О ностальгии и об излечении от оной

edgar_leitan — 05.09.2011

Как наверняка помнят любители всяческой ужастнической голливудчины, "иногда они возвращаются". Это об оживших то ли мертвецах, то ли вампирах или иной нежити. В общем, кадаврах. А вот великий и незабвенный Совок после "крупнейшей геополитической катастрофы" всех времён и народов так и не помирал никогда по-настоящему. Восстанавливался, набираясь сил. Кажется, это все знают: почти что трюизм. Признаки возвращения Вия один за другим налицо, и они усиливаются. Иногда такие махонькие. Порой же бесспорные в своей очевидности.


Как живущий на вражеском России Западе "бывший" я от скуки приватно коллекционирую эти признаки, как известный почитателям гения Тарковского почтальон Отто собирал разные невероятные, мистические истории. Кроме грустного развлечения, истории эти служат мне лекарством от мучившей некогда ностальгии. Профилактическим средством, так сказать — от острых её приступов и от хронической хвори.

При посещении моём Питера и Торчиновских чтений полтора года назад глаза и слух мой резанули "товарищи преподаватели" и "товарищи студенты": в устной и письменной форме. Об этом я когда-то упоминал в своём ЖЖ. Самое для меня удивительное было недоумение университетских работников, что младше меня лет на 10 и более. Они в этих "товарищах" не видели вовсе ничего ужасного, а даже наоборот. Лишь люди около 40 лет (моего поколения) мой рвотный рефлекс прекрасно поняли, хотя только устало отмахнулись, заметив о поточном воспроизводстве "совка" как человеческого типа среди самых юных.

Мои истории разнообразного происхождения. Это и личные наблюдения, и то, что бросилось в глаза при барахтанье в интернете, рассказы друзей и знакомых.

Как-то на "Гранях-ТВ" видел один ролик про почитание Сталина в нынешней РФ. Там один такой юноша с чистым, чрезвычайно умным, но благоприобретённым стальным взглядом твёрдо доказывал необходимость России такого "гения", каким-де был Джугашвили, и ностальгировал о "величии справедливого" советского строя. И видно было, что никаких денег ему за это интервью никто не платил. То, что идёт от сердца, чувствуется сразу и безошибочно. Искренность не подделаешь.

Помню себя, с каким наслаждением я произносил на рубеже 1980 и 1990-х годов обращения "господин" и "сударыня". И если во времена позднего "Совка" я делал это ещё несколько украдкой, содрогаясь от сладости запретного плода, то после последнего трёхдневного танца маленьких чайковских лебедей известным августом — и вовсе без традиционного советского оглядывания по сторонам. Хотя те, к кому я тогда обращался, на "милостивых государей" явно ни по одной статье не тянули, разве что одна пожилая дама в питерском "Доме Книги", что буквально расцвела от такого нежданного обращения. Но то было как бы авансом, в ожидании будущей мутации советского человека в европейского. Которая неизбежно наступит, как мне тогда казалось. Errare humanum est!

Про стилистику речи, красные флаги и тому подобное также говорить нечего. "Совок" как человеческий тип живёт не только в государственных чиновниках "Единой России", но и в церковных функционёрах. Ещё одна примечательная мутация, описанная великим Оруэллом. Каждый сам может при желании собрать в интернете коллекцию православных батюшек, в речениях которых так и ощущается председатель колхоза, политрук или член профкома. Хотя что это за птицы, вряд ли знают нынешние двадцатилетние. Разве что по ностальгическим сериалам.

Доводилось (в интернете же) слушать священников, почти что ботающих по фене, как самые что ни на есть "реальные пацаны" или приблатнённые "социально близкие". Стилистику, особенно же интонацию устной речи не скроешь.

И, наконец, новая маленькая история, которую рассказал мне друг, ныне поступающий в некую аспирантуру некоего вуза в Москве. Оказывается, опять появились анкеты, где будущему аспиранту требуется рассказать во всех подробностях, когда, куда и с какой целью тот ездил за границу! Вероятно, многие не поймут моих смятённых чувств. Особенно те, что постоянно живут в РФ. Но я-то от этакого счастья успел изрядно поотвыкнуть, прожив уже 17 лет в свободной (пока...) стране.

Так что от одного того рассказа буквально похолодели синюшные конечности и стал навыворот, к своей изнанке передвигаться орган пищеварения, будто вдруг трупной тухлостью сладковато потянуло или тинно-болотным духом. Вот, думаю, дожились!

Pодичи потом подтвердили. Оказывается, с некоторых пор оживились или были вовсе вновь введены первые отделы при всех заведениях. Задачи которых известны всем, выросшим в соц. "лагере". Отсюда и все анкеты, и вопросы в них. Добро пожаловать в мир докомпьютерных технологий, пера и бумаги! В общем, моё омерзение было тем сильнее, чем более этот, по-видимому, секрет Полишинеля, стал для меня неожиданностью. Видимо, на компьютерные базы данных денег нет (разворовали, как и водится: распил, откат, занос!). Да на бумаге-то — оно и способнее, действует традиционно и безотказно-верно, выявляя классово чуждых.

И ещё сказали, что везде вновь происходит активная вербовка стукачей. О последнем я сам было стал догадываться, заметив появление в последнее время множества фильмов, прославляющих и героизирующих советскую разведку, КГБ или ФСБ. Таких добротно поставленных, с хорошим актёрским составом и тем более опасных своей "достоверностью", как "Последняя встреча". Или таких невероятных телесказок, как "Смерть шпионам", напоминающих шпионские повести начала сталинских 1950-х. Тенденция, однако.

Помню, как уже ближе к конце 1990-х, уже изрядно пожив вне родного Питера, я страшно скучал по русской речи, жадно ловил её на улицах Вены, тосковал по белым ночам или даже осенним питерским миазмам. Всё переломилось уже в 2000-е, когда тело, мнившееся давно опочившим, объявило о своём поднятии с колен, вновь и вновь развязывая маленькие войнушки с великими врагами империи в лице подлых грузинов или ужасных прибалтов, грозясь то нечто "отрезать, чтоб больше не выросло", то призывая "удаляться, стуча копытами". Русских эмигре-нуво (émigré nouveau), помимо туристов, значительно поприбавилось и в Вене, и ныне редко где не услышишь в её центре или даже на рабочих окраинах родной речи с приблатнённым говором, порою сдобренной родным же матерком.

Стало быть, к чему это я? Ах да, ностальгия… Вы знаете, от неё я излечился. На всякого мудреца довольно простоты. Ну, а родная речь — она ведь всегда со мной. Скорее в запылённых томах добольшевицкого времени, где не слышно всепроникающе-наглой блатной интонации, ставшей в речи бывших сограждан такой обыденностью, что даже упоминать-то об этом странно.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив