О плагиате


Сидишь себе и никого в целом мире не беспокоишь.
Читаешь книжку Сервантеса и следишь, как крыша у благородного
идальго накреняется всё сильнее и сильнее, так, что уже черепица
подползает к самому краю, и ничего, как говорится, не
предвещает.
А с идальго прям беда, я вам скажу.
Защита угнетённых — штука опасная.
Поэтому — ожидаемо: Дон Кихоту набили морду, Санчо Панса намяли
бока.
И — постоялый двор, который вовсе и не постоялый двор, конечно, а
замок местного феодала, только немножко заколдованный злым
колдуном.
И Дон Кихот приготовляет бальзам, который должен немедленно
исцелить и самого рыцаря, и его оруженосца, страдающих от
перенесённых побоев.
Бальзам действует — обоих выворачивает наизнанку.
Как говорят юмористы: и крышку сорвало, и донце вышибло.
А ингредиенты для приготовления волшебного лекарственного
средства мне знакомы, так-так-так: розмарин, вино, значит,
оливковое масло...
Что-то припоминаю...
В «Трёх мушкетёрах» я ориентируюсь примерно как каптёр среди
своих стеллажей. В первой же главе и тоже на постоялом дворе, и
тоже после побоев д'Артаньян приготовляет бальзам.
И снова: розмарин, вино, масло...
Рецепт записан гасконцу его матушкой, а она получила его от
цыганки.
Правда, будущий мушкетёр пользуется бальзамом, как наружным
средством.
Только не подумайте, что я сейчас вдруг начну обвинять Дюма в
плагиате за то, что он позаимствовал рецепт лекарства у
Сервантеса.
Нет.
Такая перекличка романов — штука занятная, интересная и мне по
душе. Да Дюма и не скрывается, проводит параллели, — описывая
внешность д'Артаньяна он прямо говорит читателю: представьте себе
юного Дон Кихота и так далее...
Так что о плагиате — чуть ниже.
Я начинаю сравнивать описания, пишу пост, мне любопытно.
Открываю обе книжки на экране в разных окошках и дёргаю из них
цитаты.
Потом думаю: а где заполучил рецепт Дон Кихот?
Оказывается из рыцарских романов и даже есть наименование: бальзам
Фьерабраса.
Фьерабрас — персонаж старых французских рыцарских песен. Сарацин, принявший христианство. Ренегат. А до того, как встать на путь исправления, он успел разграбить в Риме собор Святого Петра и, якобы, в его подвалах и обнаружил бочку чудодейственного зелья.
И вот я копаю дальше и внезапно вижу, что про бальзам Фьерабраса
уже написано. И что для интернета вовсе не секрет, что он
упоминается в «Дон Кихоте» и в «Трёх мушкетёрах» и что то, о чём
собирался писать я, давно уже кто-то набрал буковками.
Может не так, как хотелось бы мне, но — слово сказано.
И я тогда думаю: вот напишу, опубликую, а потом найдётся
какой-нибудь умник, который скажет, что он такое уже читал.
Или возникнет сам автор старого поста.
И в комментариях: украли!
А я такой, конечно: ах, что вы, что вы, это я сам недавно
обнаружил.
А мне: враки!
А как докажешь?
И я такой буду сидеть и думать: а не послать ли мне тебя на хер, дружок, просто-напросто и не свернуть дискуссию?

И, скорее всего, не пошлю.
А оно мне надо: копить отрицательные эмоции в себе?
Стопятьсот лет мне оно ни к чему, доложу я вам.
Поэтому пост я стёр, и вы так ничего про бальзам и не узнаете.
А хитроумный идальго и его оруженосец скачут, между тем,
дальше.
Но предвижу: Дон Кихоту набьют морду, Санчо Панса намнут бока.
Раз пошёл такой разговор, закончу пост стишком.
Его написал один поэт, который умер довольно молодым.
Звали его Роальд Мандельштам.
Стишок на тему романа Сервантеса и называется
Дон Кихот
Помнится, в детстве, когда играли
В рыцарей, верных только одной, –
Были мечты о святом Граале,
С честным врагом – благородный бой.
Что же случилось? То же небо,
Так же над нами звёзд не счесть,
Но почему же огрызок хлеба
Стоит дороже, чем стоит честь?
Может быть, рыцари в битве пали
Или, быть может, сошли с ума –
Кружка им стала святым Граалем,
Стягом – нищенская сума?
– Нет! Не о хлебе едином – мудрость.
– Нет! Не для счёта монет – глаза:
Тысячи копий осветит утро,
Тайная зреет в ночи гроза.
Мы возвратимся из дальней дали
Стремя в стремя и бронь с бронёй.
Помнишь, как в детстве, когда играли
В рыцарей, верных всегда одной.
Ну и всё на этом.