О национальной демократии, государственничестве и патриотизме

Надлежит сказать несколько слов о национально-демократическом отношении к государству.

В этом вопросе врагами национальных демократов создано немало враждебных мифов, а сами н-д часто ленятся их развеивать.

Например, распространяется дезинформация о том, что национальные демократы питают патологическую ненависть к государству, к чиновникам, являются едва ли не анархистами или, по крайней мере, минархистами.

Соответственно любое, даже нейтральное высказывание, наши враги пытаются подать как "антигосударственное".

Поэтому необходимо дать по данному вопросу некоторые пояснения.

1. Национальные демократы выступают за мирную трансформацию РФ в Россию - национальное государство русского народа. Соответственно, как и любые националисты, русские национальные демократы - государственники. Националист не может не быть государственником, поскольку обладание своим национальным государством является одной из важнейших политических задач любой нации. Русский националист не за то, чтобы государство Россия прекратило свое существование или было слабым, а за то, чтобы оно было сильным и национальным.

2. Поскольку мы демократы, то это значит, что как полноценную и эффективную форму государственности мы рассматриваем современную демократию - институционально развитую, обладающую разнообразными инструментами защиты интересов нации в целом и прав конкретных граждан. Авторитарные формы государственности и квазигосударственности мы рассматриваем как элемент ослабления государства, а не его усиления.

Это важно подчеркнуть, поскольку в политической демагогии, популярной в современной РФ очень часто выстраиваются ложные уравнения - "сильное государство=авторитарное государство", "демократия=слабое государство". Это совершенно ложно. Особенно абсурдно выслушивать такие рассуждения со ссылками на РФ 1990-х годов как на пример демократии. РФ того периода - эта диктаторский режим, установленный в 1993 году при помощи государственного переворота и кровавой бани в центре столицы. В этой диктатуре фальсифицировались результаты выборов - президентских и парламентских, шли систематические убийства по политическим и экономическим соображениям, отсутствовала свобода слова, монополизированного кастой "уникальных творческих коллективов", расхищалась государственая и частная собственность, формировались регионы с тотальной гражданской дискриминацией русского населения, а в некоторых местах проводилась его этническая чистка, доминировала неподконтрольная никакому закону олигархия. Представлять как образец демократии диктатуру, основанную на насильственном попрании демократического волеизъявления, - это, конечно, креативно, но методологически просто нечестно.

Примеры хорошо устроенных демократических государств показывают, что как правило это сильные государства, контролирующие свою внутриполитическую ситуацию, эффективно принуждающие всех граждан и проживающих неграждан исполнять свои законы, проводящие внешнюю политику в соответствии со своими интересами. Такие государства иногда способны на чрезвычайно жесткие меры по своей самозащите. Таким образом, приписывать национальным демократам концепцию слабого государства на основании защиты ими демократических ценностей нет никаких оснований.

При этом необходимо сразу устранить некоторую политическую омонимию в понятии "демократия". Демократией сейчас именуется не только демократическое государственое устройство в интересах большинства граждан, но и сколь угодно насильственный, антинациональный и антидемократический строй, который _нравится_ демократическим странам Запада. Сами страны Запада при этом имеют достаточно развитые демократические режимы, но при этом исходят их предположения, что в других странах такие режимы не обязательны, достаточно, чтобы там были режимы проводящие политику нравящуюся западным демократиям. Поскольку режим Ельцина западным странам в целом нравился, то его и именовали "демократией", а мы его ненавидели как "демократию".

Сразу рассеем это недоумение. Русские национальные демократы выступают за формирование в России развитой демократии, аналогичной тем, которые имеют западные страны, но никак не за формирование политического режима, который _нравится_ западным странам. Более того, мы отдаем себе отчет в том, что скорее всего формирование подлинной демократии в России западу совершенно не понравится, поскольку, во-первых, повысится контроль русской нации за ресурсами и финансовыми потоками, а во-вторых демократическая Россия будет проводить независимую внешнюю политику, которая может и не совпасть с интересами Запада, поскольку будет проводиться в национальных интересах русских.

При этом национальные демократы выступают против политики бессодержательного и безвредного внешнеполитического троллинга запада, выражающегося в пустой риторике о "многополярности", в символических конфронтационных акциях, в демонстративной поддержке самых отвратительных политических режимов. Этот политический троллинг не имеет ничего общего с реальной защитой национальных интересов, поскольку, как уже неоднократно было замечено, символический конфликт сопровождается реальными тотальными уступками (характерный пример Ливия), а взаимная порча отношений не окупается никаким реальным результатом. При этом антизападническая риторика вкупе с прозападной политикой имеют лишь тот результат, что она направляется на дискредитацию понятий демократии, правового государства, прав человека и т.д., поскольку к ним апеллирует в своей империалистической политике Запад. А в противоположность им апологизируются авторитаризм, произвол, деспотизм, коррупция, как якобы нечто "антизападное" и едва ли не выражение "русского духа". Национальные демократы, подчеркну еще раз, против такой символической конфронтации в сочетании с реальным капитулянством. Мы исходим из предположения, что спокойная, дружественная, чуждая элементов "троллинга" и нарочитой конфронтационности политика основаная на реальном и последовательном жестком проведении национальных интересов России, базирующаяся на осознании реальной ограничености наших возможностей и направленная на то, чтобы сделать наши возможности больше, будет гораздо более эффективной.

3. Претензия национальных демократов к существующему государству РФ, равно как и к его правящему слою и чиновничеству, которое пытается отождествить себя с государством, состоит не в том, что это государство есть, или что оно сильное и на многое посягает. Претензия национальных демократов к РФ состоит в том, что по сути этого государства нет - это невнятное, антинациональное, местами и временами полуанархическое-полуфеодальное политическое образование, которое старается более казаться чем быть. Его чиновничество постоянно проводя антигосударственную политику, разрушающую государство, тем не менее требует, чтобы мы отождествляли его с государством и хочет, чтобы мы переносили принцип уважения к государству на разрушающих государство чиновников. Для нас это неприемлемо. Точно так же как неприемлемо требовать от граждан "во имя патриотизма" соглашаться и поддерживать антипатриотическую политику.

К сожалению, за последнее время антипатриоты научились чрезвычайно искусно манипулировать патриотической риторикой. Прошли те времена, когда государственные интересы предавались под барабанный бой "вступления в мировое цивилизованное сообщество". Теперь они чаще всего предаются под пятикратно более сильный бой: "Не сдадим ни пяди государственных интересов! Еще теснее сплотимся вокруг... Всякий, кто критикует и сомневается - изменник, предатель и враг...". Собственно вступительный бой про "не сдадимся" необходим для мозной коды "всякий кто критикует - враг". Поскольку это позволяет устранить как врагов большую часть тех, кто будет препятствовать реальной измене государственных интересов. От нас требуют "во имя патриотизма" не противодействовать антипатриотическим действиям.

Конечно национальные демократы в такую игру играть не хотят и не могут. Если мы видим расхождение между словами и делами - мы об этом говорим.

4. Чтобы избежать подобных коллизий национально демократическое мировоззрение выстраивает определенную иерархию взаимоотношений нации и государства, национализма, патриотизма и государственничества.

А именно...

Нация является для националиста высшей социальной целью и ценностью. Любые личные цели и ценности - Бог и вера, совесть, справедливость, свобода, националист стремится социально привязать именно к нации.

Высшей целью и ценностью для русского националиста является русская нация. Если кто-то именует себя русским националистом, но предпочитает интересы другой нации, то он не националист.

Нация устойчива и жизнеспособна только тогда, когда обладает сособственным государством, являющимся инструментом ее самозащиты, саморазвития, самообеспечения и исторического самовыражения. Стремиться к формированию своего национального государства для националиста нормально.

Русские националисты исходят из обоснованного предположения, что в созданной историческим подвигом русской нации стране под названием Россия должно существовать национальное государство русского народа.

Для национальных демократов в высшей степени желательно, чтобы самоорганизация нации в государство происходила при помощи демократических механизмов, позволяющих, во-первых, максимально учесть права и интересы каждого конкретного представителя нации (а нация это не абстрактная категория, а совокупность живых личностей), во-вторых, при помощи механизмов народного контроля предовратить трансформацию национального государства в ненациональное, измену национальным и государственным интересам и т.д. Спору нет, даваемые демократией гарантии часто несовершенны. Но при авторитарной форме правления их вообще нет и быть не может.

Соответственно, Нация для нас является высшей земной ценностью, государство - важнейшей ценностью для нации в той мере в которой оно служит интересам нации, демократия - важнейшим принципом для государства в той степени в которой этот принцип усиливает государство и позволяет ему более эффективно служить интересам нации.

Сама по себе, без национального государства, демократия ценна для русских националистов в той степени в которой позволяет защищать конкретные интересы конкретных русских граждан, отстаивать позиции русского национализма и интересы русской нации. Другими словами, вненациональная демократия нам симпатичней антинациональной диктатуры. При этом мы исходим из предположения, что если демократия реальна, то быть антинациональной она не может. В той степени, в которой демократия антинациональна, она отходит от принципов демократии (приведем конкретный пример - реформу парламентской системы во Франции с переходом от пропорциональной к мажоритарной именно для того, чтобы не допустить в парламент национальную партию Национальный фронт).

5. Из вышесказанного следует, что мнимая "враждебность национальных демократов к государству" есть на деле активное неприятие антинациональной политики проводимой от имени этого государства присвоившим его чиновничьим слоем, вкупе с нежеланием ловиться на крючок требований подчиниться антинациональной государственой политики из соображений патриотизма.

Претензия русских национальных демократов к государству РФ состоит не в том, что оно существует и функционирует, не в том, что чиновники какие-то "вечные враги" русского народа.

Претензия русских национальных демократов к государству РФ состоит в том, что оно проводит политику систематического нанесения ущерба русской нации.

Это политика демографического замещения русских нерусскими при помощи стимулирования внешней и региональной миграции, следствием которой является захват исконных русскихъ областей лицами не просто другого этнического происхождения, а другой культуры, другого менталитета, не останавливающихся перед насилием, самосудом, мафиозными сговорами и т.д.

Это политика дискриминации русских в вопросах гражданства РФ, от которого оказались фактически отсечены десятки тысяч наших единокровных братьев, в то время как выходцы из Средней Азии получают гражданство Росси сотнями тысяч.

Это политика "антиэкстремизма" и "толерантности", ведущая к жестокому подавлению любых протестов русских и выражения ими недовольства.

Это бюджетное и юридическое неравенство регионов, ведущее к тому, что в то время как в одних, русских, регионах отсутствует нормальная дорожная сеть, в других строятся межрайонные шестиполосные шоссе.

Это политика разрушения экономической базы русского народа, распродажи его сельхозугодий, передачи промышленных активов и т.д. в руки иностранцев или региональных лоббистов, которые направляют, к примеру, прибыли выжатые из труда русских рабочих Пермского края на поддержку дорогостоящего дагестанского футбольного клуба.

Это политика юридического неполноправия простых русских граждан, когда перед лицом полиции, прокуратуры, судов, они оказываются гражданми четвертого сорта по сравнению с привелегированными категориями представителей других национальностей, чиновников и богачей. Это юридическая незащищенность, бесправность, сочетающаяся с демонстративным унижением человеческого достоинства.

Это политика торможения гражданского и демократического развития русских, когда в большинстве случаев граждане не имеют возможности сменить коррумпированных, некомпетентных, проводящих антинациональную политику руководителей всех уровней. Когда на пути наиболее естественной и мирной формы протеста против неверной политики - протеста при помощи избирательного бюллетеня стоят мощные фильтры из коррумпированных избиркомов, фейковых партий, дискриминационных избирательных законов, манипулирующих СМИ.

Собственно тот факт, что правящая элита РФ обеспечила себе практически полную несменяемость, вынуждает нас говорить о конфликте между национальными демократами и государством, а не о конфликте в рамках политической системы государства между представителями разных взглядов.

Но еще раз, конфликт между безнаказанным чиновничьим слоем и национальными силами - это не конфликт с государством как таковым.

Мы выступаем не за крах, а за оздоровление и нормализацию государства.

Мало того, по каждому конкретному вопросу мы всегда готовы видеть и различать проявления здорового функционирования государства (увы, все более редкие) и проявления антинациональной политики.

А главное - мы, как национальные демократы, никогда не должны путать причину и следствие.

К примеру мы возмущаемся тем, что в том же Демьяново политиция фактически защищала дагестанцев и дозволяла им палить в русских из-за собственных спин. Такие события формируют у нас, понятное дело, негативное отношение к полиции. Мы начинаем рассматривать их как вольных или невольных изменников и своему долгу перед государством и русской нации.

Но, если те же самые или другие этномафиози начнут расстреливать эту же самую полицию как чем-то не угодившую или в чем-то помешавшую их интересам, если они начнут оказывать ей сопротивление при задержании и отстреливаться, как делали "маймониды", то со стороны русских националистов буедт и глупостью и самоотречением от принципов не то что поддерживать этномафии, но хотя бы сомневаться в выборе стороны.

Совершенно очевидно, что в конфликте с преступниками из "Маймонида" российский ОМОН выступает ровно в той функции для которой он и существует в государстве, в то время как избивая мирно протестующих русских он выступает в противоположность своей государственной роли и национальному призванию.

Точно так же, как в деле об убийстве "чеченским предпринимателем" главы района в Волгоградской области, сопровождавшемся обвинением этого главы в коррупции. Интонация "отличный мужик, правильно сделал с продажным чинушей" для русских националистов и национальных демократов не уместна.

Во-первых, потому, что одна из наших основных претензий к "продажным чинушам" состоит именно в том. что они всегда и всюду идут на поводу у "чеченских бизнесменов", обслуживают их интересы, помогают им обворовывать русских, сквозь пальцы смотрят на убийства и самосуды, если убийца - выходец с Кавказа.

Поддерживать субъект А. в расправе над субъектом Б. на том основании, что субъекты класса Б. вызывают наше острое неудовольствие тем, что не оказывают сопротивления субъектам класса А. и выдают нас им на поругание и расправу - это верх шизофрении.

Максимум что тут можно сказать - это то, что субъекта Б. убило то, чему он поткал и служил. Но убившее его зло от этого не станет добром.

Во-вторых, в данном конкретном случае, по имеющимся у нас данным чиновник был убит _именно за то_, что _противодейтстовал_ той деятельности (скупке земель), непротиводействие чиновников которой и вызывает наше ими возмущение. То есть, получается, что чиновник был убит за проведение той политики, которой мы хотели бы от своих чиновников. И если это так, то любой, кто одобряет его убийство, - мерзавец, а русский националист так высказывающийся, еще и предатель.

В-третьих, даже если бы речь шла об убийстве действительно коррумпированного чиновника, то нет никаких оснований одобрять или даже снисходить к этому убийству. Даже если кто-то одобряет внесудебные расправы над коррумпированными чиновниками, то и в этом случае, если он русский националист, он не может признать такое право за Вагаповым. Здесь не его "охотничьи угодья". Мы вынуждены и обязаны тут придерживаться двойных стандартов и проповедовать их, потому что иначе любые наши благопожелание будут разрушены разницей культурных кодов о которых я как-то писал в эссе "Убить Элвиса". Когда русский предприниматель Иванов приходит в приемную чиновника и убивает его из Макарова, то, скорее всего, он говорит этим самым: "Довели меня до последней черты. Терпения больше нет. Сяду, но выносить дальше это унижение этой наглой рожи не буду". Когда горский предприниматель, назовем его Махмудов, приходит в то же место и делает тот же выстрел, то он хочет сказать совсем другое: "Я буду жить здесь по закону гор. Если ты перешел мне дорогу, то я тебя убью. Если у меня не осталось другого выбора - то я тебя убью. Сейчас наше время, наша сила, дадут небольшой срок, или оправдают. Но по любому я поступлю как горец".

Именно тут разница по которой многие националисты сочувственно относятся если не к поступкам "приморских партизан", то к причинам на них толкнувшим, но в то же время нет никого, кроме психически больных, кто бы сочувственно относился к поступкам чеченских или дагестанских "партизан" убивающих русских солдат и полицейских, захватывающих заложников.... Понятно, что в одном случае речь идет о локальном разогревании холодной гражданской войны идущей в нашем обществе, а в другом о попытках взорвать наше общество и уничтожить его.

Другими словами, тот кто апплодирует Вагапову выступает за установление на русской земле чужого закона. И не важно оправдан или не оправдан поступок того, кто устанавливает этот чужой закон. Если мы допустим его установление, то после этого против нас будут совершены миллионы оправданных с точки зрения пришельцев и совершенно неоправданных с нашей точки зрения поступков.

При этом, разумеется, мы должны в каждом случае отделять правду от лжи и не попадаться на демагогические крючки. То есть мы не должны прощать ОМОН-у на том основании, что он отлавливает маймонидов, разгонов мирных русских протестов. Первое никак не оправдывает второго. Точно так же, как наличие чиновников, которые стараются защищать русские интересы, если таковые удивительные факты имеют еще место, никак не снимает наших общих претензий к государственной политике и к нравам этого сословия. То есть мы не можем от конкретной позиции в конкретной ситуации, где государство так или иначе совпадает со своими задачами и своей идеей переходит к апологетике общей политики, которая ведет к уничтожению нации и разрушению государства.

Но не должно быть и обратного. Мы не должны позволять внешним врагам или пришельцам разрушать государство. На развалинах возникнет не наше более лучшее государство, а лишь их оккупационный режим, который будет еще более кровавым и жестоким (там, где им это удалось, как в дудаевской Чечне, они очень хорошо показали ждущую русских судьбу).

Задача национальных демократов состоит в том, чтобы спасти и освободить нацию укрепив и оздоровив государство. Ничего общего с анархией это не имеет.