Новый год в поезде 56 от журнала Esquire

periskop — 09.01.2018 Теги: Путин В продолжение темы "Новый год в поезде": журнал с буржуинским названием Esquire послал корреспондентку на железную дорогу, аккурат в эту же новогоднюю ночь. Но только на удобное межстоличное направление Мск - СПб, которое я при выборе решительно отверг как "ненародное". В самом деле, нельзя подвергать столичных журналистов прямым испытанием глубинным народным народом, согласитесь - это уже слишком. Можно обойтись и межстоличным сообщением.

В качестве смягчающего обстоятельства отметим, что направили журналистку всё-таки не в гламурную Красную Стрелу или "тройку", и не в частный поезд типа "Гранд-Экспресса", а в демократичный 55/56-й, приходящий в пункт назначения очень рано. Судя по тематике статьи, редактор поставил перед пишущей барышней задачу собрать побольше слезливых и романтицких историй, дабы типовой читатель "Эсквайра" был в должной степени услаждён, сидя перед камином на креслице в своём элитном доме где-нибудь на Крылатском. Дама старалась и разные истории собрала. Или домыслила, где не хватало знаков - это уже точно не знаю. Причём, судя по тексту, она даже захватила с собой бутылку водки - возможно, для лучшей добычи историй. Некоторое пассажиры делились с ней сексуальными подробностями своей биографии, во что лично я не верю.


Истории - ниже, почитаем.
Обратите внимание, что некоторые наблюдения совпадают с моими - и в наличии числа тех, кто не празднует, а спит; и в том, что купить билеты на новогодний поезд оказалось не так просто. Кое-что я выделил полужирным.


[...] 31 декабря, девять вечера, Ленинградский вокзал почти пуст. Пассажиры поезда Москва — Санкт-Петербург, окутанные полумраком, расселись по своим местам и тихо перешептываются между собой. Для молодой проводницы Наташи это первая новогодняя смена. «Поезд ночной, поэтому свет везде приглушен, специально включать его не будем. Если кто-то захочет праздновать, я, конечно, запретить не могу. Придется успокаивать неугомонных пассажиров — а такие обязательно будут. Меня предупредили, что для сотрудников РЖД это самая сложная рабочая ночь».

Поезд, отправляющийся в северную столицу в Новый год, ничем не отличается от обычного. Разве что в вагонах расставлены искусственные елки, а пассажиры вместо вареных яиц и завернутой в фольгу курицы берут с собой оливье и мандарины. Моя соседка по плацкарту Аня — полная, высокая брюнетка с кудрявыми волосами и громким уверенным голосом — в придачу взяла бутылку вермута и шампанское.

«Говорят, Новый Год — это семейный праздник, но я уехала от родителей в 17 лет, а потом их не стало. И, что мне теперь, грустить, что у меня нет семьи, с которой праздновать?», — говорит Аня. Дальше девушка собирается в Таллин — через Петербург она поехала специально, чтобы устроить себе небольшое приключение: «Мне 31 год, и я никогда до этого не праздновала Новый год в поезде — вот, решила попробовать. Мои друзья сказали, что я авантюристка. Но так было всегда: однажды я специально отпраздновала Новый Год одна в общежитии. Все выходили на лестничную клетку и поздравляли друг друга, а мне не хотелось видеть знакомые лица. И сейчас в поезде я одна, чтобы ни от кого не зависеть».

Другая соседка Вера, худая блондинка с грустными большими глазами, праздновать в поезде не собиралась. «Мы с приятельницей не успели купить билеты до Хельсинки на самолет. Когда мои знакомые узнали, что я проведу новогоднюю ночь одна, им стало жалко меня — даже позвали отмечать с ними, хотя до этого они никогда так не делали. Говорят мне: «Ну не в поезде же, ей-богу! Если негде, то приходи к нам хотя бы». Мне стало так противно. Почему они меня жалеют? Я не считаю Новый год каким-то особенным праздником и себя несчастной не считаю. Я просто ничего не жду». С собой в поезд Вера взяла два бутерброда с сыром.

В другом конце вагона шумят Наташа и Гуля, две подруги пятидесяти лет. Наташа, в коротком шерстяном платье, еле прикрывающем бедра, бодро зазывает всех к столу, который ломится от салатов, птицы, закусок и стаканов с вином. Девушка с верхней полки вяло ей отвечает: «Ой, нет, я не люблю Новый Год. Специально купила билеты на поезд и легла в постель. Просто полежать хочу, но вы празднуйте».

Наташа неодобрительно цокает и продолжает: «В Москве нечего делать на Новый Год. Я бы уехала в Питер еще вчера, но закончила работать только сегодня вечером. Всю неделю потихоньку готовила праздничную еду, а потом предложила Гуле поехать со мной. Хорошая подружка, не отказала, но ей-то самой делать нечего».

Рядом с Наташей сидит пара, Олег и Оля, обоим лет по 30. Они грустят, но стараются бодриться — молодые люди опоздали на сапсан, который прибывает в Петербург в 23:45. На вокзале их готовились встретить друзья с глинтвейном и фейерверками. «Я заплакала, когда поняла, что мы опоздали. Стою, рыдаю, не знаю, что делать. Гулять в Москве нам не хотелось, поэтому Олег сразу купил новые билеты. Мы удивились, но почти все места были заняты, — думали, в Новый Год никто не ездит в поездах. Нам повезло, что выпали места рядом с Наташей. Благодаря ей есть хоть какое-то ощущение праздника», — делится Оля. У нее яркий мейкап в блестках, а Олег в праздничной рубашке с хохломой. Они держатся за руки и улыбаются друг другу.

В 11 вечера в вагоне начинается предновогодняя суета. Я решаю посмотреть, что происходит в ресторане. По дороге встречаю мужчину в деловом костюме и солнцезащитных очках, который успевает рассказать мне, что он, побитый жизнью, убежал от жены. Мимо проходит парень и испуганно делится, что во втором и третьем вагонах разбушевались узбеки, — с ними никто не разговаривает, а они требуют, чтобы другие пассажиры поздравляли их с Новым годом.

В ресторане занято всего два стола. За одним из них пожилая женщина читает книгу: «Какой новый Год? Праздника мне не надо. Я специально купила билеты на поезд, чтобы спокойно почитать. Только я не знала, что в вагоне будет так темно! Пришлось в ресторан идти». За вторым столом сидит лысый мужчина с бокалом белого вина и телефоном в руке. «Почему вы один?, — спрашиваю. — А с кем мне быть? Мне не с кем. Иначе, думаете, я сидел бы здесь?», — он отводит взгляд и делает глоток.

Работница вагона-ресторана Татьяна приносит меню. «Я уже 37 лет работаю на РЖД и 35 из них встречаю Новый год в поезде. Очень сильно люблю свою работу, для меня честь быть здесь сейчас. Правда, раньше было веселее. Еще десять лет назад в вагоне-ресторане стоял телевизор и работало радио. Все могли послушать речь президента. А сейчас все убрали, осталось одна подставка для телевизора. Такая наша современная Россия. Поэтому каждый устраивает праздник самостоятельно, как может», — Татьяна пожимает плечами и уходит.

В какой-то момент в ресторан врывается подвыпившая светловолосая женщина лет 45, за ней — девочка лет 20. Мать и дочь, решаю я. Покачиваясь, женщина говорит, что хочет арендовать вагон на ночь. «Прошу прощения, но это невозможно. Вагон общий и здесь будут праздновать все, кто захочет», — отвечает Татьяна. «И мне нельзя устроить свой праздник здесь? — недоумевает та в ответ, — Где веселье, почему все молчат?! Вера, пойдем спать!». Вера идет не сразу, вместо этого подсаживается ко мне. Ей 21 год и недавно у нее умер родной брат. «Мы с мамой не смогли бы встретить Новый год дома — это слишком тяжело. Поэтому решили провести эту ночь где угодно — главное, чтобы не в своей квартире. Вот, теперь едем в поезде. Завтра же поедем обратно в Москву», — Вера грустно улыбается.

Близится полночь, я возвращаюсь в купейный вагон. Там пассажиры судорожно ищут запись с речью Путина. Интернет ни у кого не работает, а у девушки, заранее сохранившей обращение президента, сел телефон.

В 23:55 шампанское уже разлито, все посматривают на часы, ждут. Вдруг кто-то кричит: «Ноль-ноль! С Новым годом! Ура!» Другой ему в ответ: «Подождите, у меня на телефоне только 23:59. Ждем. А, все! С Новым годом!!!» Все чокаются стаканами, поздравляют друг друга и обнимаются. Мимо проходит проводница, и кто-то из пассажиров всучивает ей стакан: «Пейте-пейте, с Новым Годом!» Проводница одним глотком его осушает, а потом просит спрятать бутылки под полотенце и убегает работать дальше.

Из соседнего вагона доносится возглас, что видео с речью Путина загрузилось, и около десяти человек перебегают туда. Маша и Андрей, молодая супружеская пара, радостно машут телефонами. Они собирались праздновать Новый год в Петербурге с родителями Маши, но опоздали на последний аэроэкспресс до аэропорта. «Стало понятно, что на самолет мы тоже не успеем. Пришлось покупать билеты на поезд, чтобы приехать к родственникам хотя бы к утру. Но потом выяснилось, что наш самолет задержали на два часа. Такая досада, ведь мы бы успели и праздновали бы Новый год с родными», — девушка вздыхает.

Речь Путина мы смотрим дважды. Второй раз — по просьбе Веры из вагона-ресторана. Пока Путин говорит о важности семьи, Вера и ее пьяная мама держатся за руки и смотрят друг на друга. У обеих на глазах слезы. Остальные пассажиры молчат и наблюдают за ними.

Ближе к часу ночи пассажиры укладываются спать, и вагоне становится тихо. Я возвращаюсь в вагон-ресторан наблюдать за теми, кто ищет продолжения банкета. Там сидит Вера, уже уложившая маму спать, а рядом настойчиво добивается ее внимания молодой человек. «Привет, я Костя. — говорит он мне, пока я сажусь к ним за стол и достаю бутылку водки. — Я тут рассказывал, что моя девушка не смогла поехать со мной в Петербург, поэтому я один. У нас с ней все серьезно, но мне 20 лет и я девственник и буду им еще восемь лет, так как она решила не заниматься сексом до свадьбы, а замуж за меня пойдет только в 28*. Вот я и решил быть с другими девушками, только своей ничего не говорить, чтобы не обижать. Поэтому, что будет в поезде — останется в поезде» — Костя хитро ухмыляется. Через пять минут нам присоединяются рэперы Леша и Антон, этим летом закончившие школу. Они должны были приехать в Петербург утром 31 декабря, но ошиблись вокзалом и пропустили поезд. «Поэтому мы сейчас здесь и ничего не ожидаем. Мы вообще Новый год не празднуем», — говорит Леша.

Какое-то время мы спокойно пьем водку из чайных чашек, как вдруг работница вагона-ресторана резко кричит: «Вон отсюда! Вы пили свой алкоголь, и я вам ничего не говорила. В 1990-х люди за водку платили! А сейчас только свое носят и кроме чая ничего не берут. Спать уже ложитесь, мы закрываемся». Костя извиняется и спрашивает, что можно купить из алкоголя. В ответ сначала смущенное молчание, а потом снова крики: «Ничего нельзя! Выпили все по дороге в Москву! Осталась одна маленькая бутылка вина!» Мы берем ее с собой и идем в тамбур первого вагона.

Там встречаем двух мужчин, Аркадия и Диму. Им 30 лет, хотя выглядят они на все 50. «Я еще в школе начал седеть, потом было много разных сложных работ, а сейчас охраняю зеков на зоне. Это нервная работенка», — объясняет Аркадий, упитанный мужчина в деловом костюме и пальто. Вместе с товарищем Димой они следят за порядком в тюрьме и выбрались в Петербург, чтобы отвлечься, так как Диму неделю назад бросила жена. «Я решил поддержать друга, поэтому мы решили уехать куда-нибудь и погулять. Сами пока не знаем, что будем делать в Питере». Дима, которого бросила жена, шатается и спрашивает, где в городе можно найти приятную девушку. Молодые рэперы оживленно рекомендуют идти на Думскую, а после этого пишут желание на бумажке и сжигают его, чтобы все сбылось.

Время четыре утра, мы сидим в тамбуре на мешках с грязным бельем. Аркадий угощает шавермой**, приносит чай, читает наизусть стихи Есенина «Черный человек» и рассказывает про архитектуру Твери. Мужчина вдохновленно смотрит на нас и продолжает: «Почти вся молодежь глупая или злая. А вы хорошие ребята. Поэтому я говорю, что на человеке нельзя сразу ставить крест. С некоторыми заключенными я, например, тоже дружу, так как это настоящие люди. И с вами бы дружил».

Рэпер Леша улыбается и говорит, что вся новогодняя сказка заключается в том, что мы сейчас разговариваем по душам, а потом попрощаемся и больше никогда не увидимся. Все одобрительно кивают и чокаются.

В пять утра объявляют, что поезд прибудет в Петербург через 20 минут. Мы крепко обнимаемся и желаем друг другу счастья. Аркадий и Дима остаются в курилке, остальные идут к себе в купе. В поезде ярко горит свет, люди стоят в очереди в туалет с зубными щетками и полотенцами, кто-то складывает елку в чемодан, а рядом с мусорными урнами лежат пустые бутылки. Соседка Аня проснулась и доедает оливье.

Поезд остановился, и пассажиры по очереди выходят из вагонов, улыбаясь и поздравляя друг друга. Проведя вместе новогоднюю ночь, на перроне люди прощаются и спокойно бредут к выходу вокзала в Новый 2018 год.

Александра Сивцова

* Явно домыслила для вящей клубнички, услаждения читателя и для знаков в статье.
** Интересно, где они в тамбуре в 4 утра взяли шаверму, едучи при этом из Москвы?

В целом, конечно, добыть за 5-6 часов столько историй и влезть за это время в душу 7-12 разнонаправленным пассажирам, это вряд ли. Скорей всего, половина придумана, но вклинились и некоторые реальные наблюдения.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив