Ну сколько раз можно входить в одну и ту же реку

Тогда мы все закрылись. Дети просыпались, заволакивали себе комп в кровать и слушали свои классы в пижамах в полусне. Я варила свой кофе в турецкой джезве, а коллег видела исключительно на экране.
Ровно это же по цифрам было в апреле 2019го. В смысле, по смертям. Сколько тогда было заражений, никто и не пытался толком считать. Тестов было тогда мало, и направление на них давали только тем, кто уже реально загибался. Эти загибавшиеся ехали выстаивать на тесты двухчасовую очередь. Так что некоторые предпочитали загибаться молча.
Тогда мы закрылись напрочь. Нам закрыли даже теннисные корты. Нам не давали даже школьного зума, которого просто никто еще не приготовил. Дети эпизоически выполняли какие-то задания онлайн, а я самозабвенно вытаскивала их ежедневно из дома играть в футбол. Тусоваться им тоже было нельзя.
Но все проходит. Есть время собирать камни и есть время разбрасывать камни. Сейчас закрываться никто и не думают. Несмотря на все тот же сон. Мне всюду любезно варят мой латте, и даже почти всюду разрешают посидеть с ним внутри. И даже маску надеть не просят. Хотя правительство рекомендовало их носить. Рекомедовало. И все.
Так что интересно, как оно будет дальше. В этом «дальше» мы еще не были. Больницы уже забиты, уплотнять их уже особо некуда. Стало быть, народ будет дома лечиться. А как еще.
Зато омикрон. Где-то около 150 случаев отследили на круг. Около 20 в Южной Африке, ровно 20 в наших палестинах, 109 в Европе и еще две штуки в Корее. Из наших большинство вакцинированы, пара челов с бустером и один переболевший. Но главное. В больницу не лег пока ни один из них. Ни один. Может с омикроном и прорвемся.
|
</> |