Но разведка доложила точно...

alex_anpilogov — 25.10.2015 — Армия
«Боинг» X-51 Waverider по крылом «летающего пускового стола» В-52

Пять лет назад США, в лице тогдашнего министра обороны Роберта Гейтса, заявило о возможности Соединённых Штатов нанести так называемый «Быстрый глобальный удар» (Prompt global strike) неядерными вооружениями по любой точке земного шара.

Такого рода удар должен был обеспечить превосходство Америки над любым вероятным противником, в том числе и оснащённым ядерным оружием, в силу сокрушительности и молниеносности применяемых средств поражения — при невозможности ответа со стороны атакуемой стороны.
Конечно же, концепция «Быстрого глобального удара» не существовала в геополитическом и военно-техническом «вакууме»: предполагалось, что сторона, подвергнувшаяся атаке, не сможет адекватно реагировать на действия США — как в плане защитных действий, направленных на нивелирование последствий такого рода удара, так и в возможности ответного наступательного удара уже по территории самих США или по их военным базам и вооружённым силам, задействованным в нанесении такого рода «Быстрого глобального удара», который в этом случае стоило бы назвать «Быстрый безнаказанный удар».


Цели из задачи такого рода концепции вполне укладываются в максиму «Бей первым, Фредди!», замечательно спародированную в классической датской комедии 1965 года: часто возможность ударить первым подразумевает получение неоспоримого преимущества в дальнейшем противостоянии, так как последующие действия противника уже скорее будут направлены на борьбу с последствиями удара и на попытку защитить собственную территорию, нежели на нанесение неприемлимого ущерба атакующей стороне, то есть — Соединённым Штатам.

С другой стороны, сама по себе позиция США в такого рода концепции сводилась бы к осуществлению «мега-блицкрига», который бы позволял одним-единственным ударом (причём — осуществлённым лишь обычными, неядерными вооружениями) добиться потребного результата в военной и политической плоскости.

В упрощённом виде вариант «Быстрого глобального удара» выглядит, как одновременное задействование межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и крылатых ракет (КР) средней и глобальной дальности для нанесения концентрированного удара по выбранному противнику, включая как его стационарные, так и мобильные цели:


«Быстрый глобальный удар» с использованием БРПЛ «Трайдент» и гиперзвуковой крылатой ракеты X-51.

Понятным образом, исходя из технических возможностей существующей техники, в отведенные для «Быстрого глобального удара» временные рамки (до 1 часа в любую точку земного шара), единственными возможностями для осуществления такого рода нападения являются или баллистические ракеты, летящие за пределами земной атмосферы на баллистическом участке со скоростями в 5-7 километров в секунду — или же гиперзвуковые крылатые ракеты, которые могут выдерживать скорости в 5-6М на протяжении того самого часа, чего вполне достаточно, чтобы преодолеть потребные в большинстве случаев 5000-6000 километров до цели.
Другим вариантом гиперзвукового летательного аппарата является гиперзвуковой БПЛА, об усилиях США по созданию которого я уже как-то писал.
Пилотируемый аппарат для скорости в 5-6М пока что представляется достаточно утопической и сложной в реализации задачей: на таких скоростях, возможных ускорениях и связанных с ними задачах по теплоизоляции и теплостойкости, а также конструкционной прочности аппарата — возникают не только вопросы по биологическим «мозгам», призванным реагировать за доли секунды на изменение ситуации, но и по бренной биологической «тушке», в которую данные мозги заключены.

Нынешние же дозвуковые «Томагавки», которые летят со скромными скоростями в 0,8-0,9М и обладают дальнстью действия в 1500-2500 километров, просто не подходят для «Быстрого безнаказанного удара»: противник успевает отреагировать на пуск таких дозвуковых ракет и произвести необходимые действия оборонительного и контрнаступательного характера.


Сравнение дозвуковой КР «Томагавк» и гиперзвукового летательного аппарата, разрабатываемого в рамках концепции «Быстрого глобального удара».

Кроме того, концепция такого глобального удара незримо опирается на ещё два момента американской внешней политики: на наличие уже существующей разветвлённой сети американских военных баз всюду по миру и на задекларированную возможность выхода США и массы сдерживающих международных договоров, заключённых во времена противостояния с СССР ещё в ХХ веке.


Сеть американских военных баз по состоянию на 2009 год. Всё, как видите, в рамках концепции «серединной земли», о которой я уже писал.

Основными договорами, продолжение которых для США являются нежелательными в рамках их новой стратегии, являются Договор о ПРО (1972 года) и Договор о космосе (1967 года).
Договор о ПРО уже фактически прекратил своё действие в 2002 году, после того, как США официально вышли из его участников.
Нынешнее состояние неустойчивого равновесия в вопросе эскалации взаимных арсеналов ПРО и средств глобального уничтожения связано лишь с тем, что участники прошлого договора — США и унаследовавшая советский ядерно-ракетный арсенал Россия, пока что не находятся в состоянии открытой войны и не готовы к новой «классической» гонке вооружений в случае весьма вероятной будущей эскалации.

Однако, понятное дело, сама по себе концепция «Быстрого глобального удара» уже подразумевает наличие у атакующей стороны (то есть — США) возможности к купированию пусть и ослабленного, но всё же возможного ответного удара. Кто бы ни был целью такого рода нападения — будь то официально декларируемые Северная Корея, Иран и Пакистан — или же «старые» ядерные державы, которые не входят в число союзников США по НАТО, а именно Россия и Китай.

То есть, в случае осуществления «Быстрого глобального удара» не по территории условных «папуасов» (для них вполне хватает и «Томагавков» с пристойной стоимостью в 1,5 млн. долларов за штуку) для США принципиально важно выполнение следующих основополагающих пунктов:

1. Удар и в самом деле наносится быстро и решительно, с тем, чтобы оборонные системы страны-жертвы за отведенное время (не более 1 часа) не смогли адекватно отреагировать на угрозу со строны США.
2. Удар производится в максимально скрытой манере, с опорой на предварительно развёрнутые системы баз и носителей, находящихся в максимально благоприятных районах, желательно — вне зоны действия РЛС раннего обнаружения, нацеленных на обнаружение пусков МБР и БРПЛ.
3. Предварительно развёрнутая система ПРО не позволяет государству-жертве нанести ответный удар по США оставшимися силами своего ракетно-ядерного арсенала.

На сегодняшний день территория России практически закрыта от возможного удара МБР и БРПЛ новыми РЛС дальнего обнаружения «Воронеж-ДМ», которые позволили закрыть зияющие бреши в круговом секторе обнаружения, которые образовались в результате вывода из эксплуатации старых РЛС в Мукачево (Украина), Балхаше (Казахстан) и Габале (Азербайджан)

Картина покрытия секторов обнаружения для всех РЛС дальнего обнаружения — выводимых из эксплуатации и вновь сооружаемых.

Однако, одновременно с возможностью достаточно уверенного и раннего обнаружения МБР и БРПЛ, летящих на космических высотах, у России (и тем более — у Китая) отсутсвует реальная возможность обнаружения пуска гиперзвуковых крылатых ракет из произвольной точки земного шара: речь может идти скорее о том, что такого рода оружие можно засечь только на подлёте к собственной территории.
Связано это с тем, что практически все РЛС, вне зависимости от диапазона, страдают от одного и того же недостатка — они не могут «заглянуть за горизонт» и увидеть там пуск ракет, которые большую часть своего гиперзвукового полёта совершают на высотах в 20-30 километров, а не в 150-200 километров, как МБР и БРПЛ.


Определённое преимущество, конечно, дают самолёты раннего предупреждения и спутники раннего обнаружения (в России это выведенные из эксплуатации системы «Око», «Око-1» и пока что так и не пришедшая им на смену новая система «Тундра»), однако даже на них в текущей ситуации затруднительно возложить наблюдение за всем земным шаром — безусловно, одним-единственным спутником «Тундра», запланированным к пуску в ноябре 2015 года, можно контролировать районы запуска американских МБР и некоторые районы патрулирования ПЛАРБ, но даже физически невозможно контролировать весь земной шар.


Проблема горизонта для РЛС дальнего обнаружения.

Конечно же, тут же мне вспомнят о знаменитом «Чернобыле-2» (загоризонтная РЛС проекта «Дуга»), который мог потенциально обнаруживать ракеты противника в буквальном смысле за горизонтом, используя декаметровые (с длиной волны в десятки метров) радиоволны. Эти радиоволны позволяют, за счёт того, что они испытывают многократное отражение от ионосферы, обнаруживать низколетящие и даже наземные цели на расстояниях в тысячи километров. Однако, итогом разработки опытных ЗГРЛС в СССР стали лишь опытные образцы, а основу нынешнего парка дальних РЛС составляют именно надгоризонтные станции, которые хорошо обнаруживают МБР и БРПЛ, но крайне плохо подходят для обнаружения крылатых ракет.

Ещё одной опасностью, заключенной в концепции «Быстрого глобального удара», является продекларированный выход из Договора о космосе 1967 года. Фактически, США уже проводят испытания космического гиперзвукового БПЛА X-37В, который вполне может нести в своём грузовом отсеке как и формально незапрещённые Договором о космосе обычные вооружения, так и запрещённые им же ядерные вооружения или иное оружие массового поражения.



Несмотря на весьма скромные размер этой «пташки», её возможности достаточно показательны. Уже первый полёт Х-37В продолжался 224 дня. Во время третьего полёта X-37В провёл на орбите 674 дня — практически два года. Четвёртый полт Х-37В продолжается с мая 2015 года по сегодняшний день.
Речь идёт о том, что на орбите годами может находится маневрирующий аппарат, который может нести в своём грузовом отсеке полезный груз в 900 килограмм.
Согласно официальной версии США, основной его функцией Х-37В станет доставка на орбиту грузов, по другим версиям — X-37 может применяться в разведывательных целях. Однако, в целом, вышеупомянутые предположения несостоятельны — просто в силу экономической нецелесообразности: программа «Шаттлов» была закрыта именно вследствии того, что на 100-тонный аппарат на орбите оказывалось всего лишь 20 тонн полезной нагрузки (у Х-37В ситуация схожая: на 5 тонн собственного веса у него 900 килограмм полезной нагрузки). Использование же Х-37В в качестве разведчика упирается в другой вопрос: а зачем сегодня, во времена цифровой фотографии и высокоскоростной передачи шифрованной информации — возиться с возвращением чего-либо на Землю, как это было во времена использования фотоплёнки?
Напомню, что космический телескоп «Хаббл», созданный на основе американских разведывательных спутников серии Key Hole («Замочная скважина») работает на орбите вот уже 25 лет.

Наиболее правдоподобным предназначением Х-37В является обкатка технологий для будущего космического перехватчика, позволяющего инспектировать чужие космические объекты и, если нужно, выводить их из строя кинетическим воздействием.
Но и в этом случае вряд ли основополагающим был бы вопрос длительного нахождения Х-37В на околоземной орбите, хотя даже такое использование Х-37В уже показывает путь к возможному нарушению Договора о космосе.

А вот вопрос «космической стартовой платформы» для «Быстрого глобального удара» в такую конструкцию и практику запусков Х-37В укладывается как нельзя лучше: флот таких, достаточно недорогих и простых космических аппаратов, да ещё и находящихся на орбите на протяжении месяцев и лет, создаст совсем другую реальность, в которой атака на выбранный объект на Земле может прийти, минуя все наземные оборонительные рубежи и предупредительные барьеры — прямо из космоса.

В этом случае с Северной Кореей и даже Пакистаном всё ясно.
А что может противопоставить этому Китай или Россия?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив