О качестве признанных

Этого великого деятеля, равно как и другого такого же - Макаревича, признала аудитория того же уровня, что и фанаты "Ласкового мая", только другой направленности. Песни Гребенщикова не имеют никакого отношения ни к поэзии, ни, тем более, к музыке. Это невнятный набор слов с претензией на некую заумь, которая моему поколению "икс" нравилась как раз своей невнятицей, "понимаемой" на уровне смутных ассоциаций, которую глупые дети принимали за поэзию.
Я ранен светлой стрелой,
Меня не излечат.
Я ранен в сердце —
Чего мне желать ещё?
Как будто бы ночь нежна,
Как будто бы есть ещё путь,
Старый прямой путь нашей любви.
А мы всё молчим,
Мы все считаем и ждём;
А мы всё поём о себе,
О чём же нам петь ещё?
Но словно бы что-то не так,
Словно бы блеклы цвета,
Словно бы нам опять не хватает Тебя...
Серебро Господа моего, Серебро Господа,
Разве я знаю слова, чтобы сказать о Тебе?
Серебро Господа моего, Серебро Господа —
Выше звёзд, выше слов, вровень с нашей тоской.
И как деревенский кузнец,
Я выйду засветло.
Туда, куда я,
За мной не пойдёт никто.
И может быть, я был слеп,
И может быть, это не так,
Но я знаю, что ждёт перед самым концом пути...
Серебро Господа моего, Серебро Господа,
Разве я знаю слова, чтобы сказать о Тебе?
Серебро Господа моего, Серебро Господа —
Выше слов, выше звёзд, вровень с нашей тоской
|
</> |