«Никто в дверь не стучал, сразу ногой вышибли»

Обыски с изъятием всех средств связи и техники Светлана Прокопьева, псковский журналист, воспринимает уже как привычную, хотя и очень досадную помеху в жизни. Напомним, что два года назад ее обвиняли в оправдании терроризма из-за авторской колонки с анализом теракта возле архангельского здания ФСБ.

Очередное оперативно-следственное мероприятие Светлана и ее кошка Чертёнка принимали в деревне Бехтерево Палкинского района Псковской области. В деревянном доме на одну комнату и без удобств. Дело было в 6 утра в пятницу, 18 марта.

— Меня все спрашивают, чего я им дверь не открыла, почему им ломать пришлось, — усмехается Светлана. — А меня не спрашивали. Никто не стучал в дверь, ее сразу ногой вышибли. Теперь дом не закрыть.

В 6 утра она как раз проснулась. Точнее, первой проснулась кошка и разбудила хозяйку. Света услышала, что к дому подъехала машина, и посмотрела в окно.

— Он и на прошлый обыск приезжал, — объясняет Света. — Я его и по другим делам знала. Он тут у нас всех активистов троллит.

Света успела вылезти из-под одеяла и стояла посреди комнаты босиком, в пижаме, с телефоном в руках, когда дверь с грохотом распахнулась. В дом ворвались трое собровцев двухметрового роста, экипированных для боя с Бэтменом. Один мастерски сделал подсечку, второй кинул Свету в пижаме на пол, третий защелкнул наручники. В комнату деловито вошел невысокий и важный майор Байков.

Начался обыск. В доме нашелся только сотовый телефон, компьютера не было, Байков досадливо хмурился и искал очень тщательно. Ему не хватало роста, чтобы достать до верхних полок шкафа с бельем, он потянул к себе единственный стул. На стуле сидела кошка, она сделала вид, что принимает Байкова за фикус. Байков потряс стул, кошка вцепилась в сиденье когтями. Он закричал, чтобы Света сняла кошку. Света быстро сгребла Чертёнку в охапку, а то, чего доброго, Байков натравил бы собровцев и на эту «гражданку». Не найдя компьютера в бельевом шкафу, Байков решил изъять электронную книгу, не имеющую выхода в интернет, немного подумал и прихватил мобильный роутер.

В это же время мужа Светланы, остававшегося в городе со второй кошкой, поднял с кровати вой домофона. В их псковскую квартиру тоже пришли с обыском, вывалили там содержимое шкафа и всех ящиков, нашли два старых ноутбука, изъяли телефон мужа. Света после обыска вздохнула и пошла пешком в сельмаг, чтобы купить хоть какой-то телефон и сим-карту, а ее муж, не такой закаленный, провел весь день без связи в тревоге за жену.

Сам Шлосберг в это время был в отъезде, дома оставалась его супруга Жанна. После обыска она пропала. Адвокат Владимир Данилов обивал пороги полицейских подразделений, но Жанны нигде не было. В третьем часу выяснилось: она проводила участников обыска и пошла, как ни в чем не бывало, на работу, но поскольку ее телефон тоже изъяли (вместе со всеми средствами связи в доме), а номера все остались в его памяти, она не могла никому дать о себе знать. В обед Жанна восстановила сим-карту — и адвокат получил СМС, что абонент снова на связи.

Еще два обыска начались в 7 утра в квартире «яблочника» Николая Кузьмина и в доме его родителей.

— Вечером жена пошла прибрать в дочкиной комнате, а там под подушкой кухонный нож лежит, — рассказывает Николай.

Испугаться восьмилетней девочке было отчего. Собственно, Николаю даже рассказывать об этом не надо, потому что все записала видеокамера, установленная у них в прихожей. Звонок в дверь, он открывает, в квартиру с криками «На землю! На землю!» влетают двое собровцев. Один швыряет на пол Николая. Второй, продолжая орать «На землю!» и спотыкаясь о безропотно лежащего Николая, мчится в комнату. Там жена Николая пытается закрыть собой маленькую дочку и успевает втолкнуть ребенка в другую комнату, когда бравый собровец швыряет «на землю» и женщину. «Вы не назвали нам ни своего имени, ни причины прихода», — лёжа на полу, напоминает Николай. Наконец, когда все опасные объекты были нейтрализованы, в квартиру вошли еще четверо — в штатском. Плюс двое понятых. Все удаляются в комнату, на полу в прихожей остаются инструменты, которыми «гости» собирались взламывать дверь.

У Николая Кузьмина тоже изъяли все средства связи и компьютеры.

В таком же бодром режиме и с той же продуктивностью прошли обыски у редактора газеты «Псковская губерния» Дениса Камалягина (признан «физлицом — СМИ-иноагентом») и других псковских активистов «Яблока». Всего, повторим, по 10 адресам.

И без постановления суда ввиду неотложности мер. Но это не было, объясняет адвокат Владимир Данилов, началом представления. Началось все двумя неделями раньше.

Первые два обыска состоялись 5 марта. Напомним, в этот день в силу вступил «закон о фейках», связанных со «спецоперацией» в Украине, и заработала новая статья в Уголовном кодексе — до 15 лет за «дискредитацию Вооруженных сил». Работа в полиции сразу и закипела. В четвертом часу пополудни 5 марта Лев Шлосберг позвонил адвокату Данилову и попросил его приехать в офис псковского отделения «Яблока». Там уже трудились полицейские. Они изъяли все компьютеры, включая бухгалтерский.

Одновременно обыск прошел в редакции газеты «Псковская губерния», там перед изъятием техники уложили всех сотрудников «лицом в пол» и так некоторое время держали.

— Мы добивались объяснения, с чем это все связано, — рассказывает адвокат Данилов. — Они ответили, что идет административное расследование по новой статье 20.3.3 КоАП РФ.

Выяснилось, что еще 28 февраля некая предусмотрительная гражданка Г. 37 лет получила по электронной почте анонимное письмо с призывом «к проведению и участию в незаконных публичных мероприятиях в контексте событий в Украине». Гражданка Г. всем сердцем поддерживает нашего президента с его «спецоперацией», поэтому преступные призывы к миру причинили ей невыносимые морально-нравственные страдания. Четыре дня она страдала молча, а на пятый, как раз когда в действие вступили нововведения в кодексы, почувствовала, что не в силах держать это в себе, и пошла поделиться с правоохранительными органами.

Полиция с ней согласилась, этого оказалось достаточно, чтобы пойти с обысками.

Прошла неделя. Пока она шла, Лев Шлосберг тщетно пытался добиться, чтобы полиция, раз уж она проводит разбирательство, выяснила, кому все-таки принадлежит адрес [email protected]. Полиция не считала нужным делать это, и так ведь всем ясно, кто в Пскове «антигосударственная группа». Тогда Шлосберг сам выяснил, что домен jobsora.com зарегистрирован в Сан-Франциско, а письмо с этого адреса может быть отправлено вообще откуда угодно. Он так и не понял, причем тут «Яблоко», но важно, что это поняли в полиции.

Однако обыски с изъятием компьютеров в офисе и уложенные мордами в пол журналисты — максимум, на что тянуло письмо неизвестному адресату от неизвестного отправителя.

В своем телеграм-канале Михаил Ведерников, одетый в кофту с оперативно вышитой эмблемой «спецоперации», опубликовал двухминутный видеоролик, выдержанный в жанре доноса. Начал с благодарности «дорогим друзьям» за «сплоченность, единодушие и поддержку нашего президента и наших Вооруженных сил» в форме автопробега.

На 40-й секунде записи Ведерников перешел к главному: «на этом фоне» истинных патриотов третируют в соцсетях «неуемные борцы диванных войск», они же «пораженцы и предатели» и «горе-оппозиционеры». Ведерников заметил, что их критику еще мог терпеть «в мирное время». Сразу захотелось спросить губернатора: неужели он наше время мирным не считает? Нет ли тут состава преступления по новой статье УК РФ? Тем более что Ведерников пошел дальше. Сам запрещенного слова не произнес, но добавил к видео реплику Сергея Бодрова — младшего: «Во время <�запрещенное слово> никогда нельзя говорить плохо о своих». Разве сейчас где-то наша родина ведет <�запрещенное слово>?

Прокопьеву он, правда, не упомянул, но в Пскове все знают: в любой непонятной ситуации иди обыскивать Прокопьеву.

После заявления губернатора было возбуждено уголовное дело по факту клеветы на него. Событие преступления пришлось поискать, потому что «пораженцы и предатели», как сообщил губернатор, накануне вступления в силу новой статьи УК РФ трусливо и преступно удалили свои записи из соцсетей. Нужный пост нашелся в анонимном телеграм-канале «Гремячая башня», авторство которого в Пскове приписывали разным людям, но до сих пор никогда — ни Шлосбергу, ни другим «яблочникам», ни Свете Прокопьевой.

Как сказано в постановлении о производстве обыска, «неустановленное лицо, находясь в неустановленном месте, используя… сеть «Интернет»… разместило публичную запись, содержащую заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство гр. Ведерникова Михаила Юрьевича… а также подрывающие его репутацию». Обыски, как водится, были совершенно неотложными, поэтому проходили без санкции суда. Неотложность их, видимо, дознаватель М.А. Бучинская оценивала несколько раз по-разному, потому что дата проведения мероприятий в постановлении замазана и вписана от руки с пометкой «испр. верить».

Ирина Тумакова, спецкор «Новой газеты»