О поветрии-2

(упражнение)
Прослушал объяснения Барщевского на Эхе Москвы. Полагаю, что
напрасны все проклятия в его адрес - МЮ человек, безусловно,
честный в той мере, в которой его род занятий допускает такое
определение (да, на меня то же самое легко распространяйте, не
страшно), и его открытость стоит уважать. Говорит он между
строк, да, в общем, и открыто, примерно следующее:
В московских пробках спецмашина с маячком - это, с одной стороны,
инструмент, с другой стороны,
награда.
Инструмент. График работы федеральных чиновников,
как правило, чудовищен. Отказ от передвижения по Москве в режиме
спецтранспорта вызовет непрерывное опоздание чиновников на
запланированные мероприятия, кроме того, вызовет сокращение для них
свободного времени, которого у них практически нет. Спецтранспорт -
способ повышения эффективности работы госаппарата, поэтому протесты
против его использования по назначению - это требование снижения
качества работы государственных институтов.
Награда. Спецтранспорт во многом является
компенсацией для определенной достаточно узкой категории
госчиновников в частной жизни за тяготы, которые они переносят на
службе во благо общества. Круг допущенных к этому благу лиц
невелик, благо распределяется не персонально, а в привязке к
высокому государственному посту. Его получатели воспринимают его
как заслуженное и необходимое, добровольно отказываться от него
может только ненормальный. Мало того, это редкое по определению
благо - следует обращать внимание не на его законное использование,
а на удавшиеся попытки воспользоваться им незаконно.
Кроме того, МЮ делает акцент на то, что большинство
протестующих в силу своей интеллектуальной ограниченности
и отсутствия реальных сведений о том, в чем заключаются
служебные обязанности крупных госчиновников, не осознает, что речь
идет об инструменте, и руководствуются исключительно
завистью к чужому комфорту, даруемому ему в
качестве соцпакета. В глазах его эта зависть сродни зависти к
тем, кто честным трудом заработал себе, например,
на автомобиль бизнес-класса. Наконец, с его точки
зрения, карьера на госслужбе являет собой и аналог, и
возможное продолжение карьеры в частном бизнесе в любом
статусе, поэтому ему кажется и справедливым, и разумным то, что
уровень комфорта и безопасности, обеспечивающийся топ-менеджерам в
корпоративном секторе, сопоставим с теми же уровнями,
обеспечивающимися высокопоставленным чиновникам - это элемент
системы. Во всей же "антимигалочной" кампании он видит
преимущественно проявление левых настроений в обществе,
стремления к популистскому принудительному равенству.
Не сказать, чтобы это были аргументы невесомые и неразумные, и все,
кажется верно.
Но есть некоторый объем недоговоренностей - вот они.
1) Априори предполагается приоритет государственных целей и задач
над частной жизнью граждан. Боюсь, что МЮ не подпишется напрямую
под утверждением о том, что он руководствуется именно этим - а это
разрушает большинство его построений. Все его соображения о
необходимом инструменте и заслуженном комфорте хороши до тех
пор, пока не задается вопрос, на основании чего ценность проведения
в срок совещания в АП с точки зрения государственного регулирования
должна оцениваться выше, чем частный интерес любого произвольно
взятого человека на той же самой улице. Движение в режиме
спецтранспорта объективно осложняет ситуацию на дороге - свою долю
комфорта спецтранспорт отбирает у остальных участников движения.
Если в случае специального транспорта спецслужб общественный
интерес считается доказанным и не оспаривается, в случае с
чиновником, "выполняющим неотложное служебное поручение", он
совершенно неочевиден - и во всяком случае сравним,
например, с интересом любого другого человека, едущего
куда-либо по службе: и Барщевский, и условный Сидоров, и даже
патриарх одинаково исполняют служебные обязанности за
деньги, все три согласились делать это добровольно. На
основании чего законодательство РФ отделяет Барщевского и патриарха
от Сидорова, решительно неясно. Может, речь идет о высокой
общественной важности работы МЮ и патриарха, в сравнении с
которой Сидоров не так важен? Хотелось бы, чтобы такие
вещи проговаривались вслух и официально. А мы послушаем и сделаем
свои выводы.
2) Существование спецтранспорта, имеющего право игнорировать ПДД,
объективно увеличивает аварийность движения, даже несмотря на то,
что спецтранспорт статистически реже попадает в аварии - в
аварии попадают по его вине другие. Главная претензий с "маячкам" -
угроза жизни и здоровью сограждан. Соотнесение уровня создающегося
риска и увеличение общественного блага произвольно и производится
заинтересованными лицами. Грубо говоря, доводы Барщевского хороши
до тех пор, пока не выясняется, что их реальной ценой являются как
минимум десятки граждан в год, лишившихся жизни в силу
существования этой замечательной системы неденежной оплаты труда
госаппарата. Все это, ребята, отлично, только вы людей своими
цветными машинами давите, и это неизбежно при таком
подборе приоритетов. Одного этого вполне достаточно, чтобы все
вышеперечислявшиеся аргументы были аннулированы: если завтра
выяснится, что наилучшим способом оптимизировать
ход бюджетного процесса будет принесение в жертву на Ильинке
трех девушек 1991-1994 г.р. в год, что, внесем
жертвоприношения в Бюджетный кодекс? Мало ли что эффективно?
Выбирайте из списка мер, не нарушающих чужие права.
3) Как инструмент институт такого спецтранспорта - следствие крайне
нерационального планирования рабочего времени высшими
госчиновниками, равно как и ужасающего по своим масштабам размаха
чинопочитания в госаппарате. Инструмент сам по себе используется
для оправдания низкого качества госуправления - человек,
назначающий совещание на другом конце города с участниками,
занятыми в другом совещании и вынужденными лупить по встречке на
это важное совещание, или идиот, или аморальный тип. Но это его
проблемы - а вот у участника такого совещания, не имеющего
смелости сообщить, что за это время он успеть из Белого дома в
Ново-Огарево не имеет физической возможности, тот же выбор
самоквалификации. Творить же подвиги оперативности, рискуя ближним
своим ради пунктуальности в глазах начальства - это, конечно, норма
в нынешнем госаппарате, но весьма унизительное занятие. Ну и,
наконец, неплохо было бы задуматься об элементарной вещи -
если вся эта сложнейшая сеть совещаний, мероприятий, встреч и
переговоров в РФ на два порядка менее эффективна, чем та же
сеть мероприятий в правительстве любой крупной европейской
страны - может быть, в консерватории у Нарышкина и
Собянина сначала что подправить, нежели пытаться усесться
одной задницей на стул в семи совещаниях с ними в день?
Может,
вся проблема в том, что две трети этих мероприятий являют собой
пустую трату времени? Может, стоит подумать об этом, а не о том,
как бы успеть все сделать? Да, в нынешнем госаппарате
перерабатывают. По эффекту не сказать, чтобы сильно это себя
окупало. А, следовательно, и о праве на дополнительный комфорт речи
идти не может - должно хватать 24 часов в сутки и зарплаты.
Всем остальным как-то хватает, во всяком случае, исключений из
законодательства для медсестер и бухгалтеров, устающих не меньше,
не сделано, а это было бы едва ли не более справедливо.
Наконец, последний аргумент - законность. МЮ
констатирует, что в его случае все законно. Ну да. Просто
вот все эти левые завистники хотят, чтобы это
было незаконно - и как инструмент, и как
награда. Только-то и всего. Возможно, даже и добьются, и
непонятно, почему бы их в этом и не поддержать. А потом уже они с
международным терроризмом будут бороться, и юридическую грамотность
повышать. Мало ли кому покажется, что порядок
действий должен быть другой и это неправильное гражданское
общество? С точки зрения интеллектуальной элиты, всякое общество,
которое не помалкивает и в рот ей не
смотрит, неправильное.
Что же, другого, видимо, тут нет.