О понятии "современная поэзия"

banshur69 — 06.03.2010 В одном из комментов к предыдущему посту меня спросили, с какого времени для меня начинается современная поэзия. Отвечу, но прежде обращу ваше внимание на то, что ключевые слова в этом вопросе и в моем ответе - ДЛЯ МЕНЯ. То есть, я не стану говорить, что все так и есть, а поясню, как оно есть для меня.
После гибели поэтических партий в 1920-х годах, после гибели обэриутов в 30-х развитие поэзии шло следующим образом. Поэты-комсомольцы стали военными поэтами, они писали для чтения про себя и в рифму. После войны, в 50-х, появились поэты-авангардисты, учившиеся у Пастернака и Маяковского разом и знавшие что-то про западных классиков, особенно про французских. Они стали писать для чтения вслух с эстрады и пробовали перейти к верлибру (как Айги). Однако будущее принадлежало не им, а поэтам с гитарой, из-за которых русская поэзия так и осталась по большей части рифмованной. Поэты с гитарой возникают и усиливаются только в Москве - это Окуджава, Высоцкий, Галич, Матвеева, Визбор. На гитарно-поэтической периферии пребывает ленинградец Городницкий, которому в юные годы не повезло с городом, поэтому он так и не нагнал в авторской песне, даже переселившись в Москву. Вне мейнстрима пребывают Бродский и другие ахматовские сироты. Бродский, родись он в Москве, наверняка стал бы бардом (неслучайно его ранние стихи поются). Но ему повезло дважды: сперва он родился в Ленинграде, где все оставалось по-прежнему, читаясь про себя и в рифму, а потом он уехал навстречу англо-греческим влияниям Одена и Кавафиса, и получилась замечательная смесь - одено-кавафис, но в рифму. Останься Бродский в Ленинграде той поры - он стал бы господином Ахматовым. Впрочем, достаточно примеров Кушнера и Сосноры, чтобы понять, что произошло с людьми, оставшимися в том Ленинграде. То, что позднее появилось, разветвилось на два направления одной эстетики, эстетики дворников и сторожей. С одной стороны, это русский рок с его поэтическим лидером Башлачевым, с другой стороны - метафизика подворотен и закоулков души еременковского или ждановского типа, предназначенная для чтения вслух и потому уже маргинальная. С 60-х годов до конца 80-х вся значительная поэзия только поется. Поется, кстати, и новокрестьянская поэзия Рубцова, и церковная поэзия иеромонаха Романа. После гибели русского рока, совпавшей с концом СССР, начинается период современной русской поэзии, которая теперь почти вся обитает в сети и является по преимуществу сетературой. Сетература ничего не ищет, она жаждет мгновенного отклика на свои творения, пользуется готовым, демонстрируя цирковое мужество разве что в рифме, совершенно не поется и даже не читается вслух. Новая поэзия герметична, она живет в консервной банке интернета, питается такими же угрюмо-герметичными стихами в консервных банках поэтических фестивалей. Ничего для людей, все для себя. Показательны кумиры современных поэтов: Мандельштам, Бродский, Ходасевич и Георгий Иванов. Не люди, а архангелы конца света, дующие в четыре трубы разом. Не развеселишься. В современной поэзии очень мало живой, непринужденной игры, стихов на случай, стихов, написанных в беспричинно веселом настроении. Слишком много в ней ума (невозможно много, все какие-то умные стали, это не к добру) и мало живого чувства. А такие стихи, в которых много ума, много про конец света, мало веселого, домашнего, дедовского, родного, - такие стихи и помнить, и читать не хочется. А если они еще и длинные, то хоть святых выноси.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив