Какие Apple Watch купить в 2025 году 
Генпрокуратура переключилась с приватизации на иностранное владение как повод 
Горят швайненкройцы! 74 
1949 год, водосвятие в Саратове 
Блокадный хлеб 
Ужасы советских тюрем 
Хатынь. Минская область. 
"Подкатить яйца" 
Про микроволновку и Санта-Клауса, два моих открытия Чуть не съела кусок не сфотографировав его себе на память) Пришлось специально переложить на блюдце, чтобы было не заляпано как в основной тарелке )) Поэтому на фото всего одна пятая кусочка мяса. Получилось божественно вкусно. И надо учесть, что это первый опыт, обычно я его жарю-тушу ...
О Грозных, Толстых и Шибановых
mark60w — 20.03.2024
Когда мой папа говорил мне, что история-наука-проститутка, в этом оказалась немалая доля правды. Историю пишут победители, историю пишут в угоду власти, историю периодически переписывают.
Только ленивый не позволяет себе высказываться на исторические темы. И даже на самом высоком уровне. Вот если бы глава государства, например, на глазах изумленной публики вывел бином Ньютона, большая часть слушателей недоуменно пожала плечами, а когда он занимается популяризацией истории, то это же совсем другое дело. Но когда первое лицо любит и ценит историю, то вокруг него оказывается много людей, желающих сделать ему приятное или которые думают, что своими действиями могут сделать ему приятное. В моих словах не следует аналогий с сегодняшним днем. Как говорил герой фильма «Место встречи изменить нельзя»: «Тяжело искать черную кошку в темной комнате. Особенно когда ее там нет». Так вот и не ищите.
Один эффективный менеджер, живший в первой половине ХХ века испытывал непреодолимую слабость к историческому персонажу по имени Иван Грозный. Тот тоже был эффективный менеджер. И казнил он бояр-изменников из лучших побуждений с одной мыслью, чтобы Родина стала краше и еще более могучей. Только жил в XVI веке. И вот в угоду почитателю Ивана Грозного снят гениальным режиссером Эйзенштейном фильм. С Черкасовым в главной роли. Но вторая часть не понравилась лучшему другу советских кинематографистов. И последовал грозный окрик из державного кабинета. К счастью, смертны все. Включая обитателей державных кабинетов. И как только эффективный менеджер почил непробудным сном, перестал быть Иван Грозный эффективным менеджером, а опять стал бандитом и убийцей.
А сегодня в описании замечательного фильма «Царь», я встретил следующие интересные пассажи:«Иван Грозный — личность весьма и весьма неоднозначная. Чем больше я узнаю о нём, тем больше проникаюсь уважением к его государственной смётке и качествам личности, начиная, пожалуй, с того, что царь имел самую большую на тот момент (в Европе) библиотеку, блестяще играл в шахматы и заканчивая…
/пока не забыл, Иван Грозный делал предложение английской королеве, и Елизавета (номер я подзабыл) польстилась… но отказала под давлением окружающих
//вот был бы поворот в Истории!».
Видите, шахматному гроссмейстеру можно все простить.
Кстати, далее в этом же тексте:«При всём своём рациональном уме, Иван Грозный был одержим боязнью греха…
/к слову, поэтому он не вынес даже единого смертного приговора, всё "подписывали" бояре»
А вы все «Убийца, Убийца». Все-таки правы были марксисты говоря о том, что роль личности в истории ничтожна. Убица-Не убийца. Какое это имеет значение.
В русской литературе оставили яркий след три писателя по фамилии Толстой. Алексей Константинович, Лев Николаевич и Алексей Николаевич. В соответствие с моими вкусами и взглядами наиболее достойным был Алексей Константинович. Для сегодняшнего дня быть может человек и неподходящий. Был он убежденный западник. А сегодня это не в моде. Этот самый Алексей Константинович относился к Грозному царю Ивану чрезвычайно отрицательно и всей мощью своего таланта передал это своим читателям. Так вот у Алексея Константиновича есть баллада под названием «Василий Шибанов». Был Василий Шибанов всего лишь стременным князя Курбского и отдельной статьи в Википедии не заслужил. Но тем не менее, балладу от Алексея Константиновича заработал.
Василий Шибанов
Князь Курбский от царского гнева бежал,
С ним Васька Шибанов, стремянный.
Дороден был князь, конь измученный пал —
Как быть среди ночи туманной?
Но рабскую верность Шибанов храня,
Свого отдает воеводе коня:
«Скачи, князь, до вражьего стану,
Авось я пешой не отстану!»
И князь доскакал. Под литовским шатром
Опальный сидит воевода;
Стоят в изумленье литовцы кругом,
Без шапок толпятся у входа,
Всяк русскому витязю честь воздает,
Недаром дивится литовский народ,
И ходят их головы кругом:
«Князь Курбский нам сделался другом!»
Но князя не радует новая честь,
Исполнен он желчи и злобы;
Готовится Курбский царю перечесть
Души оскорбленной зазнобы:
«Что долго в себе я таю и ношу,
То всё я пространно к царю напишу,
Скажу напрямик, без изгиба,
За все его ласки спасибо!»
И пишет боярин всю ночь напролет,
Перо его местию дышит;
Прочтет, улыбнется, и снова прочтет,
И снова без отдыха пишет,
И злыми словами язвит он царя,
И вот уж, когда залилася заря,
Поспело ему на отраду
Послание, полное яду.
Но кто ж дерзновенные князя слова
Отвезть Иоанну возьмется?
Кому не люба на плечах голова,
Чье сердце в груди не сожмется?
Невольно сомненья на князя нашли...
Вдруг входит Шибанов, в поту и в пыли:
«Князь, служба моя не нужна ли?
Вишь, наши меня не догнали!»
И в радости князь посылает раба,
Торопит его в нетерпенье:
«Ты телом здоров, и душа не слаба,
А вот и рубли в награжденье!»
Шибанов в ответ господину: «Добро!
Тебе здесь нужнее твое серебро,
А я передам и за муки
Письмо твое в царские руки!»
Звон медный несется, гудит над Москвой;
Царь в смирной одежде трезвонит;
Зовет ли обратно он прежний покой
Иль совесть навеки хоронит?
Но часто и мерно он в колокол бьет,
И звону внимает московский народ
И молится, полный боязни,
Чтоб день миновался без казни.
В ответ властелину гудят терема,
Звонит с ним и Вяземский лютый,
Звонит всей опрични кромешная тьма,
И Васька Грязной, и Малюта,
И тут же, гордяся своею красой,
С девичьей улыбкой, с змеиной душой,
Любимец звонит Иоаннов,
Отверженный Богом Басманов.
Царь кончил; на жезл опираясь, идет,
И с ним всех окольных собранье.
Вдруг едет гонец, раздвигает народ,
Над шапкою держит посланье.
И спрянул с коня он поспешно долой,
К царю Иоанну подходит пешой
И молвит ему, не бледнея:
«От Курбского, князя Андрея!»
И очи царя загорелися вдруг:
«Ко мне? От злодея лихого?
Читайте же, дьяки, читайте мне вслух
Посланье от слова до слова!
Подай сюда грамоту, дерзкий гонец!»
И в ногу Шибанова острый конец
Жезла своего он вонзает,
Налег на костыль — и внимает:
«Царю, прославляему древле от всех,
Но тонущу в сквернах обильных!
Ответствуй, безумный, каких ради грех
Побил еси добрых и сильных?
Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны,
Без счета твердыни врагов сражены?
Не их ли ты мужеством славен?
И кто им бысть верностью равен?
Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас,
В небытную ересь прельщенный?
Внимай же! Приидет возмездия час,
Писанием нам предреченный,
И аз, иже кровь в непрестанных боях
За тя, аки воду, лиях и лиях,
С тобой пред судьею предстану!»
Так Курбский писал Иоанну.
Шибанов молчал. Из пронзенной ноги
Кровь алым струилася током,
И царь на спокойное око слуги
Взирал испытующим оком.
Стоял неподвижно опричников ряд;
Был мрачен владыки загадочный взгляд,
Как будто исполнен печали,
И все в ожиданье молчали.
И молвил так царь: «Да, боярин твой прав,
И нет уж мне жизни отрадной!
Кровь добрых и сильных ногами поправ,
Я пес недостойный и смрадный!
Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,
И много, знать, верных у Курбского слуг,
Что выдал тебя за бесценок!
Ступай же с Малютой в застенок!»
Пытают и мучат гонца палачи,
Друг к другу приходят на смену.
«Товарищей Курбского ты уличи,
Открой их собачью измену!»
И царь вопрошает: «Ну что же гонец?
Назвал ли он вора друзей наконец?»
— «Царь, слово его всё едино:
Он славит свого господина!»
День меркнет, приходит ночная пора,
Скрыпят у застенка ворота,
Заплечные входят опять мастера,
Опять зачалася работа.
«Ну, что же, назвал ли злодеев гонец?»
— «Царь, близок ему уж приходит конец,
Но слово его все едино,
Он славит свого господина:
„О князь, ты, который предать меня мог
За сладостный миг укоризны,
О князь, я молю, да простит тебе бог
Измену твою пред отчизной!
Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но в сердце любовь и прощенье —
Помилуй мои прегрешенья!
Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Прости моего господина!
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но слово мое все едино:
За грозного, боже, царя я молюсь,
За нашу святую, великую Русь —
И твердо жду смерти желанной!”»
Так умер Шибанов, стремянный.
1840-е
А.К.Толстой. Полное собрание стихотворений в 2-х т.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1984
Что это Патриотизм? Кем был Шибанов патриотом или рабом. Вы то как думаете?
Оставить комментарий
Популярные посты:
Архив записей в блогах:
Давно наблюдаю одно сообщество. Даже иногда закидываю туда фото. Снимаю своих ...
Рано утром разбудил звонок. Звонил Шунюан, муж Марты. Двоюродная сестра родила дочь в новогоднюю ночь. Я порадовалась, поздравила Шунюана с пополнением в семействе, это их второй ребенок, спросила о том, как они встретили год Козы? Шунюан сильно удивился и не понимал, о чем я говорю, о ...
- Ох уж этот ноябрь... - многозначительно протянул Кот и, спрыгнув с подоконника, прижался левым боком к тёплой батарее. - Что ты там снова недовольничаешь? - свесил Домовой взъерошенную голову с холодильника. - Щто ти тям снёва нидавольничаишь, - передразнил его Кот и подставил к ...
Художник и виртуозный ретушер Флора Борси придумала себе развлечение. Она представила, как на самом деле могли выглядеть модели известных абстракционистов, если бы они были реальными людьми. За основу своих работ Флора взяла портреты работы знаменитых художников 20 века. ...
