Нил Гейман о Рэе Брэдбери

notnatasha — 30.05.2010 Что там говорил Вечеровский в ответ на нытье Малянова? - Я работаю.
Следую совету умных людей. Крохотный перевод в качестве трудотерапии.
Учитывая, что английский я учила три года по учебнику для 6 класса в группе для навсегда отстающих.

Эссе Нила Геймана для Таймс Онлайн

Нил Гейман: Рэй Брэдбери сделал так, что мне захотелось писать

Почему я не могу представить жизнь без этого писателя,
который сделал для меня американский запад магическим и реальным

 

                  Я могу вообразить много разных миров и мест, но я не могу представить себя без Рэя Брэдбери. Не без Брэдбери-человека (я встречался с ним, и сколько бы ни длилась каждая встреча, я становился после нее счастливее, чем был), но без Брэдбери-создателя мечты. Без того, кто взял Средний Запад и сделал его волшебным и осязаемым, кто взял свои детские воспоминания, всех людей и все, что там было, и использовал их, чтобы придать очертания миру. Без того, кто подарил нам страх перед будущим без рассказов и книг. Без того, кто  придумал Хэллоуин в его современном воплощении.

Одних писателей я помню из-за их книг, других – из-за их героев. Но только Бредбери – единственный, кто остался в моем сердце временем года и местами. Он назвал свой сборник рассказов «Октябрьская страна»[1]. Название полностью в стиле Бредбери. Оно дарит нам время (и не просто время, а месяц, в котором есть Хэллоуин, месяц, в котором ветки деревьев скребутся в окна, а вещи прячутся в подвалах), и делает это время страной. Вы можете отправиться туда. Она ждет.

Места: зеленые луга Гринтауна, штат Иллинойс, в «Вине из одуванчиков»; красные песчаные пустыни, изрезанные осыпающимися каналами, которые могут быть только на Марсе Брэдбери, туманные пляжи Венеции из романа «Смерть – дело одинокое». Эти места остались во мне.

Мне сложно говорить о рассказах, не думая о Бредбери как о человеке: я помню его семидесятилетие, 20 лет назад, в Музее естественной истории. Десять лет спустя я имел честь вручить ему премию Гранд Мастера от имени американских писателей-фантастов. И я никогда не видел, чтобы люди поздравляли лауреата и аплодировали ему с большей радостью, чем в тот вечер. Однако для меня гораздо важнее, что я смог лично поблагодарить того человека, чьи произведения помогли мне стать тем, кем я стал.

Первый рассказ Бредбери, который я прочитал, называется «Возвращение»[2], и он изменил меня. Мне было 7. Рассказ входил в сборник научной фантастики, который я одолжил у отцовского друга. «Возвращение» – рассказ про обычного человеческого мальчика, Тимоти, который живет в окружении ночных тварей. Я считал себя Тимоти – ребенком, который воспитывается в любящей семье вампиров и монстров – больше, чем любым другим литературным героем. Подобно ему, я хотел быть смелым и не бояться темноты. Как и он, я хотел быть своим.

Потом я читал «Серебряную саранчу», сборник рассказов, сейчас больше известный под альтернативным названием «Марсианские хроники»[3]. Я думал, что книга не похожа ни на что, с чем я сталкивался прежде (тогда я был достаточно юным и в буквальном смысле ждал появления саранчи). Я влюбился в «Эшер-II», где марсианские поселенцы, представители репрессированного антинаучного движения на Земле (его Брэдбери создал в своем романе «451 градус по Фаренгейту»), приезжают в страшный дом на Марсе, чтобы быть убитыми роботами, которыми управляет поклонник ужасов и фантастики. Убийства в стиле рассказов По «Колодец и маятник», «Убийство на улице Морг» и кульминация – «Бочонок Амонтильядо». Именно после этого рассказа я решил, что однажды прочту По, стану писателем, найду Жуткий Дом, и заимею себе робота-орангутанга, который будет выполнять мои приказы. Мне посчастливилось осуществить по крайней мере три пункта из этого списка.

Первые книги Брэдбери я купил на свои деньги в передвижном книжном магазине, который ненадолго открылся в моей школе. Мне было 11 лет. Книги назывались «Вино из одуванчиков» и «Золотые яблоки солнца».

Так многое в творчестве Брэдбери было важно для меня, так многое в нем помогло мне сформироваться. Я прочитал все, что мог. Но я никогда не думал подражать ему. Сознательно я никогда не хотел копировать его.

Брэдбери не опередил свое время. Он жил в совершенно своем времени, более того: он создал свое время, и оставил свой отпечаток на временах, которые наступили потом. Он был одним из тех двух выходцев из Уокигана, маленького городка в Иллинойсе в 30 милях от Чикаго, которые создали искусство, позволившее Америке осознать себя с 1940 по 1960 (вторым сыном Уокигана был комик Джек Бенни). И на протяжении 60 лет Брэдбери творил, и он продолжает творить, и помещает кошек среди голубей и заставляет людей говорить.

У каждого сборника рассказов Брэдбери – своя тема и свой стиль. Они спорят и разговаривают. «Механизмы радости» – это напоминание Брэдбери о том, что пока слишком много хороших писателей продолжали писать для пульповых изданий, он освободился и стал писать для глянца. Он был одним из первых писателей, который перешел из мира людей, читающих фантастику, в настоящий мир.

Рассказы в «Механизмах радости», за редким исключением, – это рассказы, где законы жанра размыты или отсутствуют. Сборник рассказов, некоторые фантастичны, некоторые нет. Священники спорят о космических путешествиях, старуха закрыла свой дом для Смерти, и, спрашивается, кто здесь марсианин?

Брэдбери в своих лучших проявлениях действительно хорош именно настолько, насколько мы о нем думаем. Он создал так много, и сделал это своим. Когда осенью, среди буйства огня и золота, ветер гонит опавшие листья через дорогу, или когда я вижу зеленое поле, укрытое летним покрывалом желтых одуванчиков, или зимой прячусь от холодов в комнате с телевизором, огромным, как стена, я думаю о Рэе Брэдбери…

С радостью. Всегда с радостью.

 21 мая 2010

 

---

 

?



p.s. Отдельное спасибо catlongtail за помощь в переводе особо красивых и потому совершенно непонятных мест. За моральную поддержку и пинки - тоже спасибо :)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив