О мифе "маскулинного общества" и его истоках

anlazz — 20.12.2019 Увидел недавно забавный   господина Мараховского – ну, это «тот самый А.Б.Покой», который лет десять назад был крайне популярным в ЖЖ. Еще в том ЖЖ – «теплом и ламповом» 2006-2010 годов. Тогда, в период «выкарабкивания» российской общественно-политической мысли из «антисоветского болота», мысли данного казались оригинальными и даже рациональными. Хотя бы в том смысле, что он не ругал по малейшему поводу «совок», предпочитая совершенно здраво утверждать, что у современных проблем должны быть современные же причины. Это было внове и шло на ура на фоне унылых объяснений пресловутых «либералов»…

Однако указанный период давно завершился, и сейчас подобные качества не вызывают уже таких теплых чувств, как раньше. Да и та веселая «игра в бисер» - которой, по существу, являлся образ «истинного учителя истины» - давно уже выглядит тусклой на фоне реальных событий. То же самое можно сказать и про идеи, которые Мараховский высказывает уже под своим именем. В том смысле, что рассмотрение мира в рамках «умеренного здравого смысла» и более-менее выстроенной логики не выглядит уже вершиной человеческой мысли. Особенно применительно к более-менее сложным случаям.

К приведенному примеру это относится более, чем полностью – даже если не касаться забавного вывода про то, что «…как самая успешная социальная формация конца XX — начала XXI веков входит в период самоотрицания». Забавного в том смысле, что эта самая «самая успешная формация» практически только тем и занимается, что «отрицает себя» с самого начала своего «успеха». Причем, даже в том самом плане, о котором написано у Мараховского. (Хотя, разумеется, не только в нем.) Если кто не понимает, о чем это – то пусть вспомнит, что понятие «харрасмент» в тех же Штатах стало популярным еще в самом начале 1990 годов. Тогда еще «наши» сатирики любили тупые шутки о том, как «в Америке нельзя открывать двери женщинам, так как можно быть обвиненным в домогательствах», ну и т.д. Ну и пресловутая «толерантность» - вроде невозможности называния негров неграми – проистекает из того же времени. И ничего – «успеху» это нисколько не мешало.

Впрочем, успех Запада «конца XX — начала XXI веков» в действительности существовал (и существует) только в голове «постсоветских мыслителей» (и западных и незападных) - по той простой причине, что никакой особой успешности в реальности никогда тут не было. И даже тот небывалый подарок судьбы – который преподнес ему СССР, рухнув в 1991 году – Запад в действительности использовал очень и очень слабо. Впрочем, это, разумеется, уже совершенно иная тема, причем, при внимательном рассмотрении не сильно связанная с разбираемым вопросом – т.е., с тем самым «маскулинным миром», о котором страдает Мараховский. Который в действительности так же может быть отнесен исключительно к общественному сознанию «постсоветского мира».

Поскольку в действительности «та самая» мужская сила и «мужское поведение» имеют точно такое же отношение к реальности, как и пресловутый образ «мускулистого, натертого маслом мужика, одетого в одни ремешки и с мечом». Наверное, не надо говорить, что реальные древние и средневековые воины выглядели несколько по другому. (Даже в Греции, где тепло – но от необходимости защищать тело все равно никуда было не деться.) Ну, и разумеется, заниматься тем, чтобы «периодически рубить врагов и грубо завоевывать женскую благосклонность» им было просто некогда, поскольку в древности (равно как и сейчас) жизнь людей (включая воинское сословие) определяли совершенно иные вещи. Тесно связанные с экономикой – а точнее, порождающие их. Впрочем, думаю, и Мараховский знает о том, что «Вселенная Конана-варвара» есть банальнейший симулякр. Порожденный фантазией Роберта Говарда на основании того «квазиромантического» настроя, что охватил часть западной интеллигенции в межвоенное время. И к настоящему прошлому она имеет не большее отношение, нежели «миры» друга Говарда Лавкравта с его Ктулху и прочими Великими Древними.

И в действительности власть над миром издавна имели не пресловутые «мачо», а «патриархи». (Недаром общество именовалось «патриархальным».) Т.е., люди, обладающие властью и собственностью. Хозяева имущества. Правда, по той причине, что указанные выше вещи (власть и собственность) всегда вызывали усиленный «интерес» - ну, понятно, что править и изымать прибавочный продукт всегда приятнее, нежели ковыряться в земле – хозяевам до недавнего времени приходилось тесно заниматься военными действиями. Однако, чаще всего не в виде прямых участников событий, а в качестве руководителей, направляющего солдат в бой. Поэтому тщедушный Еврисфей – посылающий огромного Геракла туда, куда захочет – обозначал абсолютно незыблемую цивилизационную норму, согласно которой все физические достоинства субъекта далеко вторичны по отношению к главному. К системе общественного производства и занимаемому в ней месту.

В подобном плане, по существу, реализовано большинство мифов, в которых сильный и красивый герой обязан «по воле богов» (или иных мистических сил) подчиняться кому-то слабому, но поставленному выше. Причем, часто еще и полностью несправедливому к герою, отвечающему ему на благородство подлостью. Поскольку это, в принципе, соответствовало реальности – правда, в мифологии иногда все заканчивалось в пользу героя, но с обязательной «помаркой» о том, что это возможно только чудом. В любом случае, ни о какой «мужской власти» - в смысле, власти, даваемой исключительно принадлежностью к мужскому полу – речи никогда не шло. Скорее, речь шла о том, что по «половому признаку» шло наследование имущества – однако это нечто иное, нежели пресловутая «мужская власть». И реальное унижение женщины и ее крайне тяжелое положение в обществе происходило именно от ее социальной роли лишенного собственности существа. Ну да: так была устроена система общественного производства, в рамках которой все члены были выстроены в рамках иерархической пирамиды, где высшие однозначно господствовали над нижними.

Собственно, именно поэтому современный «феминизм» - ИМХО, движение более, чем бессмысленное. (Поскольку он направлен именно против мужчин – а не против иерархического общественного устройства, как феминизм «классический».) И одновременно с этим все обращения к пресловутой «маскулинности», «мужскому миру» - который, якобы, является «основой нашей цивилизации» - выступает глупостью не меньшей силы. Поскольку в действительности никакого подобного «мира» за пределами социальной иерархии никогда не существовало – в том смысле, что никогда хозяин-мужчина не имел хоть каких-то общих интересов с рабом-мужчиной. Другое дело, что в производственной иерархии мужская сила действительно до определенного момента имела некий смысл – однако именно, как «сила», а не как «мужская сущность». Ну, и вопросы, связанные с деторождением и выкармливанием, понятное дело, оказывали отрицательное действие на положение женщин – однако исключительно потому, что выводили их на какое-то время из системы общественного производства.

Однако уже в прошлом столетии механизация значительного числа трудовых процессов сделало указанный фактор малосущественным – появление женщин-трактористов, токарей или водителей давно уже никого не удивляет. А снижение числа деторождений после «демографического перехода» (и увеличение выживаемости рожениц на несколько порядков) существенно снизило критичность вынашивания и выкармливания – особенно при наличии развитой системы детских учреждений. (Яслей, детских садов, школ.) В подобных условиях говорить о каком-то «мужском преимуществе» стало просто смешно. Нет, разумеется, до определенного времени сохранение социальной инерции позволяло удерживать женщин на «подчиненных позициях». (Как уже не раз говорилось, «идеальная семья» конца 1940-начала 1950 годов представляла собой жесткую эмуляцию иерархических отношений, с выполнением женой роли домашней прислуги.) Однако уже к 1960-1970 годам подобная система перестала существовать.

В том смысле, что никаких реальных преимуществ у представителей «сильного пола» практически не оказалось – ну, за исключением некоторых отдельных областей, где физическая сила действительно важна. (Армия, тяжелая ручная работа.) И если бы дело продолжалось в прежнем духе, то мы увидели мы постепенное исчезновение всех «гендерных ограничений» с постепенным «выравниванием» общественного устройства на полное равенство. (По крайней мере, в плане возможностей.) Однако – как уже не раз говорилось – на рубеже 1970-1980 годов случился т.н. «правый поворот». В результате которого было практически объявлено восстановление прежних - т.е., глубоко иерархических – отношений. (Т.е., отношений класса «хозяин-раб».) Правда, в действительности сделать это оказалось не таким уж и простым делом. А точнее – делом совершенно невозможным, поскольку система производства в данное время находилась на уровне, превышающим таковой для любых классовых систем.

Поэтому указанный «поворот» вызвал в мире ряд крайне интересных, хотя и безусловно, деструктивных, последствий. Одним из который, по существу, и стало появление образа пресловутого «супермачо». Т.е., того самого «супергероя» - о котором говорит Мараховский – который (герой, а не блогер) мечом, пистолетом и бластером устанавливает свои порядки в мире. (Напомню, что ко всей остальной истории это имеет более, чем отдаленное отношение, в которой правили не воины, ковбои или полицейские – а цари, богачи и политики.) Наверное, тут не надо говорить, что подобная идея одновременно полностью соответствовала образу мышления «правых», для которых деление людей на «сверхчеловеков» и «недочеловеков» всегда была одной из главных. И при этом – позволяло не особо акцентировать внимание на идеи «подчинения масс», посылаемых куда надо «царской рукой». (Поскольку для людей, выросших в условиях «советизированного мира» подобное было неприемлемо.)

То есть, «маскулинная цивилизация» - это понятие не только весьма условное, но и крайне локальное. В том смысле, что она начинается где-то в конце 1970 годов, а уже в начале 1990 – т.е., с момента начала массового распространения «борьбы с харрасментом» - заканчивается. (Можно еще рассматривать упомянутой время «квазиромантизма» 1930 годов – но этот самый «квазиромантизм» охватывал только интеллигенцию.) На этом фоне считать подобное изменение сколь либо значимым было бы крайне смешным. (В том смысле, что исчезновение «маскулинных героев» в художественных произведениях в действительности мало на что влияет. В конце концов, во время Средних Веков – одной из самых «брутальных» эпох в истории – основным «чтивом» были… жития святых. Проповедовавшие смирение и кротость.)

Другое дело, что, как уже не раз говорилось, «правый поворот» в действительности знаменовал переход созданного после Второй Мировой войны мира к системному кризису. (Который не был, разумеется, разрешен – и поэтому со 100% вероятностью обязан в недалеком будущем перерасти в Суперкризис.) Поэтому чем дальше, тем чаще можно наблюдать в нем развитие однозначно деструктивных процессов – в том числе, и тех, которые для Мараховского обозначают «конец мужского мира». (Вроде агрессивного проталкивания «позитивной дискриминации» и «прав меньшинств».) Однако, как уже неоднократно говорилось, все это связано исключительно с проблемами экономики – в том смысле, что в мире, в котором все рынки давно уже поделены/переделены, отбирать людей «по деловым качествам» не нужно. Поскольку основные деньги тут делаются вовсе не на производстве, и даже – не на продаже, а на совершенно иных вещах. (Условно говоря – на использовании государственного аппарат в тех или иных целях.) Поэтому нет ничего удивительного в том, что у «одноногой черной лесбиянки» действительно могут оказаться преимущества по отношению к «белому гетеросексуальному инженеру». (В конце концов, и первая, и второй не нужны – но лесбиянку может быть просто жалко.)

Впрочем, о проблемах современного общества надо говорить уже отдельно. Тут же, завершая поставленную тему, можно еще раз указать на то, что приведенный пример с гипотетическим «маскулинным миром» прекрасно показывает, насколько сильно непонимание у наших современников действительных процессов, управляющих их жизнью. В том смысле, что на диалектическое понимания действительности поставлен настолько сильный «блок», что приходится заниматься создание самых изощренных моделей бытия для того, чтобы получить хоть какую-то его картину. Например – «насиловать» пресловутый «гендерный фактор», придумывая то «угнетение женщин мужчинами», то, напротив, «разрушение женщинами мужского мира». Впрочем, всегда с одним и тем же результатом…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив