Новые сменовеховцы

maysuryan — 11.05.2024
Рисунок Л.М. Журнал «Красный перец», 1922. Карикатура на эмигранта-белогвардейца. «Безвехий. – Хорошо какому-нибудь Ключникову... Сменил вехи, и поехал домой... А как я поеду, ежели у меня вех этих самых нету?..»

Не знаю, многие ли сейчас, в том числе среди левых, отдают себе отчёт, что политическая ситуация в России чрезвычайно напоминает такую же в... России же, только сто лет назад, 1920-х годов. Но, разумеется, в зеркальном отражении.
Тогда у власти были коммунисты.
Сейчас у власти антикоммунисты.
Тогда правящим коммунистам очень хотелось увидеть всемирную красную революцию и гибель мировой буржуазии, но упс... это дело в тот момент, увы, затянулось и отложилось. Разочарование!
Сейчас (вернее, последние 33 года) правящим антикомми страшно хотелось войти в состав той самой мировой буржуазии, их лозунгом было «мы же свои, буржуинские!» — и с этим лозунгом они 30 лет стучались в двери НАТО, ВТО, МВФ и так далее... — но их туда так и не пустили. Ах, какое разочарование!
Заметили параллели? Ну, пойдём в этом сравнении дальше.
Коммунисты-большевики в 1920-е годы хотели проводить левую политику — но история заставляла их, почти против воли, шагать вправо: вводить нэп, договариваться с крестьянством, сиречь мелкой буржуазией и т.д.
Антикомми в последние 30 лет страстно хотели проводить правую политику — снести Мавзолей, провести декоммунизацию, закрыть все совковые заводы, прославить не только Солженицына, Ельцина и Ильина, но и Маннергейма, Колчака и Врангеля. Но история им не давала: посносила доски и бюсты их любимцам, однако не позволила снести Мавзолей. А теперь и ненавистные совеццкие заводы приходится как-то реанимировать, начиная с оборонки. А уж внешнюю политику пришлось полностью вывернуть шиворот-навыворот: вместо того, чтобы дружить с благословенной буржуинской «семёркой», приходится улыбаться лидерам стран под властью компартий: товарищу Си, товарищу Киму, а на парад Победы на Красную площадь вместо семейства Бушей, как это было 19 лет назад, приезжают из дальнего зарубежья президент коммунистического Лаоса и президент коммунистической Кубы Диас-Канель. Что за злая насмешка истории! Прямо как над персонажем Ильфа и Петрова, монархистом Хворобьёвым, который мечтал увидеть во сне обожаемого монарха Николая II, но вместо этого видел председателя месткома товарища Суржикова и другие проклятые советские физиономии.
Выходит примерно так, как Владимир Ильич Ленин сетовал перед XI съездом партии, только наоборот: «Вырывается машина из рук; как будто бы сидит человек, который ею правит, а машина едет не туда, куда её направляют, а туда, куда направляет кто-то, не то нелегальное, не то беззаконное, не то бог знает откуда взятое, не то спекулянты, не то частнохозяйственные капиталисты, или те и другие — но машина едет не совсем так, а очень часто совсем не так, как воображает тот, кто сидит у руля этой машины».
Надеюсь, я достаточно подробно провёл сравнение, и можно переходить к следующему пункту. Статья называется «Новые сменовеховцы», при чём здесь они?

Продолжим параллели: и тогда, и сейчас в стране была оппозиция, которая хотела вернуть назад утраченный строй. Тогда — капитализм, теперь — социализм. Правда, тогда эта оппозиция в значительной части сбежала на Запад, и называлась: белоэмигранты, белогвардейцы.
Но и теперь эта считающая себя «левой» оппозиция тоже частично сбежала на Запад, хотя в гораздо большей степени сбежали откровенные правые. Они все называются: релоканты, иноагенты.
А часть правых 1920-х годов осталась в РСФСР или даже вернулась из эмиграции. Вот это вот течение и называлось «сменовеховцы», по названию сборника «Смена вех», который они выпустили в Праге в 1921 году.
Чего хотели сменовеховцы? Если в двух словах: то постепенного перерождения РСФСР в «обычное» буржуазное государство. Но они рассчитывали, что это перерождение, по крайней мере на первом этапе, будет идти путём плавной эволюции большевиков вправо. Собственно говоря, именно это и произошло, только заняло невероятно много времени: 70 лет! И прошло, разумеется, не чисто «органическим» путём, без потрясений, а в конце потребовало и вмешательства военной хирургии: переворотов 1991-1993 годов.


Пражский сборник «Смена Вех», переизданный в Москве, и выходивший в Советской России сменовеховский журнал «Россия»


Номера журнала «Новая Россия» за 1926 год – продолжение «России»


Исай Григорьевич Лежнёв (1891—1955) — главный редактор сменовеховских журналов «Россия» и «Новая Россия». Выведен М. Булгаковым под именем демонического издателя Рудольфи в «Театральном романе»

Сменовеховцы довольно быстро разделились на несколько течений. В 1922 году советская печать обсуждала следующее сообщение:
«Профессор Ключников заявил: «Сменовеховцы раскололись на три течения: правое — возглавляемое Устряловым, центр — во главе с Ключниковым и левое — с Бобрищевым-Пушкиным».
Только начавший тогда выходить журнал «Крокодил» комментировал это так:
«В смене вех и смех, и грех: хоть кричат, что смена вехов это вам не фунт орехов, а на самом деле их полтора без двух восьмых — да при этом все они, словно летние слепни, так и жалят, так и чкалят, съесть друг друга норовят, то похвалят, то повалят, индо косточки болят...»
А другой сатирический журнал, «Красный перец», иронизировал несколько иначе:
У проф. Ключникова — эва! —
Направлений целых три:
Хвост направо, нос налево,
Серединочка внутри.

Но в чём же были разногласия левых и правых сменовеховцев? Для левых сменовеховство было временной остановкой, полустаночком по пути из белого стана в красный. Они жадно впитывали и усваивали все коммунистические установки, поэтому в среде интеллигенции их довольно быстро презрительно прозвали «коммуноидами». Николаю Устрялову вовсе не нравилось, что его соратники «норовят суетливо перекраситься в пунцовую краску», и он рисовал картину так: «Большевики давили слева. Усиливаясь, становились всё более надменными. Сменовеховский лимон выжимался довольно быстрыми темпами». «Ленин на 11 съезде проницательно отделил подлинное зерно этого политического течения от его шелухи, густо и скороспело красившейся в коммунистические цвета. Помню, один из лидеров европейского сменовехизма на мои усиленные предостережения и упорные призывы заботливее хранить идеологическую самостоятельность нашей позиции ответил мне красноречивой апологией «мимикрии, этого исконного оружия слабых». С тех пор и в прессе стали поговаривать о «левом» и «правом» крыльях сменовеховства. Но ведь «мимикрия» — это тактика (на мой личный взгляд, в данном случае очень плохая), а не идеология. Идеологический же смысл течения оставался и остаётся поныне единым и целостным. Лучше всего он выражен нашею пражскою книжкой. Появившийся же вслед за нею парижский журнал, а затем, ещё более, берлинская газета в угоду мнимо тактических соображений лишь затемнили его истинный облик. Это был уже, по меткому замечанию Лежнёва, не что иное, как «размен вех»…

И последняя, наиболее, по-моему, интересная в данном контексте, цитата Устрялова: «Несомненно, вначале перспективы сменовехизма были достаточно благоприятны и почва для него достаточно благодарна. Пражский сборник всерьёз всколыхнул эмиграцию, довольно шумно отозвался и в России. С ним считались, он имел успех. Он обретал уже широкий базис. Но руководящая группа так поспешно и несолидно «соскользнула влево», так безотрадно утратила самостоятельный облик, что скоро дотла растеряла всякое влияние в интеллигентских кругах и всякое внимание со стороны самой советской власти. «Лидеры» не оказались на уровне возможностей; они, очевидно, осуществятся помимо своих неудачливых идеологов. Сменовеховцы... стали коммуноидами: этот выразительный термин я слышал в Москве и от спецов, и от коммунистов. И те, и другие произносили его с несколько презрительной иронией... Вместе с тем, я убеждён, что объективно исторически и коммуноиды тоже имеют свой смысл, своей мимикрией приносят пользу... В процессе обмирщения коммунизма — как же обойтись без коммуноидов?..» «Сначала к «движению» присматривались, считались с ним. Маклаков даже писал Ключникову; интереснейшее письмо, без имени автора, с ответом адресата было напечатано в одном из первых номеров журнала. Перспективы были благоприятны. И скоро всё пошло прахом… Да, слабые люди». Сам Устрялов считал, что надо было твёрдо стоять на «правой» позиции и бороться за поворот к Термидору (сиречь контрреволюции), а не превращаться в бесхребетных «коммуноидов».

Ну, теперь перейдём к современности: разве мы видим не всё то же самое, только в зеркальном виде?
«Новые сменовеховцы», которые хотят возвращения к предыдущему строю (социализму) тоже разделились на несколько течений. Правые, которые уверили себя и уверяют других, что правящая буржуазия за них всё сделает, сиречь построит социализм, достаточно просто беззаветно её поддерживать. Их тоже можно назвать «коммуноидами». Типичный представитель — например, блогер Синяя Ворона, которая считает, что надо просто поддержать российский правящий класс, потому что для чего-либо иного «левые слишком слабы». Но они навсегда и останутся слабыми, если вместо собственной позиции станут поддерживать других! И ради такой услуги можно как угодно насиловать теорию и идеологию, например, выдвигать бредовые тезисы типа: «власовцы лучше бандеровцев». Примерно такую же позицию занимает и официальная КПРФ, которая про власовцев ничего хорошего, к счастью, пока не выдаёт, но лидер которой соглашается украшать себя медальками Столыпина аж двух степеней, крестится, молится и т.д. Хотя... «как же обойтись без коммуноидов?..»
Правее сменовеховцев были бывшие кадеты (эмигранты и не-эмигранты, как Вернадский), вроде упомянутого выше Маклакова или Милюкова. Так далеко, как Устрялов, они не заходили, но постепенно эволюционировали навстречу СССР, начиная с одобрения советской внешней политики. И закончили тостом Маклакова «За здоровье маршала Сталина!» в советском посольстве в Париже в 1944 году.
А ещё правее были «непримиримые», вроде генералов Врангеля или Краснова. Вводившие праздник «день непримиримости» (к большевизму) и исповедовавшие принцип «хоть с чёртом, а против большевиков!». Потом эти «непримиримые», если дожили, пошли на службу к Гитлеру и были частично повешены в 1947 году...
Тут мы, как это ни забавно, но встречаемся с одним из идеологов «непримиримых», имя которого и сейчас ещё у всех на устах. Это никто иной, как Иван Ильин. Устрялов о настроениях московской интеллигенции 1925 года: «Не без юмора вспоминают об Иване Александровиче Ильине, до самой своей высылки не покидавшем позы обличителя и пророка.
— Нельзя же вечно обличать. Нельзя же вечно произносить Rede an die russische Nation [речи о русской нации]. Под конец он стал всем несносен, несмотря на свои таланты и достоинства. Все от него устали. И, грешным делом, облегчённо вздохнули, сердечно распрощавшись с ним на вокзале: после его отъезда куда легче и проще стало...
Это признание одного из очень известных московских интеллигентов... Догмат «непримиримости» в русских условиях стал фальшивым и бессмысленным уже в 21-м году. Его можно было спасать лишь своеобразным моральным гипнозом, психическим насилием. И он прочно перекочевал за границу, где нетрудно разгуливать на пустейших обличительских ходулях и хранить белоснежными ризы андерсеновского короля».

Все эти градации правых 1920-х в зеркальном отражении мы видим среди сегодняшних левых и «левых» 2020-х годов:

Коммуноиды — гордо носящие медальки Столыпина всех степеней, разбивающие лоб перед мощами и иконами и неуклюже пытающиеся сделать комплимент власовцам. Но всё же говорящие что-то о социализме и его деятелях.

Устряловцы — «старающиеся хранить идеологическую самостоятельность», но верящие в «левый поворот» Кремля (как реальный Устрялов верил, наоборот, в «термидор»).

Левые «милюковцы» — которые готовы, как Павел Николаевич Милюков в 1920-е годы, одобрить некоторые моменты внешней политики Кремля, вроде союза с режимами Мадуро, Диаса-Канеля, Си и т.д., но на этом останавливаются. Хотя закончили их аналоги уже в 1940-е тостом «за здоровье маршала Сталина!».

«Непримиримые» — которые придерживаются принципа «хоть с чёртом против Кремля!». Эти смыкаются с правыми релокантами-иноагентами и... довольно быстро вообще перестают быть левыми. Но зато быстро становятся верными слугами НАТО, как сто лет назад их аналоги становились слугами сначала Антанты, а потом и Третьего рейха.

В общем...
«В смене вех и смех, и грех... Хоть кричат, что смена вехов это вам не фунт орехов, а на самом деле их стало пять и семь восьмых».
Такие дела. :)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив