О КНИГАХ И О ФРЕНДАХ-2

Ругать книги френдов занятие
неблагодарное дело деликатное. Но коль автор мужественно
пообещала хулу и похвалу приемлить равнодушно, приступим.
innabaltijskaja
Инна Балтийская. Киллер по красавицам
Как я и предполагала, книга не обманула моих ожиданий. И
подозрений. Нет, я не догадалась на середине текста кто главный
злодей, но это только потому, что, похоже, об этом и сам автор не
догадывался пока не дорулил до финала. Впрочем, о главном злодее
чуть позже.
Рассуждать же о достоинствах и недостатках конкретно этого
сочинения Инны Балтийской особого смысла нет.
На обложке можно написать любое имя —
Балтийская-Приморская-Донцова-Марпл-Пинкертон. Назвать главную
героиню Полиной-Дашуткой-Евлампией... Какая разница? А затем
пришлепать идиотское название и — встречайте! — еще один книжный
товар от крупного издательства, рассчитанный на невзыскательного
любителя незатейливых детективов, не способного запомнить фамилию
автора, но зато хорошо распознающего полюбившийся жанр по кошмарным
обложкам.
Если уж о чем и имеет смысл поговорить в рамках обсуждения «Киллера
по красавицам», то о так называемом издательском формате. Или,
другими словами, каноне и шаблоне. Ведь как известно, кто платит,
тот и заказывает музыку.
Издатель — получает старательно сделанную вещь, идентичную сотням
таких же книг a la Донцова. Никаких выходов за рамки — на
книжном рынке предложение уже давно определяет спрос.
Массовый читатель — привычную, вполне занимательную историю,
изложенную бойким языком и приправленную легким юмором. Никаких
неожиданностей.
Автор... Автор, вероятно, приобретает опыт добровольного
укладывания в прокрустово ложе издательского стандарта. Что,
безусловно, дисциплинирует. Но и одновременно лишает пишущего даже
намека на индивидуальность. Никаких иллюзий.
На этой печальной ноте можно было бы поставить точку.
Но я же ещё не рассказала о главном злодее!
Знаете, что отличает детективы Стаута, Кристи, да того же Акунина
от детективов бесчисленных донцовых и балтийских? Не только
литературный язык. И не только наличие узнаваемого главного героя,
обладающего яркой индивидуальностью, харизмой, если угодно. Хотя
это очень существенный фактор, в том числе и в плане узнаваемости
уже самого автора в среде поклонников жанра.
Главное отличие — в умении писателя вовлечь читателя в
расследование, позволить ему самостоятельно исследовать все
обстоятельства убийства и одновременно держать в напряжении, водить
за нос, а затем с блеском разоблачить преступника.
Детективы же подобные «Киллеру» грешат одним существенным
недостатком. Действие вроде нарастает, круг подозреваемых сужается,
но при этом в какой-то момент автор — о-па! — выкидывает из
расследования читателя. В «Киллере» это выглядит так: читатель
вслед за автором исключает из круга подозреваемых одного за другим
персонажей и вдруг внезапно! к главной героине приходит озарение —
ах, так вот кто у нас главный злодей! Причем это озарение
происходит «за кадром». Душегуба повязывают. Хэппи энд. А
ошарашенный читатель думает — вот это автор вырулил! Это как же?
Где недостающие страницы?! В результате разоблачение, безусловно,
удивляет, но вовсе не так как задумал автор.
В это время автор спохватывается, что да, кое-что не помешало бы
объяснить недогадливому читателю да и самому себе тоже. И начинает,
путаясь в показаниях, рассказывать как ему пришла в голову
гениальная мысль назначить на роль преступника именно этого
персонажа. Т.е. какими извилистыми путями (фактически при
отсутствии улик!) пришло понимание к главной героине. А заодно и
про убийцу, коль он у на глазах изумленных читателей выпрыгнул как
чертик из табакерки, — как он докатился до жизни такой.
Впрочем, массовый читатель против такого «отстранения от следствия»
не возражает, отсутствие улик его не напрягает, а провисания, а то
и дыры в повествовании он не замечает. Автор же, благодаря все тому
же формату, имеет возможность обращаться именно к той аудитории,
где он всегда будет умнее своего читателя. Единственный, кто
останется недовольным — более искушенный читатель, воспитанный на
классике жанра. Но это его проблемы — видели глазки, что
покупали...
|
</> |