Бергсет окончательно прозрела и поняла, что в заговоре против ее сына участвуют не только муж и соцслужбы, но и вся Норвегия. Согласно последней версии г-жи Бергсет, ее сына одевают не в костюм с мужскими членами, а в костюм Путина. «Моего сына одевают в костюм Путина, и люди становятся в очередь, чтобы насиловать моего четырехлетнего мальчика, а я должна здесь молчать, потому что если я скажу об этом, то меня объявят сумасшедшей», — говорит г-жа Бергсет.

У меня вопрос к г-ну Кекелидзе как к практикующему психиатру: является ли г-жа Бергсет психически нормальной? Если она сумасшедшая, то почему она сидит не в соседней с Косенко палате, а в оргкомитетах?

Г-жа Бергсет не единственный союзник Кремля, чье психическое состояние вызывает у меня некоторые вопросы. Например, несколько лет назад некий персонаж по имени Юлий Нудельман активно добивался в Израиле лишения Леонида Невзлина израильского гражданства. Г-н Нудельман — врач, который эмигрировал в Израиль еще при СССР и опубликовал там несколько книг — сначала «Кровопролитие в медицине» и «Медицинская мафия в государстве коррупции» (о том, что израильские врачи — это убийцы в белых халатах), а потом «Щаранский без маски» — о том, что Натан Щаранский являлся агентом КГБ и не сидел в лагере.

Или вот, например, возьмем главу «Финского антифашистского комитета» Йохана Бекмана. Этот человек постоянно мелькает на российских экранах каждый раз, когда финские социальные службы отбирают ребенка у русской матери. Каждый раз, понятное дело, соцслужбы оказываются сущими фашистами. Согласно Бекману, история советско-финской войны не может быть написана без признания того, что «финны были фашистскими оккупантами, что Финляндия вела в Советской Карелии жестокую расовую воину, что оккупационному правительству чуждо было что-либо человеческое, а чудовищной целью являлось совместно с нацистской Германией стереть русских с лица земли».

Еще у нас есть новый глава «России сегодня» Дмитрий Киселев, который объявил Евромайдан местью шведов за поражение под Полтавой. Есть у нас генерал Шаманов, командующий ВДВ России, который всерьез уверен в том, что спонсорами террористов на Кавказе являются США («Ситуация на Кавказе сложная и будет оставаться такой в связи с приближением выборов в США», — заявлял он еще в 2008 году). Да что там, у нас В.В. Путин полгода назад поведал журналистам Russia Today, что, оказывается, несколько лет назад российские войска нанесли превентивный удар по международным террористам, переброшенным за 30 км от Сочи.

Я ни в коем случае не утверждаю, что все вышеназванные люди — психически ненормальны. Лично я склонна подозревать, что у нас в России рамки психической нормы несколько сдвинуты, и то, что в здоровом обществе было бы психической болезнью, во властной идеологии признается нормой. Это вообще такая тонкая штука: если человек показывает на осла и говорит: «это лошадь», то его считают сумасшедшим, но если на осла покажет правитель, то все громко согласятся с ним, что это лошадь, и будут считать сумасшедшим того, кто этого не видит.

Но все-таки хотела бы услышать от г-на Кекелидзе профессиональную оценку психического здоровья вышеназванных персонажей и уточнить: они опасней для общества, чем Косенко, или нет.

Юлия Латынина
Обозреватель «Новой»