Ну и, типа, на тему "Пригласить снимать русское кино". Типа, краткая зарисовка.

bigfatcat19 — 09.09.2020 Год, допустим, где-то 2025-2027. Прилетают в Москву знаменитые французский, английский и американский режиссеры - учить рашкованов снимать кино. И встречает их по личном поручению Путина Начальник Фонда Кино Александр Курицын-Невский. А с ним - его заместитель Евгений Баженов.



Прямо в аэропорту встречает, у трапа. И смотрит так Александр Курицын-Невский на звезд мирового кино, хлопает заместителя по плечу и говорит: "Давай, Женя, я на тебя рассчитываю". И уезжает в Сибирь снимать фильм про героическое строительство третьей ветки трубопровода "Сила Сибири", потому что фильм на контроле у Самого, и надо приглядывать.

А Баженов смотрит на светил, глубоко вздыхает и начинает инструктаж.

Американцу он объясняет, что негров у нас тут очень мало, но все равно, отсасывать у них не нужно. Совсем не нужно. Ни разу, никому. У нас это не принято. В силу исторических традиций и из уважения к величайшему русскому поэту. И его дедушке. В общем, нет такой необходимости.

Англичанину Женя говорит, что мальчиков у нас нельзя. С мужиками, в общем, тоже не рекомендуется, но мальчиков нельзя совсем. Потому что достаточно велика вероятность, что даже до СИЗО не довезут. Я понимаю, что это ваша культурная традиция, но Россия - дикая страна с первобытными нравами, вас просто нахер не поймут, причем зверски.

Потом Евгений подходит к французу, долго смотрит на него, тоскливо вздыхает и машет рукой.

Ну, в общем, начинается всякая киноработа, а в перерыве светила знакомятся с русской культурой.

Типа, небольшой "массажный салон" на окраине Москвы, из него вылетает весь запикселенный француз с запикселенным чем-то в руках и вообще везде. Вслед за ним на крыльцо (или из подъезда) выбегают зареванные анимешницы и начинают что-то говорить подъехавшим мусорам, показывая пальцами на француза. Мусора слушают, мрачнеют и, похлопывая дубинками по ладоням, направляются к французу. За кадром слышны звуки жестого ментовского произвола.

Бульвар перед Университетом Дружбы Народов. На деревьях, столбах и светофоре сидят, поджав ноги, забравшиеся туда африканские студенты. От дерева к столбу бегает американский режиссер, призывно смотрит вверх, показывает пальцем на свой широко открытый рот. Африканские студенты громко ругаются матом и зовут мусоров.

Большой фруктово-овощной рынок на окраине Москвы. Из самого большого павильона вылетает француз, представляющий собой один большой пиксель. За ним из дверей выбегают возмущенно рыдающие узбеки, грузины и азербайджанцы и начинают что-то по-своему лопотать подъехавшим ментам. Менты слушают, мрачнеют и, похлопывая телескопическими дубинками по ладоням, напавляются к французу. За кадром слышны звуки милицейского произвола, переходящего в омон.

Жарким летним днем английский режиссер гуляет по Москве, наслаждаясь архитектурой и вдруг сталкивается с группой суворовцев. Англичанен бледнеет, потеет, торопливо отворачивается и оказывается нос к носу с группой мальчиков, возвращающихся с занятий в секции тенниса. Англичанин, которого уже трясет, снова отворачивается и видит перед собой учащихся пятого класса художественной школы, идущих куда-то с мольбертами. С нечленораздельным воплем режиссер вытаскивает из крамана носовой платок и завязывает себе глаза. Нам показывают Евгения Баженова, который одышливо (он потолстел) бежит от служебной машины, расталкивая толпу. Посередине толпы стоит на коленях с завязанными глазами английский режиссер и истерически выкрикивает "Дом блудницы" Оскара Уайльда. Толпа хлопает такому перфомансу. Баженов неискренне улыбается, кланяется москвичам и пытается оттащить английского режиссера от столба, но у него ничего не получается - англичанин приковал себя наручниками к столбу.

Ночь. Загон для мелкого рогатого скота ЗАО "Совхоз имени Ленина и Грудинина". Через ограду перелетает огромный пиксель, в котором при желании можно узнать француза. Сбившиеся в угол овцы и козы что-то возмущенно блеют прибежавшим овчаркам. Овчарки слушают, мрачнеют и, лязгая зубами, направляются к французу. Из-за кадра доносятся звуки отчаянной дисплазии.

Наконец, труды иностранцев окончены, и Курицын-Невский, также закончивший свой шедевр, который прокатывается во всех кинотеатрах, вместе с похудевшим и поседевшим Баженов провожают светил обратно. Те не хотят уезжать, плачут, на ломаном русском благодарят своих русских друзей и дарят им коробку, которую наказывают открыть на банкете по поводу первого выпуска режиссерских курсов, которые они вели в Москве. Курицын-Невский с Баженовым решают выкинуть коробку по дороге из аэропорта, но, замотавшись, забывают. Наконец, банкет, все празднуют, премьер-министр произносит речь, что уж теперь-то наш кинематограф попрет еще сильнее! Секретарша приносит Курицыну-Невскому и Баженову коробку, которую они забыли в машине - шофер просил передать. Курицын-Невский и Баженов переглядываются, вздыхают, вокруг уже собрались молодые режиссеры, подошел премьер и всякие банкиры. Все подначивают открыть коробку. Наши герои открывают и видят там три дилдака: звездно-полосатый, юнион-джековый и перламутровый с переливами и золотыми блестками. Под звуки бессмертной мелодии:



...идут титры.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив